Время гарпии - Пирс Энтони Страница 22

— Да, — понимающе кивнул хозяин сарая. — На твоем месте я, надо думать, чувствовал бы себя не лучше. Не повезло тебе. Ладно, переночуй здесь, а завтра подумаем, как тебе быть дальше. Тут у меня есть пустое стойло, а в нем и водица найдется.

Когда Синтия зачерпнула ладонями прохладной, чистой воды из ведерка и напилась, ей стало малость полегче. Хуторянин тем временем вернулся с подозрительным кульком, в котором лежало, что-то довольно неприглядное с виду, но пахнувшее весьма аппетитно.

— Куле-бяка, — пояснил хозяин. — С виду гадость, но на вкус, особливо как из куля выудишь, вовсе даже не бяка. Угощайся.

Вынутая из куля неказистая лепешка и вправду оказалась очень вкусной. Синтия умяла ее до крошки и лишь после того, запоздало вспомнив о хороших манерах, сказала:

— Спасибо, добрый человек. Чем мне отблагодарить тебя?

— Хм… а что ты умеешь делать?

— Ну, мой талант заключается в умении обращаться с детьми. Он называется «педомагическое дарование», и многие считали меня хорошей нянькой.

— Ну что ж, пожалуй, это как раз то, что мне нужно. Есть у меня мальчонка, такой сорванец, что никто не хочет за ним приглядывать. Видать, переел куле-бяки, за что ни возьмется, из всего бяку устроит.

— Все детишки шалуны да проказники, — отозвалась Синтия. — Я к этому привыкла.

— К такому, как мой, привыкнуть трудно, — вздохнул крестьянин. — Так или иначе припасы у меня на исходе, а жена, как всегда, гостит у своих бесчисленных родственников. Мне придется отлучиться, и если ты приглядишь за мальчуганом, это будет очень кстати.

— Охотно, — пообещала Синтия.

Он ушел, а она улеглась на мягкое сено, привыкая к своему новому телу. Как ни странно, с лошадиной частью удалось освоиться довольно быстро, а вот более привычная, человеческая доставляла беспокойство. Поди-ка улягся, когда твой верх нынче прилажен к низу на совершенно новый манер. Наконец ей удалось приткнуться к стенке, положив голову на руки и заснуть.

Поутру Синтия умыла лицо и распутала сбившиеся в колтуны волосы. Девушка очень хотела сменить блузку, но другой у нее не было, а остаться с обнаженной грудью она не решалась, хотя и знала, что у кентавров это в обычае.

Старый хуторянин принес ей кулек с куле-бякой, а когда девушка подкрепилась, привел шестилетнего постреленка. С виду он был настоящий мальчик-с-пальчик, но Синтия отнеслась к этому с пониманием: все дети поначалу бывают довольно маленькими, но это, как правило, проходит. Нередко вместе с детством.

— Это мой Вредли, — сказал крестьянин. — Вредли, это кентаврица Синтия. Она приглядит за тобой, пока я буду в отлучке.

— Кентаврица — это класс! — с довольным видом заявил мальчуган. — На ней верхом ездить можно.

Синтия о такой возможности как-то не подумала и услышанному ничуть не обрадовалась.

— Мы поговорим об этом потом, — пробормотала она.

— Ну, — молвил поселянин, — надеюсь, ты с ним справишься.

Синтия без промедления опробовала на мальчике свое педомагическое дарование, но сразу же почувствовала, что дело пошло не так. В воздухе ощутимо запахло бякой. Вредли не изменился: каким был вредненьким да проказливым, таким и остался, а вот с хуторянином определенно приключилась какая-то бяка. Он, как пай-мальчик, встал но струночке, высморкался в платочек, аккуратно расчесал вихры расческой и начал рассказывать стишок.

Девушка провела рукой у него перед глазами, но он продолжал долдонить какую-то сугубо детскую невнятицу.

— Эй! — Синтия встряхнула его за плечи. — Что это с тобой?

— Что это со мной? — пробормотал он, удивленно моргая. — Где я?

— Ты в своем сарае, собираешься ехать за припасами, — напомнила ему Синтия.

Крестьянин еще раз покачал головой и поплелся к своему дому, тогда как мальчишка выудил из кармана остаток вчерашней куле-бяки и принялся уминать за обе щеки, одновременно обдумывая новые каверзы.

Синтия тоже задумалась: при всей своей девичьей наивности дурочкой она не была, да и превращение, возможно, не прошло даром. Всем известно, что кентавры народ исключительно интеллектуальный. Осмыслив ситуацию, она поняла, что коль скоро при ее попытке сделать из сорванца пай-мальчика с помощью педомагического дарования, как пай-мальчик неожиданно повел себя его отец, Вредли определенно обладает талантом, позволяющим перенаправлять магическое воздействие на кого-нибудь другого, возможно, на того, кто окажется рядом. А поняв, бросилась вдогонку за хуторянином.

— Слушай, я не могу использовать свой талант по отношению к твоему сыну, — зачастила она, потянув отца мальчика за рукав. — Он переориентирует магическое воздействие с себя на других. Сейчас ему подвернулся ты, но когда тебя рядом не будет, он, чего доброго, обратит мое педомагическое воздействие против меня самой. Тогда уж точно будет бяка так бяка!

— Наверное, ты права, — согласился крестьянин. — Но, может, попробуешь приглядеть за ним просто так, без магии? В случае чего угости куле-бякой, я оставил на кухне несколько кульков. Глядишь, это отвлечет его от шалостей. А я постараюсь вернуться как можно скорее.

Удерживать Вредли от проказ без помощи магии оказалось делом невозможным, а справляться с их последствиями — весьма нелегким, однако Синтия почти справилась. Она успела залить подожженный мальчуганом сарай и залатать кульки, продырявленные им, чтобы куле-бяка вываливалась на землю. Однако долго так продолжаться не могло: мальчуган был неистощим на выдумки, и ее так и подмывало по привычке пустить в ход талант. Это могло закончиться весьма плачевно.

Наконец хозяин вернулся.

— Спасибо, ты прекрасно справилась, — молвил он, оглядев свое жилище. — В благодарность могу предложить тебе совет. Если ты ищешь уединенное убежище, то как насчёт пруда Мозговитого Коралла?

— Чего?

Подобное невежество было бы, конечно, совершенно непростительным для настоящей кентаврицы, однако Синтия изначально была человеком и не получила полноценного кентаврского образования.

Крестьянин объяснил, что глубоко под землей находится пещера, где в большом пруду обитает весьма разумный Коралл. Он коллекционирует существа и предметы — собирает их, сохраняет в лучшем виде и время от времени отпускает. Возможно, стоит отправиться туда и переждать там до той поры, пока наверху про тебя все забудут.

Предложение понравилось, и Синтия отправилась на поиски Мозговитого Коралла. Любопытно, что в ходе этих поисков, которые сами по себе оказались сопряженными с заслуживающими особого рассказа приключениями, она выучилась пользоваться новоприобретенными крыльями, а вот педомагического дарования напрочь лишилась. Что и понятно — способность летать, несомненно, имеет волшебную природу, а никто в Ксанфе не может обладать двумя индивидуальными магическими талантами одновременно. Возможно, если когда-нибудь ей удастся вернуть прежний облик, к ней вернется и прежний талант, но… Но пока она не могла не признать, что летать очень даже весело, и умение это совсем не лишнее. Особенно если нужно переправиться через широкую реку или пропасть, кишащую двушками да полушками.