Трон Знания. Книга 3 - Такаббир Эль Кебади Страница 23

— Всем назло! Даже в этом! — Вилар прошёлся по комнате, открыл окно, подставил лицо морозному воздуху. — Боже, как же мне плохо…

— Почему ты разрешил ей сесть на шхуну?

— Её можно переспорить? Если она втемяшила себе что-то в голову — не выбьешь. Сказала, что Иштару нельзя доверять. Ориенты обозлятся и прикончат его. А она, видите ли, знает, как говорить с ним. Бред! — Вилар закрыл раму, повернулся к Адэру. — Мы с ней поженимся. Да, я решил… весной. — Потёр лоб. — Вот скажи: как с ней до весны дожить? Хоть бери и приковывай к трубе в ванной.

В дверь постучали.

В комнату вошёл Мебо:

— Прошу прощения. — Положил на софу одежду, поставил на пол сапоги. — Маркиз Бархат! Урбис просил передать, что машины готовы.

— Забери её в замок. Адэр! Пожалуйста! Забери! — попросил Вилар, торопливо переодеваясь. — Приставь к ней стражей. Пусть ездит с ними, куда она хочет. Мне будет так спокойнее. Заберёшь? А весной мы уйдем. — Застегнув шубу, безвольно уронил руки. — Лишь бы Иштар не натворил глупостей. Как ты додумался отпустить его? А если он погнал шхуны в Ракшаду? Там ни черта не видно. Я ехал за трактором и не видел задних огней. А в море?

В коридоре затихли шаги. Адэр смотрел на огонь в камине и пытался поймать ускользающую мысль.

— Мебо! — Адэр выскочил в коридор. — Кангушар!

Через пять минут во дворец Зервана побежала сотня защитников. Через полчаса в каждом окне дворца зажёгся факел.

***

В трюме горели три лампы, в остальных закончился керосин. Люди кутали детей в одеяла, жались друг к другу и молчали. Кто-то не выдержал, затянул заунывную песню. Иштара потянуло в сон. Но спать нельзя. Морской народ злопамятен.

Шотююн — младший брат прадеда — рассказывал, как ракшадские золотодобытчики взяли в плен несколько ориентов, затолкали их в штольню, а ночью рухнул свод. Когда из Ракшады пришёл корабль, на моряков напали соплеменники погибших. Шотююн стоял на носу фрегата и наблюдал; прозрачная вода позволяла много чего рассмотреть. Потуги пловцов вызывали усмешку. На корабле были капроновые сети, гарпуны, луки. При желании ориентов уничтожили бы в два счёта, но ракшады бьются с врагом на равных. А тут не было врага — горстка морского народа. Мстители использовали эффектом неожиданности, перевернули пару шлюпок и утащили на дно гребцов. Уверовав в свою непобедимость, закружили вокруг корабля.

Шло время, с берега кричали: объясняли, из-за чего началась эта морская «баталия», расспрашивали о Ракшаде, интересовались, какие привезли им продукты. Шотююн наблюдал за ориентами и не понимал: что ещё им надо? Погибли пятеро их людей; они забрали жизни десятерых. Всё. В расчёте. Кровная месть должна быть соразмерна ущербу. А они отомстили с лихвой. Ожидание утомило, и Шотююн пообещал, что никогда не тронет тех, чей дом — море. Ориенты высунулись из воды и проорали: «Йола!»

Морской народ злопамятен. Спустя столько лет вновь напал на ракшадов. Двух убили криком, а его, великого воина, взяли в плен.

— Рядом с тобой свободно? — прозвучал тягучий голос.

— Как видишь.

Малика села на ступеньку трапа:

— Не спится?

Иштар прожевал кусок вяленой рыбы, вытер пальцы о куртку:

— Не спится.

— Где мы сейчас, Иштар?

— В море.

— Где ветонский кряж?

— Где-то здесь.

Иштар навалился спиной на трап, скрестил на груди руки. Борясь со сном, разглядывал Малику. На голове платок. В нём она как старуха. Пальто — когда-то чёрное — похоже на половую тряпку. Из мятых штанин выпирают острые колени. У сапог сбиты носки. Губы потрескались. Глаза ввалились. Щёки втянулись. Невзгоды женщину не красят.

Малика прислонилась плечом к стенке:

— Куда мы плывём?

— Мы стоим на месте.

— Не обманывай меня, Иштар.

— Мы стоим на месте.

— На якоре?

Иштар рывком наклонился к Малике, прошептал в ухо:

— Как ты догадалась, что я гоню корабли в Ракшаду?

Малика нахмурилась:

— Догадалась.

— Давно?

— Какая разница? Сначала я думала, что ты потопишь шхуны.

Иштар хохотнул:

— Принять смерть рядом с женщиной — для воина несмываемый позор. А тут, посмотри, сколько их. На том свете ни за что не отмоюсь. Мне нельзя умирать с вами.

Малика потёрла дрожащей ладонью лоб:

— Не понимаю…

— Что тебе не понятно?

— Зачем ты рисковал? Прыгал со шхуны на шхуну. Зачем?

— Выбирал самую прочную.

Прижав кулак к губам, Малика уставилась на людей.

— Не надо им говорить, — попросил Иштар.

— Они всё равно узнают.

— Паника на корабле хуже пожара. Разгорится — не потушишь.

— Тебе конец, Иштар.

— Ну, кинут меня за борт. И что? Сейчас нос шхуны направлен на Ракшаду. Ваши люди не смогут её развернуть и пойти по ветру.

— Они справятся.

— Мы слишком далеко ушли. Я съел последнюю рыбу и выпил последнюю воду. Море будет штормить ещё десять дней. За это время все умрут.

— А ты?

— Ты ничего не знаешь о ракшадах. Если будешь меня слушаться — выживешь. — Иштар придвинулся к Малике вплотную. — Когда-нибудь пробовала человечину?

— Нет. А ты?

— Стариков и женщин выбросим. Ты же не хочешь испортить зубы? Две недели будем есть замороженных детей. У них мягкое, вкусное мясо.

Малика развернула плечи, подняла подбородок:

— А знаешь, что я думаю?

— Что?

— Думаю, что человек с таким взглядом не способен на мерзкие поступки.

— С каким таким взглядом?

Малика взяла его лицо в ладони.

Иштар отшатнулся:

— Женщина! Никогда так не делай!

— Я хотела рассказать, что вижу в твоих глазах.

— А так не видно?

— Тебе неприятно, когда я прикасаюсь?

— У меня давно не было женщины. Загорюсь как спичка. Не боишься?

— Не боюсь.

Иштар вскинул бровь:

— Пойдёшь со мной в укромный уголок?

— Пойду. Посмотрю тебе в глаза и пойду.

— Ловлю тебя на слове. — Иштар придвинулся. — Смотри.

Малика вновь обхватила его лицо ладонями:

— У тебя очень выразительный взгляд, Иштар. Я впервые вижу человека с таким взглядом, Иштар.