Небо после бури - Саба Тахир Страница 23

Потом я слышу голос Ловца Душ, так хорошо, словно он стоит совсем рядом.

– Не слушай, – говорит он. – Они хотят, чтобы мы разжали руки. Они хотят напасть на вас по отдельности, оторвать вас друг от друга, овладеть вашим сознанием. Не позволяй им посеять в тебе сомнения. Сражайся.

– Я не могу, – шепотом отвечаю я. – Я…

– Ты можешь. Ты рождена для этого. Ты лучшая в этом.

Он прав. В этом меня сложно превзойти. Потому что я сильна, и сейчас я призываю на помощь свою силу. Я видела, как моя семья истекала кровью у моих ног, я сражалась за свой народ и встретила орды карконских варваров в одиночку, стоя на вершине стены из мертвых тел. Я боец. Я Кровавый Сорокопут.

«Ты ребенок».

Я Кровавый Сорокопут.

«Ты слаба».

Я Кровавый Сорокопут.

«Ты ничтожество».

– Я Кровавый Сорокопут! – кричу я во всю силу легких, и эхо моего крика возвращается ко мне голосом моего отца и матери, голосом Ханны и тех, кто погиб в Антиуме.

«Сломленное, уничтоженное существо, и до того, как все будет кончено, тебя ожидают еще бо́льшие несчастья, потому что ты факел в ночи, маленькая птичка-сорокопут, а факел рано или поздно догорает».

Внезапно мы приземляемся на какой-то поляне. Во тьме виднеются очертания бревенчатого домика, тусклый прямоугольник окна. Я, пошатываясь, двигаюсь к хижине, Дарин и Харпер идут за мной. Лайя обнимает Таса за плечи, губы раздвинуты в страшной гримасе.

Ловец Душ загораживает нас от группы джиннов, закутанных в тяжелые накидки. У него нет оружия, но оно ему и не нужно, потому что в этот момент он похож на свою мать – та же жестокость и спокойствие.

– Я не позволю вам тронуть этих людей, – говорит он, обращаясь к врагам. – Уходите.

Женщина-джинн отделяется от остальных и выходит вперед.

– Эти существа – твое слабое место, Ловец Душ, – злобно шипит она. – Ты падешь, и Земли Ожидания падут вместе с тобой.

– Не сегодня, Амбер, – отвечает Ловец Душ. – Они под моей защитой. А у тебя здесь нет никакой власти.

Чем тише и спокойнее звучал голос Коменданта, тем страшнее были последствия. Голос Ловца Душ звучит еле слышно, но в нем пульсирует скрытая сила. Атмосфера на поляне сгущается. Огоньки в глазах джиннов тускнеют, точно их погасили.

Затем они отступают, сливаются с тенями, и когда джинны окончательно исчезают из виду, у меня подгибаются колени, и рана снова напоминает о себе. Харпер тут же оказывается рядом, его тоже все еще трясет, но он пытается удержать меня. Муса стоит в стороне и остекленевшими глазами смотрит в пространство. Бледный, как смерть, Дарин обнимает дрожащую Лайю.

Тас выглядит как обычно и в недоумении оглядывает нас.

– Что… что случилось?

– С тобой все в порядке, Тас? – Лайя тянет к себе мальчика. – То, что они говорили – это все неправда, ты же знаешь…

– Они не говорили с ребенком. – Ловец Душ окидывает нас оценивающим взглядом. – Граница уже близко. Но джинны будут вас караулить, и ночью они сильнее, чем днем. А вы измождены. Я тоже. Идемте. Они не тронут нас, пока мы находимся в доме.

Дом состоит из одной просторной комнаты, здесь пахнет свежераспиленным деревом, и мне почему-то кажется, что он надежен, как Блэклиф. В одном углу сложена печь для приготовления пищи, на стене висят медные сковородки. Рядом с печью – полка, на ней теснятся корзины с морковью, картофелем и тыквами. С потолка свешиваются гирлянды чеснока и лука, пучки неизвестных мне трав.

В центре комнаты – стол, тоже недавно сколоченный, по обеим сторонам – длинные скамьи. У дальней стены – очаг, и перед ним брошен мягкий ковер, сотканный Кочевниками, и несколько подушек. Я вижу грубо сделанную кровать, но развешанные над ней цветные фонари делают комнату почти уютной.

«Это же кибитка Мамы Рилы!» – наконец-то доходит до меня.

Ловец Душ занимается едой, и я должна бы ему помочь, но я просто сижу – предсказания джиннов не идут у меня из головы. Только у Таса еще осталась энергия: он стучит тарелками, расставляет чашки, пока Ловец Душ не приказывает ему тоже сесть.

Мне всегда нравилась стряпня Элиаса, и то, что он приготовил сейчас, сытное и вкусное. Но я не чувствую вкуса пищи. За столом царит молчание – похоже, что и у остальных та же проблема.

После ужина мы по очереди пользуемся небольшой комнаткой для мытья, и несмотря на то, что вода просто ледяная, я с наслаждением соскребаю с себя налет морской соли, въевшийся в кожу за неделю плавания. Когда я возвращаюсь, Муса, Дарин и Тас уснули прямо на полу. Харпер тоже раскатал свою подстилку и лежит с закрытыми глазами. Но если он спит, то я тогда морж. Мне хочется узнать, что наговорили ему джинны, но я не спрашиваю.

Вместо этого я подхожу к Лайе. Она сидит на ковре у огня, скрестив ноги, и расчесывает свои длинные волосы, подчеркнуто не обращая внимания на Элиаса, который моет посуду. Рукава его рубашки закатаны, большие ладони ловко чистят песком кастрюлю из-под тушеного мяса. Его волосы отросли и начали завиваться, но в остальном он такой же, как прежде. И мне кажется, что он вот-вот обернется и, расплывшись в улыбке, начнет рассказывать какую-нибудь историю, от которой я начну хохотать как ненормальная.

– В последний раз, когда мы трое находились в одном помещении, я собиралась тебя убить, – обращаюсь я к Лайе. – Мне очень жаль.

– Я тебя прощу – когда-нибудь, – Книжница улыбается, но взгляд у нее печальный. – Ты хочешь поговорить об этом?

Я качаю головой. И только потом понимаю, о чем она спросила: джинны ей тоже что-то наплели, и теперь это ее изводит.

– А… а ты?

Лайя обнимает руками колени и сжимается в комок.

– Я была одна, – шепчет она. – Все погибли. Князь Тьмы забрал Дарина. Тебя. Таса. Афию Ара-Нур. Даже Эли… Ловца Душ. И еще была… буря. Смерч. Но смерч был живым и…

– Голодным, – договариваю я. – Пасть, готовая пожрать весь мир. Я тоже это видела.

Ловец Душ оборачивается к нам. На мгновение наши взгляды встречаются, потом его холодные серые глаза останавливаются на Лайе.

– Ты говорила о голоде, Кровавый Сорокопут, – произносит Ловец Душ. – Что это было? Как выглядело?

Я некоторое время размышляю над ответом.

– Это была буря. Могучая. И воронка, она была… чтоб мне провалиться, я не могу это описать…

– Почему ты спрашиваешь, Ловец Душ? Ты что-нибудь об этом знаешь? – резко выпрямляется Лайя, и когда хозяин дома не отвечает, она в нетерпении привстает на месте. – Ты тоже это видел. Где?

Но Ловец Душ качает головой.

– Во сне, – бормочет он.

– Ты должен что-то знать, – настаиваю я. – Иначе для чего задаешь эти вопросы?

Ловец Душ подходит к очагу и устраивается у огня, как можно дальше от Лайи.