Дыхание бури - Ляна Лесная Страница 23

Тропа почти полностью заросла, не похоже было, что ею в последнее время пользовались. Оно и понятно. Сейчас на хуторе совсем никто не жил, разве что редкие туристы иногда забредали в эти дикие места, некогда славящиеся большими лесоразработками.

Бредя в полумраке нависающих над тропой пихтовых лап, прислушивалась к лесным звукам. Лес ещё спал, и пока ещё не слышно было ни пения птиц, ни весёлой трескотни белок, возящихся между ветвей. Только шорох от дуновения утреннего ветерка, легко перебирающего листья осин и звенящего в сочной изумрудной хвое вековых пихт и сосен.

Тишина окутала меня до дрожи, и, чтобы не спугнуть наступление утра, я осторожно пробиралась по еле видной тропе среди извивающих свои тёмные тела змей-кореньев, всю свою жизнь пытающихся пробиться сквозь толщу каменных плит ближе к влаге.

Одолев, как мне казалось, примерно половину пути, вдруг где-то справа услышала треск сухой ветки, ломающейся от тяжести чьей-то ноги. Не раздумывая ни секунды, что есть мочи, бросилась бежать всё в том же направлении, даже мысли не возникло повернуть обратно. Не разбирая дороги, трещала сухими ветками и громко шлёпала сланцами.

Остановившись через несколько минут передохнуть, обнаружила, что от прежней тишины не осталось и следа. Лес ожил, наполнился звуками, и уже не казался спящим. Погони за мной не наблюдалось, и решив, что треск в лесу был случайным, я немного успокоилась, дальше тронувшись обычным лёгким шагом.

Неожиданно открывшийся взору, хутор поразил своим запустением. Многие дома, оставшиеся без хозяев, рушились на глазах. Один домишка, брошенный на произвол судьбы, ссутулился, покосился, и взирал на меня глазницами растрескавшихся стёкол в окнах. Он как будто спрашивал, вернётся ли его хозяин, чтоб починить его разваливающийся цоколь, поправить стены и уничтожить дремучие заросли вокруг, в которых он почти утопал.

Со второго дома ветром сорвало крышу, и он стоял, словно потерявший рассудок, не понимая, отчего его стены, всегда такие крепкие, были вдруг разрушены дождями и снегами. Он уже никого не ждал, зная, что его хозяева уже никогда не вернутся, а умирал, почти повалившись набок и поддерживаемый единственной подругой — берёзой, растущей под окном.

Пройдёт ещё несколько лет и природа поглотит эти дома, как растворила в себе совсем недавно и их соседей. Придя сюда через несколько лет, и мы не поверим в то, что здесь когда-то жили люди.

Страшась того, что с домом Алекса могла произойти та же история, медленно прошла по еле виднеющейся дороге, заросшей борщевиком и крапивой по направлению к последнему дому, стоящему у самого леса, и боясь взглянуть на то, что природа сделала с ним. Но, как ни странно, дом был в полном порядке, стоял всё такой же, как и пару лет назад, крепкий и надёжный. Он ждал, словно знал, что его хозяин обязательно вернётся.

Подойдя ближе, сразу поняла, что два года не прошли даром: двор и сад полностью заросли колючим кустарником, крапивой и осотом. Не похоже было, чтобы здесь кто-то появлялся. Расстроившись, «А чего я ждала?» я всё же вошла во двор. Исколов ноги осотом, обожжённая крапивой, кое-как добралась до крыльца, поднялась и обнаружила запертую дверь. На всякий случай пошарив за притолокой, неожиданно для себя нащупала ключ, отперла замок и вошла.

Огляделась. Не потревоженный годами слой пыли ровным слоем покрывал пол и предметы мебели. Это означало только одно — здесь никто не появлялся очень давно. Сколько тяжёлых воспоминаний было связано с этим домом! Сердце будто жгло огнём, так что грудь разрывало от боли и отчаянья. Готовая разрыдаться, я вышла за дверь, заперла её и положила ключ в то же место, где его нашла. Спустившись по ступеням, начала продираться сквозь заросли к дороге.

Не стоило верить в россказни подруги! Наверняка она ошиблась, приняв за Алекса какого-то туриста. Благо, их теперь, хоть отбавляй! Столько приезжает каждый год, что яблоку негде упасть. В большинстве своём селясь на всё лето в палатках прямо в лесу, всё новые и новые любители гор потом передают информацию об этом райском местечке другим интересующимся, привлекая следующих любопытных.

«Ладно. Я всё же попыталась», — решила, чтобы попытаться успокоить разбушевавшееся воображение.

Если ты здесь, разве сам не пришёл бы ко мне?

— Где ты была, дочь? — спросила удивлённо мама, увидев меня во дворе в такое раннее время.

— Доброе утро, мамочка! Вот, решила подышать свежим воздухом. Что-то мне последнее время не спится.

— Надеюсь, ты не ходила не в лес? — испугалась мама.

— Что ты? Нет, конечно! — соврала, стараясь казаться весёлой.

— Как вчера отдохнула?

— В клубе, что ли? Да, нормально, — бросила я.

— Веру видела?

— Конечно. Мы с ней хорошо пообщались. В общем, не всех подруг я ещё растеряла. Но я, всё равно, раньше ушла, надоел этот шум. Я уже отвыкла от дискотек.

— А что это за провожатый был у тебя вчера? — заинтересованно продолжила выпытывать она.

— Ну ты даёшь! Я ей тут рассказываю, а она лучше меня всё знает! — притворно удивилась.

— Да, добрые люди доложили, — засмеялась мама. — Знаешь, это хорошо, что ты с кем-то познакомилась, милая. Я так хочу видеть тебя счастливой! А эти пару лет на тебя просто страшно было смотреть, даже говорить не хочу. Мы с отцом очень переживали, дочка.

— Что ж переживали?

— Боялись, что ты Александра никогда не забудешь. Да, слава Богу, время хороший лекарь.

— Да, мамочка, — согласилась я. — Хороший. «Да не очень».

— Ну, расскажи мне, что за парень?

— Студент из Питера. В гости приглашал. Питер посмотреть.

— А что же ты?

— А я отказалась. Сказала, что у меня мама строгая, — притворившись, что мне и в самом деле весело, засмеялась я. Или не притворилась?

— Ну, правильно. Ты же себе цену знаешь?

— А то! Если уж на то пошло, я теперь совсем бесценная, — продолжила «веселиться». Или всё же моё хорошее настроение было реальным? «Что со мной? Я словно проснулась после долгого сна. В чём причина моей радости? Неужели в том, что мне сказали несусветную чушь, словно Алекс в посёлке? Но я, ведь, уже убедилась, что это не правда. Тогда что же? Неужели я и в самом деле оттаиваю?»

Когда мы вошли в дом, и папа увидел меня улыбающуюся, лицо его просияло.

— Дочь, вижу, ты в прекрасном настроении, — сказал он. — Произошло что-то хорошее?

— Нет, просто мы с мамой обсуждали мой поход на танцы, — проговорила я, мило улыбаясь, одному Богу было известно, как тяжело мне это давалось, ведь на душе у меня скреблись кошки от непонимания происходящего со мной, но я не должна была показывать это родителям, ведь в последнее время то и дело изводила их своим плохим настроением и кислой миной на лице.

— Что там было интересного? — вопросил отец.