Созидающий башню - Елена Райдос Страница 23

Тут нужно сразу оговориться, что под термином «форма» не следует понимать привычную нам твёрдую оболочку, скорее, это вибрационный спектр или полевая структура, и эта структура не имеет с нашим телом ничего общего. Тело – это просто продукт функционирования нашего ума, иначе говоря, это такой же ментальный концепт, как и прочие объекты нашей реальности. Да, для нас этот конкретный концепт имеет гораздо большее значение, чем, скажем, мебель или растения, но его значимость обусловлена не независимостью его существования, а тем методом, которым наше сознание пользуется для самоидентификации.

Дело в том, что для познания себя проявленному сознанию требуется некий контекст, потому что сама по себе его природа непознаваема даже теоретически. Поэтому ум искусственно разделяет все вибрации сознания на две группы. Первая группа представляет объекты, которые мы ассоциируем со своим «я» и включает, в том числе, концепт тела, а объекты второй группы являются по отношению к первой как бы внешними и служат фоном для самоидентификации. По большому счёту, как ум, так и тело являются всего лишь инструментами проявленного сознания, служащими для его самоидентификации. Поэтому при всей важности нашего тела оно никак не может определять смысл нашего существования, как не может заключаться смысл картины в кисточке и краске.

Взгляните незамутнённым взглядом на нашу жизнь и вы увидите, что мы существуем исключительно для того, чтобы доставлять всяческие удовольствия нашим телам. Кто-то очень искусно сместил наше внимание с сущности того, чем мы являемся, на сотворённый этой сущностью инструмент. Хитро́, ничего не скажешь. Эти хитрецы как бы заключили каждого из нас в скорлупу ментального концепта, сутью которого является независимое существование тела. Иначе говоря, тело сделали субъектом и предложили искать смысл нашего существования в жёсткой привязке к этому субъекту, даже само понятие жизни накрепко привязали к существованию тела. Отсюда вполне логично вытекает как стремление людей ко всяческим плотским утехам, так и страх травмировать или вовсе потерять своё тело, то есть страх смерти.

Не то чтобы я призывала наплевать на наши инструменты самопознания, вовсе нет, хороший мастер всегда заботится о своих инструментах, но делать такую заботу целью своего существование никому не придёт в голову, не правда ли. В конце концов, поломка инструмента – это ещё не катастрофа, всегда можно заменить негодный инструмент на новый и более совершенный. Каждый из нас проделывал этот трюк множество раз, перевоплощаясь в новых телах. Но мы даже не пытаемся посмотреть на своё существование с этой точки зрения, поскольку воспринимаем своё тело как часть себя. Наша вера в его субъектность практически абсолютна, а потому скорлупа ментального концепта тела является для нас непреодолимой преградой для познания своего смысла.

В очаге весело плясало пламя, подвешенный над огнём медный прокопчённый чайник шипел и булькал так аппетитно, что Рис невольно облизнулся. Его с первого взгляда поразила странная, почти стерильная чистота, царившая в пещере, нигде ни пылинки, каменный пол вылизан до стеклянного блеска, а когда он заметил в дальнем углу кровать, застеленную чистым бельём, то аж присвистнул от неожиданности. Обстановка Семёнова жилища была, конечно, спартанской, но не без дизайнерских изысков. Около небольшого аккуратного очага располагалось вполне комфортное кресло, сплетённое из ореховых прутьев, видимо для хозяина, а рядом виднелась стопка подушек для гостей. На аккуратных полочках стояли четыре чашки и металлические коробочки с притёртыми крышками, под полками располагался довольно большой короб, видимо, с припасами.

– А ты неплохо устроился,– Рис невольно восхитился хозяйственной жилке бессмертного.

Тот уже немного оклемался, даже сменил пропитанную кровью одежду и со всеми удобствами расположился в кресле на правах пострадавшего, заниматься приготовлением чая было доверено незваному гостю. Кристинку отправили обратно под купол, так и не напоив чаем, поскольку она и так уже провела в папиной пещере много времени, и никому не хотелось, чтобы её отсутствие засекли. Заглянув в несколько коробочек, Рис обнаружил там чай, сахар и с пяток пряников. Этикетка на пачке с чаем показалась ему смутно знакомой, этот чай был явно из алатских запасов.

– Ну да, приходится тырить ваши продукты,– ничуть не смущаясь заявил Семён. – Если бы я тут охотился, то меня бы за три года точно вычислили.

– Но как ты проникаешь на склады? – у Риса от такой наглости буквально отвисла челюсть.

– Так я же призрак,– бессмертный весело рассмеялся, но тут же скорчился от боли. – Вот чёрт, на этот раз твой фанат меня неслабо приложил,– пожаловался он.

– Шестой бессмертный,– Рис только покачал головой. – А куда ты деваешь тела?

– Хороню,– неприязненно отозвался Семён,– поможешь мне потом принести этого парня сюда, в пещеру.

– У тебя здесь имеется кладбище? – Рис невольно заозирался по сторонам, пытаясь разглядеть что-то, похожее на могилы.

– Совсем рехнулся,– одёрнул его бессмертный,– кладбище там, в конце тоннеля. Проход ведёт к закрытой со всех сторон долине, ты, небось, про её существование даже не слышал. Местные охранники вообще не особо любопытны, патрулируют только дороги. За три года ты был единственным, кто дошёл до истока реки.

– Нам тут как-то не до прогулок, знаешь ли,– Рис даже обиделся за алатцев,– Орден не даёт заскучать. Тебе сколько сахару? – поинтересовался он, открывая нужную коробочку.

– Клади пять, нет, лучше семь, более приторный пить будет совсем противно,– Семён насмешливо понаблюдал за ошарашенным взглядом охотника и только после этого снизошёл до объяснений. – Мне сейчас нужно много сладкого, чтобы восстановиться, так работает мой организм. Ты ведь, наверное, уже видел такое, раз твоим другом был бессмертный.

– Я однажды видел, как Гвидо остановил своё сердце на десять минут,– подтвердил Рис,– а потом снова его запустил.

– Сердце вообще не самый жизненно важный орган в теле человека,– принялся рассуждать бессмертный,– кровообращение на самом деле управляется мозгом. Да, с неработающим сердцем ты не сможешь бегать и сражаться, но для простого поддержания жизни без него можно обойтись. Во время экзамена бессмертные останавливают своё сердце на час и даже дольше.

– Наверное, классно уметь управлять регенерацией своего тела,– Рис завистливо поцокал языком. – Ты именно так и выжил, когда тебя казнили?

– И откуда ты выискался такой умный на мою голову,– посетовал Семён. – Надеюсь, тебе не пришло в голову рассказать Кире, как Орден поступает с предателями?

– Прости, я же не думал, что ты выживешь,– Рис откровенно смутился,– ей лучше было знать и не питать бессмысленных надежд. А как тебе это удалось, кстати, они ведь знали, кого казнят?

– В том, что я до сих пор дышу, нет моей заслуги, если ты так подумал,– покаялся бессмертный. – Это Магистр вытащил меня практически с того света, решил, что сможет меня использовать, чтобы добраться до Кирюши. Целый спектакль разыграл со случайным спасением, подсунул мне в напарники Мастера, чтобы тот перенёс меня сюда, к вам, в общем, не поскупился на реквизит.