Драконова воля. Книга вторая - Агата Грин Страница 23

— Спасибо. Жаль, вы не были на нашей свадьбе. Отлично погуляли!

Я натянуто улыбнулась.

— Когда мы сможем увидеть вашего сына? — спросил Мариан.

— Как только захотите, — елейно ответила я.

Мариан Сизер, всеобщий любимец, солнце Тоглуаны… и, в скором времени, ее новый владетель. За время пребывания в Колыбели туманов я узнала его и как врага, и как друга, и он тоже узнал меня. Он ни за что не упустит своей выгоды, он талантливо лжет и может сыграть все. При дворе он будет чувствовать себя как рыба в воде…

— Надеюсь, — добавила я, — в вашей семье тоже скоро будет пополнение.

Гемма переменилась в лице и инстинктивно коснулась живота, и я поняла, что она уже беременна. Не показав вида, что догадалась, я обратилась к фрейсе Кларе:

— Великий Дракон непременно одобрит такой союз, не правда ли?

— Конечно, — уверенно ответила фрейса, не сводя глаз с Мариана.

Вежливый, обладающий благородной красотой плад ожидаемо ей понравился. Я тоже смотрела на Сизера, но вовсе не восхищенно. Меня в нем настораживало все: его крупная фигура, его топазовые глаза, в которых противоречиво сочетаются пламя и холод, его безукоризненно правильный тон… но больше всего меня пугала его сила, его «драконовость». Когда был жив Брадо, Мариан оставался, грубо говоря, «щенком», пусть и сильным, но теперь, когда владетеля нет, главный в Тоглуане — Сизер.

Все повторяется. Я снова в его руках, и если не освобожусь, он сожмет пальцы так крепко, что я не смогу пошевелиться.

— Какая тряска, — пожаловалась Гемма, привлекая внимание мужа.

Тот стукнул в стенку, и возница, вняв предупреждению, повел лошадей тише.

— Теперь хорошо? — заботливо спросил Мариан у Геммы.

— Да, милый, — проворковала она и, протянув руку, поправила его шейный платок.

Фрейса Клара посмотрела на меня с намеком — вот какие отношения должны быть в браке! Я отвернулась от женщины и стала смотреть в окно, на проносящуюся за ним улицу. Злость на Сизера, императора и самого Великого Дракона лавой растекалась по моим венам, но при этом я ощущала явственный холод, исходящий от пладов, сидящих напротив.

— Вы не будете против, если мы с Геммой нагрянем к вам сегодня после обеда? — спросил Мариан.

— Мы будем рады, — ответила я и снова демонстративно уставилась в окно.

— А где же эньора Кинзия? — спросила вдруг фрейса. — Разве она не собирается приобщиться к Священному огню?

— Эньора тяжело переживает утрату мужа, — с едва заметным напряжением произнес Мариан.

— Такова драконова воля… Да будет вечно гореть огонь Брадо Гелла!

Молодые плады помрачнели и уже не столь хорошо стали изображать дружелюбие, но фрейса Клара, видимо, приняла это за скорбь и укоризненно на меня глянула. Кажется, по ее мнению, я недостаточно скорблю. Знала бы эта кошелка, каково мне было, когда я узнала о смерти отца, и в каких условиях я рожала сына!

Хорошо хоть, путь до храма был недолог, и экипаж вскоре остановился. Мариан вышел из него первым и помог выйти и нам; я сделала вид, что не заметила его руки и спустилась сама.

Погода стояла ясная, и в этот утренний час площадь перед храмом Великого Дракона была залита солнечно-розовым светом, из-за чего сам храм, вытянутое строение, имитирующее дракона, казался особенно эффектным. С определенного ракурса и издалека и впрямь можно счесть, что на площади дремлет огромный дракон, к которому стекаются как благородные эньоры, так и простой люд. Гемма застыла в благоговении. Фрейса Клара, довольная реакцией девушки, подошла к ней и начала вещать о том, в каком веке был построен храм, и кем он спроектирован. Отвлекшись, они ненадолго забыли о нас с Марианом.

Он склонился ко мне и шепнул:

— Здравствуй, «сестричка».

— Не наглей, «братец».

Плад сунул мне что-то в руку и подошел к жене.

— Какая красота, правда, любимая? — спросил он у нее.

— Да, невероятная красота! — прощебетала та и посмотрела на мужа обожающим взглядом.

Я же спрятала записку под рукав и пошла к своей надзирательнице… то есть фрейсе Кларе.

В записке Мариана были отмечены время, место и то, что я должна прийти одна. В нынешних обстоятельствах не очень разумно встречаться с ним, да еще и наедине, но, с другой стороны, нам надо прояснить все напрямую без свидетелей. Время было выбрано послеобеденное, «сонное», когда моего внимания не требовали ни сын, ни муж, ни фрейса Клара. Я хотела отлучиться незаметно, но меня подловила Нереза.

— Что вы задумали, эньора? — прямо спросила она.

Я никогда не воспринимала Нерезу как служанку; она моя союзница и помощница, очень близкая и почти родная. Склонившись к женщине, я шепотом поставила ее в известность о своих планах.

— Правильно, идите, — неожиданно одобрила она. — Вам надо договориться с эньором Сизером. Но будьте осторожны. Вы дама замужняя, и если он чего предложит, вы должны отказать.

Я могла бы изобразить удивление, но Нереза видела все этапы наших с Сизером полудружеских-полувражеских отношений, так что я лишь сказала:

— Я буду начеку. Если Рензо вернется раньше, скажи ему...

— Да найду я, что сказать, не переживайте, — прервала меня женщина. — Вы, главное, не ссорьтесь с Марианом, будьте хитрее.

— Конечно, — вздохнула я и ушла.

Нас поселили на третьем этаже дворца в левом крыле, и я еще плохо ориентировалась. Чтобы найти место, указанное в записке, мне пришлось в прямом смысле слова попотеть: пока я прошла весь коридор, пока спустилась к главной лестнице, пока нашла другой коридор и другую лестницу, вся взмокла и запыхалась. Чтобы перевести дыхание, я остановилась у картины, изображающей светловолосую тучную деву в когтях дракона.

— Заблудилась?

Я обернулась и увидела Сизера. Он медленно подошел ко мне и посмотрел на картину.

— Уважаешь искусство, Лери?

— Ты позвал меня, чтобы об искусстве поговорить?

— Нет, — ответил он, продолжая разглядывать картину. — Чистокровники считают, что древние драконы не просто притесняли людей, но и требовали человеческих жертв: юных дев со светлыми волосами. Некоторые считают, что драконы дев сжирали, а некоторые — что они овладевали ими. Еще одна абсурдная теория происхождения пладов... — Мариан провел кончиком пальца по изображенной на полотне деве и спросил: — А ты как думаешь?

— Я думаю, пора уже перейти к делу, — ответила я, нервно оглядываясь.

— Почему ты так напряжена, Лери? Что плохого в том, что мы разговариваем? Мы же с тобой практически родственники.

— Мы не родственники, — отрезала я.

Мужчина опустил руку и посмотрел на меня; взгляд у него был ясный, спокойный… и пугающий.