Играй победу! Путь Империи - Владимир Мащенко Страница 23

При интенсивном дознании задержанный показал, что является крестьянином села Верходым Астраханской губернии Павлом Андреевым Бляхиным, рождения 1886 года, членом Российской социал-демократической рабочей партии (он же, согласно агентурным данным, – «Красная рубашка», он же – «Корней»), ссыльнопоселенцем в селении Нюрга, что в Якутии, самовольно покинувшим место ссылки… Относительно обнаруженных у него при обыске алмазов Бляхин сознался, что нашел оные в верховьях реки Вилюй, когда участвовал в качестве помощника в исследовательской экспедиции, начальником которой с дозволения местных губернских властей был отбывший трехгодичный срок ссылки вольнопоселенец Рудольф Самойлович, также являющийся участником противогосударственной организации РСДРП. Алмазы арестованный Бляхин был намерен вывезти за границу и доставить в Женеву в распоряжение так называемого «Центрального комитета РСДРП» для дальнейшего их обращения в деньги, каковые предполагалось использовать для создания тайных типографий, печатающих подстрекательскую литературу, и покупки оружия для боевых групп партии…

Задержанный и изъятые у того оружие и ценности, согласно Инструкции от 5 мая 1905 года «Об усилении контроля и борьбы с противоправительственными организациями и применении интенсивных средств дознания», переданы для дальнейшего продолжения в распоряжение Третьего отделения»…

– И что из того, Павел Дмитриевич, что пойман очередной беглый ссыльный? Слава богу, Сибирь велика, всегда можно и подальше Якутии законопатить. Этим должны озаботиться господа жандармы, а не Регент престола.

– Ваше Императорское Высочество! Дело не в арестованном Бляхине, а в тех алмазах, которые были при нем обнаружены! Получив образцы, я обратился за консультацией в фирму Фаберже, где были очень озадачены. Мне сообщили, что эти камни – от двух с половиною до тридцати шести карат – крайняя редкость в России, а если они найдены примерно в одном месте в таких количествах, то это значит лишь одно: в месте обнаружения существует очень богатое месторождение алмазов.

– Продолжайте, Павел Дмитриевич, теперь вы меня заинтриговали…

– Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество. Итак, речь может идти о залежах, подобных южноафриканским, ради овладения каковыми, как всем прекрасно известно, и происходили не столь давние войны англичан с трансваальскими бурами. Таким образом, в верховьях никому не известного Вилюя лежат под землей богатства на десятки, а возможно, и сотни миллионов рублей.

– Интересные перспективы. И что вы хотите предложить?

– Можно открыть в тех местах новый рудник наподобие Нерчинских, где каторжане…

– Экий вы, Павел Дмитриевич, суровый человек! «Каторжане». Это сколько же потребуется этих самых каторжан? Они ведь не с неба сваливаются: новоосужденных, слава богу, в империи не так уж и много, а те, кто уже отбывает наказание, давно распределены: кто на Сахалине, кто в Нерчинске, а большинство, как вы же сами мне докладывали, занято на прокладке новых веток железных дорог, в основном к нашим западным границам и по Сибири. Ведь так?

– Точно так, Ваше Императорское Высочество…

– Впрочем, и им дело найдется. Как помнится, в ту самую пресловутую Якутию другого пути, чем по рекам, нет?

– Совершенно верно, только реками: летом лодками, а зимою – по льду санями.

– Вот и озаботьтесь тем, чтобы выделить в распоряжение Министерства путей сообщения новоосужденных работничков: придется нам туда железную дорогу прокладывать и какой-никакой город на Вилюе строить. А алмазы пусть старательские артели добывают – скажем, из пятнадцати процентов от добычи.

– Так ведь воровать будут…

– А уж это, господин министр, ваша забота. Кто на этом пойман будет – пусть продолжает камни добывать, но только уж под крепким караулом и в цепях…

Что до сравнения этих алмазов с трансваальскими, так ведь Россия – не Трансвааль и Якутия – не Кимберли. Любому посягнувшему загребущие ручонки пообобьем, коли надо!

Приисковые порядки

Для одних хозяев сладки,

А для нас горьки.

Песня приисковых рабочих

Двадцать пудов в год. Триста двадцать килограммов. Каждый килограмм – это сто шестьдесят две с половиной тысячи рублей. Шестнадцать тысяч двести пятьдесят маленьких золотых монеток с бородатым профилем покойного батюшки ныне царствующего Государя Императора Алексея Николаевича. Или же – увесистый мешочек тяжелых беловатых окатышков металла. По шесть-семь мешочков в неделю вывозили хорошо охраняемые курьерские тройки с Кытлымских приисков. Еженедельно по миллиону рублей золотом падало на счета британских совладельцев концессии. Хорошие деньги, ничего не скажешь. Имея такие деньжищи, можно многого достичь в коррумпированной Европе.

Мчится тройка новым Кытлымским трактом. Давно уже отстучали железные шины по бревнам семиверстной Драговой гати, разбрызгивают дорожную грязь подковы скакунов полудюжины стражников. Колотят землю копыта, веселым звоном бубенец разливается.

Вылетает тройка на дощатый мост над оврагом. Вот сейчас минует его – и покатят колеса деревянными солнышками к западу, с каждой верстою приближаясь к господам концессионерам, безраздельным владетелям всей кытлымской округи на неделю пути и всех приисковых работников с чадами и домочадцами. Небось рады будут хозяева очередному кушу миллионному!

Вдруг сменился веселый перестук древесным треском. Лопнул под тяжестью повозки настил подпиленный, и рухнули с десятисаженной выси на дно заросшего оврага и тройка лошадей, и возок с кучером и обоими седоками.

Из кустов подлеска на противоположном краю оврага по стражникам, осадившим лошадей у разрушенного моста, в два ружья плесканула волчья картечь. Те прянули вобрат, срывая висящие за спинами «винчестеры». Звонкие голоса американских магазинок переплелись с солидным громыханием двустволок тульской работы.

В глубине же оврага пара разбойных людишек, побив топорами ошеломленных падением курьеров, уже уносила в свое тайное укрывище плотно прошитый опечатанный мешочек, в котором шуршали тяжеленькие беловатые окатыши…

* * *

– Потрудитесь объяснить, Павел Дмитриевич, что же это делается-то в России-матушке? Отчего я, регент и наставник Государя, ответственный перед Господом Богом за все, происходящее в державе, вынужден – из газет, это же надо: из газет! – узнавать о том, что из империи еженедельно вывозят миллионные суммы в благородном металле? Мало того: находятся эдакие «дубровские», с легкостью экспроприирующие эти огромные деньги. Отчего газетные щелкоперы выполняют роль и моих секретарей, и ваших: ведь это вы мне в первую очередь обязаны были доложить о таком экстраординарном разбое, раз уж не докладываете о господах англичанах, беззастенчиво грабящих недра страны? Я запросил отчет графа Коковцова по Министерству финансов, и Владимир Николаевич весьма оперативно предоставил таковой. И знаете, что из оного отчета следует? Господа британцы вложили в освоение кытлымских приисков менее 120 тысяч рублей и уже к концу 1905 года не только стократно окупили затраты, но и решили создать в округе свой удел, не подчиняющийся никаким российским законам и порядкам!