Конь и его мальчик - Клайв Стейплз Льюис Страница 23

Принц поклонился (довольно неуклюже для столь высокой особы), Аравита склонилась перед ним (очень изящно, хотя и на тархистанский манер), а потом на него посмотрела.

Он был мальчик как мальчик, без шляпы и без короны, только очень тонкий золотой обруч охватывал его голову. Сквозь короткую белую тунику не толще носового платка пламенел алый камзол. Левая рука, лежавшая на эфесе шпаги, была перевязана.

Только взглянув на него дважды, Аравита вскрикнула:

– Ой, да это Шаста!

Шаста сильно покраснел и быстро заговорил:

– Ты не думай, я не хотел перед тобой выставляться!.. У меня нет другой одежды, прежнюю сожгли, а отец сказал…

– Отец? – переспросила Аравита.

– Король Лум, – объяснил Шаста. – Я мог бы и раньше догадаться. Понимаешь, мы с Корином близнецы. Да, я не Шаста, а Кор!

– Очень красивое имя, – сказала Аравита.

– У нас в Орландии, – продолжал Кор (теперь мы будем звать его только так), – близнецов называют Дар и Дарин, Коль и Колин, и тому подобное.

– Шаста… то есть, Кор, – перебила его Аравита, – дай мне сказать. Мне очень стыдно, что я тебя обижала. Но я изменилась еще до того, как узнала, что ты принц. Честное слово! Я изменилась, когда ты вернулся, чтобы спасти нас от льва.

– Он не собирался вас убивать, – сказал Кор.

– Я знаю, – кивнула Аравита, и оба помолчали, поняв, что и он, и она беседовали с Асланом.

Наконец Аравита вспомнила, что у Кора перевязана рука.

– Ах, я и забыла! – воскликнула она. – Ты был в бою. Ты ранен?

– Так, царапина, – сказал Кор с той самой интонацией, с какой говорят вельможи, но тут же фыркнул: – Да нет, это не рана, это ссадина.

– А все-таки ты сражался, – сказала Аравита. – Наверное, это очень интересно.

– Битва совсем не такая, как я думал, – сказал Кор.

– Ах, Ша… нет, Кор! Расскажи мне, как король узнал, что ты – это ты.

– Давай присядем, – сказал Кор. – Это быстро не расскажешь. Кстати, отец у меня – лучше некуда. Я бы любил его точно также… почти также, если бы он не был королем. Конечно, меня будут учить и все прочее, но ничего, потерплю. А история моя такая: мы с Корином близнецы. Когда нам исполнилась неделя, нас повезли к старому доброму кентавру – благословить, или что-то в этом роде. Он был пророк, кентавры часто бывают пророками. Ты их не видела? Ну и дяди! Честно, я их немножко боюсь. Тут ко многому надо привыкнуть…

– Да, – согласилась Аравита, – ну, рассказывай, рассказывай!

– Так вот, когда ему нас показали, он взглянул на меня и сказал: «Этот мальчик спасет Орландию от великой опасности». Его услышал один придворный, лорд Бар, который раньше был у отца лордом-канцлером и сделал что-то плохое (не знаю, в чем там дело), и отец его разжаловал. Придворным оставил, а канцлером – нет. Вообще, он был очень плохой – потом оказалось, что он за деньги посылал всякие сведения в Ташбаан. Так вот, он услышал, что я спасу страну, и решил меня уничтожить. Он похитил меня – не знаю, как – и вышел в море на корабле. Отец погнался за ним, нагнал на седьмой день, и у них был морской бой, с десяти часов утра до самой ночи. Этого Бара убили, но он успел спустить на воду шлюпку, посадив туда одного рыцаря и меня. Лодка эта пропала. На самом деле Аслан пригнал ее к берегу, туда, где жил Аршиш. Хотел бы я знать, как звали того рыцаря! Он меня кормил, а сам умер от голода.

– Аслан сказал бы, что ты должен знать только о себе, – заметила Аравита.

– Да, я забыл, – сказал Кор.

– Интересно, – продолжала она, – как ты спасешь Орландию.

– Я уже спас, – застенчиво ответил Кор.

Аравита всплеснула руками.

– Ах, конечно! Какая же я глупая! Рабадаш уничтожил бы ее, если бы не ты. Где же ты будешь теперь жить? В Анварде?

– Ой! – сказал Кор. – Я чуть не забыл, зачем пришел к тебе. Отец хочет, чтобы ты жила с нами. У нас при дворе (они говорят, что это двор, не знаю уж – почему). Так вот, у нас нет хозяйки с той поры, как умерла моя мать. Пожалуйста, согласись. Тебе понравится отец… и Корин. Они не такие, как я, они воспитанные…

– Прекрати! – воскликнула Аравита. – Конечно, я соглашаюсь.

– Тогда пойдем к лошадям, – сказал Кор.

Подойдя к ним, Кор обнял Игого и Уинни, и все рассказал им, а потом все четверо простились с отшельником, пообещав не забывать его. Дети не сели в седла – Кор объяснил, что ни в Орландии, ни в Нарнии никто не ездит верхом на говорящей лошади, разве что в бою.

Услышав это, бедный конь вспомнил снова, как мало он знает о здешних обычаях и как много ошибок может сделать.

Уинни предалась сладостным мечтам, а он становился мрачнее и беспокойней с каждым шагом.

– Ну что ты, – говорил ему Кор. – Подумай, каково мне. Меня будут воспитывать, будут учить – и грамоте, и танцам, и музыке, и геральдике, а ты знай скачи по холмам, сколько хочешь.

– В том-то и дело, – сказал Игого. – Скачут ли говорящие лошади? А главное – катаются ли они по земле?

– Как бы то ни было, я кататься буду, – сказала Уинни, – думаю, они и внимания не обратят.

– Замок еще далеко? – спросил конь у принца.

– За тем холмом, – отвечал Кор.

– Тогда я покатаюсь, – сказал Игого, – хотя бы в последний раз!

Катался он минут пять, потом угрюмо сказал:

– Что же, пойдем. Веди нас, Кор Орландский.

Но вид у него был такой, словно он везет погребальную колесницу, а не возвращается домой, к свободе, после долгого плена.

Когда они; наконец, вышли из-под деревьев, то увидели зеленый луг, прикрытый с севера лесистой грядою, и королевский замок, очень старый, сложенный из темно-розового камня.

Король уже шел им навстречу по высокой траве. Аравита совсем не так представляла себе королей – на нем был потертый камзол, ибо он только что обходил своих псов и едва успел вымыть руки. Но поклонился он с такой учтивостью и с таким величием, каких она не видела в Ташбаане.

– Добро пожаловать, маленькая госпожа, – сказал он. – Если бы моя дорогая королева была жива, тебе было бы здесь лучше, но мы сделаем для тебя все, что можем. Сын мой Кор рассказал мне о твоих злоключениях и о твоем мужестве.

– Это он был мужественным, государь, – отвечала Арави-та. – Он кинулся на льва, чтобы спасти нас с Уинни.