Война мертвых - Евгений Прошкин Страница 23

Безответные мишени превратились в реальных противников – искусно маневрирующих, действующих по общему плану, а главное, стреляющих. Иногда Игорь сам ложился в одну из капсул и составлял ему компанию, однако чаще Тихону приходилось воевать в паре с Мартой. Они попеременно выступали в разных ролях, но бывало и так, что лейтенант менял их местами прямо в бою.

Однажды Тихон застал в классе всю группу, что случалось достаточно редко. Лейтенант невнятно порассуждал о координации действий и без дальнейших объяснений указал на кабины.

Полигон был новым, но чертовски напоминал что-то уже не раз виденное. Пологий холм, расшитый ярким цветочным рисунком, темно-зеленая стена хвойного леса и молодая посадка березок, за которой вспыхивали и волновались солнечные зайчики от близкой воды. Тихон невольно поискал двухэтажный домик, укрывающий платформу переноса, но никаких строений вокруг не было. Озеро за склоном могло называться не Нежень, а как-то иначе, возможно, этот пейзаж вообще был скопирован не с Земли, но Тихон испытал странное щемящее чувство, похожее на окончательное расставание с чем-то дорогим. Это казалось удивительным, поскольку ничего дорогого у Тихона никогда не было.

Он снова занимал субъект стрелка, на месте же водителя появилась новая личность, разительно отличавшаяся и от Игоря, и от Марты. От соседа по КБ веяло ледяным спокойствием человека, поставившего на жизни большую жирную точку. Если на свете и существовал кто-то, кому действительно на все наплевать, то это был он, напарник.

– С чего ты взял, что я какой-то начальник? – прошелестело рядом, хотя после влипания всякая необходимость в словах отпадала.

Усатый имел модное имя Зенон и сроду никем не командовал. Он и своей-то судьбой толком не мог распорядиться, поэтому…

Тут Тихон наткнулся на глухую стену, за которой серела пустота – намеренно созданный барьер, старательно оберегаемый хозяином.

…поэтому Зенон и пришел в Школу.

– Извиняюсь, – смущенно молвил Тихон. – Я не хотел вторгаться.

– Пустяки. У нас у всех такие стены, даже у Игоря, ты заметил?

– Ладно, отвлеклись. Старайся не мять траву, хорошо?

– Ты же сам сказал: слова не нужны.

Тихон обратил внимание на радар. Кроме надвигающейся армады не идентифицированных конкурских машин поблизости находилась еще одна с теплой меткой «свой».

– Пока связь доступна, договоритесь о совместных действиях, – посоветовал лейтенант.

– Экипаж Марта – Филипп просит сверить позиции.

Так, значит. «Марта – Филипп». Уже спелись, достигли гармонии. Шустрые ребята.

– Зенон, ты радар видишь?

– Какой радар?

– Понятно. Давай к лесу. Держи вон на ту сломанную елку.

– Что такое «елку»?

– Вот, черт! Как же мы с тобой воевать-то будем? Короче, влево. И быстро!

– Тихон, спишь, что ли? Это Марта. Шестьдесят шесть целей, одни блохи. Расстояние – двадцать километров.

Он на мгновение соединился с локатором – шестьдесят шесть светлячков, не считая белого пятнышка. Стая поделилась на три части и начала расходиться в стороны.

– Клиньями пойдут. Лобового не получится.

– Сама вижу. Предлагаю встать под деревьями, спиной к спине, так дольше продержимся. А, ты уже…

Зенон несся по лугу с восторгом вырвавшегося из больницы ребенка. Чаща, у которой ждала Марта, приближалась со скоростью не менее двухсот. О лютиках-ромашках речи не было: траки перемалывали цветы в кашу, и оставляли позади широкие черные борозды. Порыв ностальгии незаметно прошел, на смену ему явилось что-то более важное и весомое: боевая задача.

Два звена образовали короткие дуги примерно в километре от леса и сходу, едва рассредоточившись, пошли в атаку.

В настоящем сражении конкуры вряд ли могли позволить себе такую роскошь: шестьдесят шесть броневиков против пары танков, но Егор, видно, решил не скупиться.

– Тихон, мы уже герои! – задорно крикнула Марта. – Сколько гадов на себя вызвали!

От ее танка протянулись пунктирные линии, и в левом ряду засверкали оранжевые разрывы. Не желая отставать, Тихон открыл шквальный огонь из всех орудий. Толстые голубые канаты, выпростанные большими пушками, он старался направлять так, чтобы поразить сразу две машины. Ему приходилось держать в голове около десяти целей, но это почему-то было совсем не трудно.

Третья группа промчалась почти вплотную к танкам – стальная шкура Тихона зазвенела от мелких, но глубоких укусов.

Выстрелом он зацепил колесо предпоследней блохи, и она, клюнув, воткнулась в землю. Следовавшая за ней вильнула в сторону, но слишком поздно, и машины, сминая друг друга, слиплись в большой рваный ком.

За спиной с треском рухнуло высокое дерево. Крона вылетела вперед и еще долго раскачивалась, осыпая землю иголками.

Двадцать броневиков сделали круг и присоединились к редеющему фронту. Тихон и Марта синхронно исторгли по четыре ветвистых струи, и ни одна из них не прошла мимо – восемь блох распались на куски и покатились, брызгая горящими внутренностями.

– Браво, – сдержано похвалил лейтенант.

Чем ближе подбирались броневики, тем ощутимее становились уколы от их ускорителей. Зенон неистово маневрировал, поэтому больших отверстий в их танке пока не насверлили, но маленьких было великое множество. Тихон уже перестал видеть довольно широкий сектор – частицы ртути перебили несколько нервов, идущих от объективов к командному блоку. Вертеть башней времени не было, поэтому все, что находилось справа-сзади, он воспринимал лишь в радиодиапазоне – спасибо, локатор еще кое-как работал.

С Мартой связи не было – капитан любил, чтоб задание выполнялось с надрывом, – но Тихон и без этого знал, что дела у нее неважные: из шести разрядников стреляли только два, да и то не всегда удачно.

Оставшиеся пятнадцать блох продолжали наступать, планомерно превращая Тихона в худую жестянку. Очередная капля ртути повредила накопитель, и малые орудия замолчали.

Десять блох. Радар выскользнул из сознания, будто его там и не было. Выключился еще один зрительный сектор, и Тихон окончательно окосел. Появилось новое тревожное предчувствие: конкуры кромсали броню.

– Зенон! Двигайся!

– Все, траков нет.

Жиденький залп – две машины в огне. Марта плюнула в ближнюю блоху слабо светящимся сгустком – и не попала. Дальше на нее рассчитывать нельзя.

Еще выстрел – еще две машины. Нет, в одиночку не справиться. Шесть блох, и его уже почти распилили. У Тихона возникло непреодолимое желание посмотреть, что происходит с Мартой, и он, теряя последние секунды, обернулся. На этом механизм заклинило, и Тихон потерял возможность видеть своих врагов.

Корпус Марты покрывала оспа мелких раковин. Башни пересекали бесчисленные шрамы, а одно из главных орудий было срезано по длинной диагонали.