Проклятый дар - Кристина Кашор Страница 23

Она смотрела на его лицо: от раны на лбу осталась теперь лишь тоненькая красная линия. Будет шрам. Ей подумалось, а не ранит ли это его лионидское тщеславие, но она тут же внутренне улыбнулась. На самом деле он не тщеславен. Ему было все равно, когда она подбила ему глаз, он ничего не сделал, чтобы скрыть порез на лбу. К тому же, тщеславный человек не станет добровольно биться с ней день за днем, не отдаст свое тело на милость ее кулаков.

Рукава снова закатаны до локтей — манеры у него на редкость небрежные. Взгляд Катсы скользнул по впадинам ключиц, потом снова поднялся к лицу. Наверное, у него есть основания быть тщеславным: он ничуть не уступает Гиддону или Раффину, у него красивые прямой нос и линия рта, мощные плечи. И даже эти мерцающие глаза… даже их можно назвать красивыми.

Внезапно он словно очнулся и посмотрел прямо на нее. В глазах мелькнуло что-то озорное, засветилась усмешка, как если бы он точно знал, о чем она думает, что решила на тему его тщеславия. Лицо Катсы превратилось в маску, и она бросила на По сердитый взгляд.

Собрание закончилось, загремели отодвигаемые кресла. Раффин потянул ее в сторону, чтобы о чем-то поговорить, и она порадовалась поводу отвернуться. Теперь они с По не встретятся до следующей схватки, а бой всегда помогает ей обрести равновесие.

На следующее утро к ним на тренировку впервые пришел сам Ранда. Он стоял и стороне, так что всем остальным в зале приходилось тоже стоять и наблюдать за ним, а не за боем, ради которого они пришли. Катса была рада, что схватка дает ей возможность не обращать на него внимания. Вот только это было невозможно. Ранда, высокий, широкоплечий, выделялся на фоне белой стены своими ярко-синими одеждами, его ленивый смех был слышен во всем зале. Ей не удавалось отмахнуться от ощущения его присутствия — королю было что-то нужно. Он никогда не приходил к своему палачу, если не хотел что-то получить.

Когда явился Ранда, они с По отрабатывали один прием, который доставлял Катсе немало хлопот. Из исходного положения — Katca стоит на коленях, По сзади выкручивает ей руки — она должна была освободиться от захвата и добиться, чтобы в этом положении оказался он сам. Ей всегда удавалось освободиться — тут трудностей не было, но вот с контрзахватом нужно было попотеть. Даже когда получалось поставить его на колени и выкрутить руки, закрепить захват казалось невозможным — элементарно не хватало силы. Когда он пытался встать на ноги, она не могла его удержать, не оглушив и не ранив, а цель тренировок была не в этом. Нужно было найти такой захват, освобождаться из которого было бы слишком больно и трудно.

Они снова принялись за дело: Катса встала на колени, По сзади взял ее за запястья. Ранда что-то произнес, один из слуг льстиво, заискивающе ответил. Перед Рандой лебезили все.

На этот раз Катса была готова, она высвободилась из захвата По и тигрицей набросилась на него: ударила в живот и, сделав подсечку, заставила рухнуть на колени. Ее целью были руки… он ведь все время прикладывает лед к правому плечу! Катса завела ему за спину правую руку и всем весом навалилась на нее так, чтобы с каждой попыткой пошевелиться сустав выкручивался и болел еще сильнее.

— Сдаюсь, — выдохнул По. Катса разжала руки, и он тяжело поднялся, потирая плечо.

— Неплохо, Катса.

— Еще раз.

Они повторили упражнение снова, потом еще раз, и дважды Катса с легкостью проводила захват.

— Блестяще, — сказал По. — Так. Что дальше? Может, мне попробовать?

Ее имя бичом рассекло воздух, по телу побежали мурашки. Теперь стало окончательно ясно — он пришел не просто посмотреть, и перед всеми этими людьми ей придется быть с ним приятной и учтивой. Подавив хмурую гримасу, она повернулась к королю.

— Весьма занимательно, — сказал Ранда, — смотреть, как вы боретесь, Катса.

— Я рада, что это доставляет вам удовольствие, мой повелитель.

— Принц Первоцвет! Что вы думаете о нашем палаче?

— Она куда лучший воин, чем я, ваше величество, — ответил По. — Не сдерживай она себя, мне пришлось бы худо.

— Истинно так, — рассмеялся Ранда. — Я заметил, что в синяках на ужин являетесь вы, а не она.

Гордится своей собственностью. Катса заставила себя разжать кулаки, выровнять дыхание и выдержать взгляд дяди, хоть ей и хотелось ногтями соскрести ухмылку с его лица.

— Катса, — продолжал король, — зайди ко мне сегодня вечером. У меня есть для тебя поручение.

— Да, мой повелитель, — произнесла она. — Благодарю, мой повелитель.

Повернувшись на каблуках. Ранда окинул взглядом комнату, а потом, в сопровождении поспешивших за ним слуг, вышел из зала, шурша складками синих одежд. Катса, застыв, смотрела ему вслед, пока он и его окружение не исчезли, а потом — на дверь, которую захлопнули за ним слуги.

Лорды и воины в зале начали медленно садиться. Катса смутно чувствовала их движения, чувствовала взгляд По, молча смотревшего ей в лицо.

— Что теперь, Катса?

Она знала, чего хочет, чувствовала, как это желание пульсирует в руках и пальцах, покалывает в ногах и ступнях.

— Схватка, — сказала она. — Просто схватка. Пока один из нас не сдастся.

По прищурился, окинув взглядом ее сжатые кулаки и вытянувшиеся в нитку губы.

— Схватка будет, но завтра. На сегодня хватит.

— Нет, сегодня.

— Катса, хватит.

Она подошла совсем близко, так, чтобы никто не мог услышать.

— Что с тобой такое, По? Ты меня боишься?

— Да, боюсь, и правильно делаю, потому что ты вне себя от гнева. Я не буду с тобой драться, когда ты разгневана, а ты не должна драться со мной, когда разгневан я. Мы не для этого тренируемся.

И только когда он сказал ей, что она разгневана, она поняла, что так оно и есть, и в ту же секунду гнев превратился в отчаяние. Ранда пошлет ее с новым жестоким поручением, прикажет издеваться над каким-нибудь несчастным мелким воришкой, глупцом, который даже подлостью не заслужил того, чтобы ему отрезали пальцы. И ей придется ехать, потому что она в его власти.

Обедали в ее столовой. Катса невидяще уставилась в тарелку, По рассказывал о своих братьях, говорил, как бы им понравились их тренировки, и что ей нужно когда-нибудь приехать в Лионид и побороться с ним, чтобы его семья могла посмотреть, и что их восхитит ее мастерство, и что ее будут почитать, а он покажет самые красивые места в отцовском городе.

Катса его не слушала: перед глазами ее мелькали руки, которые она сломала по велению дяди, руки, вывернутые в локте не в ту сторону, кусочки костей, выпирающие сквозь кожу. По что-то сказал о своем плече, и она, встряхнувшись, наконец посмотрела на него.

— Что ты сказал? — спросила она. — Про плечо? Прости.

Он опустил глаза и поковырял вилкой в тарелке.