Будем жить! - Сергей Калашников Страница 24

Некоторое время Тома колебалась, но потом решительно отправила в рот ягоду покрупнее. Я съел оставшуюся — и еле успел на подгибающихся ногах добраться до постели. Сил раздеваться уже не было…

Весь следующий день ушел на попытки разобраться в ситуации. Сразу выяснилось, что мы думаем о разном — если я пытался понять, зачем мы понадобились Патрику, то Тамара искала ответ на вопрос — а какую пользу он может принести нам?

— Понимаешь, — возбужденно говорила она, — до этой поездки я думала, что он или нашел клад, или научился производить свои алмазы! Не перебивай, и без тебя собьюсь… нормально производить, на каком-то оборудовании, с затратами, в ограниченных количествах.

— Так он и сейчас в ограниченном, — возразил я.

— Ага, только своей ленью. Помнишь — «мешок на дорогу не желаете»? Да и не в алмазах дело, в конце концов. Ты вникни, у нас теперь может быть все, что мы захотим — из вещественного, само собой.

— Если он сочтет нужным нам это дать, — уточнил я.

— Почему бы и нет, если мы зачем-то ему нужны, — пожала плечами Тамара.

— Вот именно, зачем?

— Да какая разница? Твой друг кто угодно, только не дурак, и если он захочет от нас чего-то, то только такого, что нам по силам! Вот скажет, что ему надо, тогда и будем думать. Но что надо нам… я просто в растерянности. Так… все, я решила. Едем к моему отцу, и не возражай мне, пожалуйста. И болт свой возьми, думаешь, я не видела, как ты утром у себя парил под потолком с совершенно идиотской улыбкой на лице? Дверь надо было закрывать, и вообще, собирайся.

Тесть поверил нашему рассказу практически сразу. Алмазы вызвали у него умеренный, но не выходящий за рамки обыденного интерес, а моя левитация — так и вовсе почти никакого. Более всего его почему-то взволновали вскользь сказанные слова о возможности путешествий во времени.

— Поспешили вы сбежать, — сокрушенно качал головой он, — сначала хоть что-нибудь узнали бы! Как, куда, меняется ли от действий в прошлом наш мир или образуется новый… В общем, узнайте это, а? И скажите своему гению, что я прошу о личной беседе с ним. Готов оказать любую требуемую поддержку, как-то так…

Вопрос о беседе решился, как только я позвонил Патрику.

— Это пожалуйста, — сразу сказал он, — я сегодня в Москве и буду здесь до позднего вечера. Так что если хочет — пусть приезжает.

А в субботу мы снова отправились в Тверскую область.

— Сегодня я решил сюда обед не тащить, — сразу после приветствий сообщил нам Патрик, — приглашаю вас в свое имение.

— Это где? — поинтересовался я.

— Здесь, — он махнул рукой в сторону развалин, — точнее было бы спросить «когда». В тысяча восемьсот сороковом году. Пошли, что ли?

Мы подошли к наиболее уцелевшей стене бывшего барского дома. Патрик достал из кармана какую-то проволоку и натянул ее между четырьмя вбитыми в землю колышками, так что получился прямоугольник примерно три на восемь метров, короткой стороной вплотную к стене.

— Станьте внутрь, — велел он, сам зашел туда и положил руку на хранящий следы желтой краски камень, потом убрал ее…

Что-то сверкнуло, хлопнуло, и мир вокруг нас мгновенно изменился. Озеро осталось, но лес отступил, а на месте развалин стоял роскошный двухэтажный особняк. Вокруг появились хозяйственные постройки, ближе к озеру паслись три лошади, и только чуть наклоненная пирамида осталась на своем месте. Однако, присмотревшись, я понял, что это другая, почти такая же, но именно что почти…

Тут я обратил внимание на Патрика. Он побледнел, на лбу выступили капельки пота, кажется, его даже слегка качнуло…

— Нормально, — сказал он, перехватив мой взгляд, — против течения времени двигаться трудно. Ничего, мы привычные…

Из дома вышел рослый мужик в шароварах, хромовых сапогах гармошкой и свободной белой рубахе. Я как-то сразу почувствовал, что это не дворецкий или еще какой холуй, а охранник, причем доверенный, на таких типажей я насмотрелся у тестя.

— С возвращением, барин, — коротко поклонился Патрику секьюрити, — без вас тут полный порядок был.

— Спасибо, — кивнул тот, — это мои гости. Прошу — это он уже нам.

В доме навстречу нам тут же образовался тип в раззолоченной ливрее, вот он уж точно был лакей.

— Накрывайте стол на троих в малой гостиной, — велел ему наш «барин», — мы — в кабинете, как будет готово, сообщите.

— А здесь разве принято с челядью на «вы»? — поинтересовалась Тома.

— Здесь принято так, как установил я, — жестко сказал Патрик, — и, кстати, спасибо за напоминание — прошу вас обращаться ко всей прислуге на «вы». Этим вы сразу позиционируете себя как моих доверенных гостей.

— Скажите, а ваш сын…

— Да, он тоже в этом времени. Но на другой стороне шарика, у него плантация под Новым Орлеаном.

У меня тоже была масса вопросов, и я задал первый попавшийся:

— А путешествовать во времени можно куда угодно?

— Теоретически да. Но у меня пока получается только по привязкам… нужна какая-то вещь, которая существует в обоих временах — и откуда ходишь, и куда идешь. В данном случае, если ты обратил внимание, это была стена дома. По ходу времени, то есть в будущее, путешествовать гораздо проще. И тут тоже талисман, — он расстегнул верхнюю пуговицу рубахи и показал золотую цепочку, — число звеньев определяет число лет переноса. Дата и время по умолчанию совпадают, вот пока я умею ползать по времени только так.

После обеда Патрик сообщил:

— Ко мне там гости едут. К вам тоже, в смысле имеют отношение… Предлагаю вернуться в двадцать первый век.

Когда мы оказались рядом с развалинами, сразу стал слышен шум моторов. Скоро к Патриковой даче подъехала небольшая колонна — «Гелендваген», армейский «КамАЗ» и «Бычок». Из джипа вылез тесть и подошел к нам.

— Я выполнил свое обещание, господин Патрикеев, — торжественно сказал он, — вот то, что вам нужно.

Он протянул Патрику небольшой дипломат. Тот взял его и не глядя поставил на траву рядом с собой.

— Я тоже, — кивнул Патрик и протянул ему цепочку. — Как пользоваться, я вам объяснял. Она на максимум, двести шестьдесят три года — до того на этом месте ничего не было. Подгоняйте «КамАЗ», а все остальное, как я и говорил, не пройдет.

Вскоре «КамАЗ» уже стоял, уткнувшись фарами в стену. Из джипа вылезли два мордоворота, из «Бычка» — водитель, и полезли в кузов, где, кажется, уже было полно народу. А потом…

Тамара решительным шагом подошла к своему отцу.

— Извини, Сергей, — буднично сказала она.

Я с разинутым ртом наблюдал, как тесть пошел к стене, коснулся ее, убрал руку…

Через мгновение мы с Патриком остались одни, да еще в сторонке стояли «Бычок» с «Гелендвагеном».