В интересах государства. Возвышение - Алекс Хай Страница 24

— Конечно. Поступайте по всем правилам, — ответил я и направился к своему автомобилю.

Шувалов поспешил за мной, держа в руках чемоданчик с револьверами. Увидев его, я спохватился и вытащил из-за пояса антикварный наган.

— Прошу прощения. Забыл.

Шувалов натянуто улыбнулся и спрятал револьвер.

— Я бы чего-нибудь выпил, — признался он, забравшись на переднее пассажирское сидение. — Признаюсь, это был волнительный опыт. Крайне волнительный. Михаил Николаевич, умоляю вас, больше никого не вызывайте на дуэль в моем доме.

— Не по нраву быть секундантом? — мрачно усмехнулся я и завел мотор.

— Предпочитаю более… мирные развлечения.

— Подбросить вас до имения, ваше сиятельство?

— Не сочтите за навязчивость, — улыбнулся Шувалов и лишь сейчас, когда мы медленно покатили по грунтовке в сторону шоссе, явно выдохнул с облегчением. Да уж, молодой граф, кажется, и правда не был создан для разборок.

Мне хотелось умыться. Точнее, залезть под обжигающе горячий душ и стоять там с полчаса, приводя мысли в порядок. Ну хоть убей, не отпускала меня мысль, что дуэль должна была пройти совсем не так.

Пулю я спрятал в карман и думал придержать до возвращения в Аудиториум. Ядвига Хруцкая наверняка смогла бы разобраться. А не она — так кто-нибудь из ее учеников. Ядька нынче пошла по научной стезе и осталась в универе после выпуска — готовила проект для получения ученой степени.

А сами револьверы? Нет. Я, конечно, не был настолько крут, как Хруцкая, но смог бы почувствовать чары или какие-нибудь колдунства на оружии. Но этого не было. Да и Фролышев наверняка имел какие-то средства для выявления подобных обманок, даром что был простолюдином.

— Михаил Николаевич, могу я задать вам вопрос? — голос Шувалова прозвучал так неожиданно, что я крутанул руль, и машина вильнула на трассе. Хвала небесам, было пусто.

— Конечно, ваше сиятельство.

— Насколько ветреным болваном вы меня сочтете, если я приглашу вашу сестру в театр?

Я покосился на графа, всеми силами стараясь не выдать раздражения. Нашел, блин, время и место обсуждать такие вопросы. Особенно когда я не спал больше суток и валился с ног от усталости и перенапряжения.

— Вас интересует мое мнение как брата Ольги Николаевны, как друга Ирины Алексеевны или…

— Как моего друга. Просто друга. Полагаю, после сегодняшнего инцидента мы уже можем называться хотя бы приятелями.

А это он ловко провернул. И правда, Шувалов здорово мне помог — достал стволы, научил пользоваться старинным оружием, гарантировал мои права на поединке… Почему он так старался мне угодить? Сначала просто пытался быть приятным, а после вчерашней встречи с Олей… Неужели дело было в моей сестре?

Проклятье.

— Не гоните коней, Семен Павлович, — осторожно ответил я. — Ольга умна не по годам, но ей всего шестнадцать. Полагаю, театр, да еще и в вашем сопровождении — это несколько провокационно.

— А жаль. В Мариинском дают “Венецианскую ярмарку” Сальери. Австрийская труппа. У меня билеты в ложу.

— Свое мнение я высказал, — сухо ответил я. — Ольге рановато расхаживать по операм в сопровождении ухажеров. Хотите произвести на мою сестру впечатление — пригласите в место, куда принято ходить днем.

— Значит, вы не против приглашения, — улыбнулся Шувалов и мечтательно уставился в окно.

***

— Мишаааа!

Я с трудом оторвал голову от подушки — такой мягкой, теплой, манящей… Часы показывали восемь утра, но я не чувствовал себя отдохнувшим. Вроде и проспал часов пятнадцать, а все равно по телу словно танк проехал, да еще и покружился несколько раз.

Оля ворвалась в мою опочивальню без стука — единственная, кому это дозволялось.

— Миша, надо поговорить!

— Это не может подождать завтрака? Пока не выпью две чашки кофе, я не человек.

— Да уже обед скоро, балда! — глаза сестрицы блестели радостным предвкушением, а сама Оля дергалась как на иголках. — Я через полчаса еду на пруды. Хочу пораньше начать работу, чтобы освободить вечер.

— А что вечером? — сонно спросил я.

— Вечером ты везешь меня в Лебяжье. Забыл?

Черт. И правда, забыл. Ефросинья же обещала показать какие-то эскизы и образцы… Ладно, там тоже можно прикорнуть на диванчике.

— Забыл. Виноват.

— Ладно. Но все равно отвезешь, — сестра бесцеремонно устроилась на моей кровати с ногами. — Как ты после вчерашнего? На щеке ссадина…

— До свадьбы заживет. Видела бы ты Денисова…

— Ох, Миша… Ну не стоило тебе усугублять. О нас болтают всякое разное вот уж сколько лет, мы привыкли.

— Больше болтать не будут, — ответил я. — Нужно было однажды сделать это, чтобы зарвавшиеся хамы вроде этого Денисова прикусили языки.

— Но ты же понимаешь, что они все равно…

— Оля, все уже случилось. Теперь они хорошенько подумают прежде, чем сболтнуть очередную глупость. Сперва перестанут болтать, потом начнут уважать. Уж мы постараемся.

Сестра не стала спорить, но я видел, что она так и не одобрила моего поступка. Ну и пусть живет в своем мире с розовыми пони. А я просто буду продолжать делать то, что должно.

— Так о чем поговорить хотела? — я с неудовольствием вылез из-под одеяла и накинул халат на пижаму.

Оля смущенно опустила глаза.

— Граф Шувалов…

— Господи, опять он!

— Его сиятельство прислал мне огромный букет и записку с извинениями. А чтобы сгладить неловкость, он приглашает меня на выставку художников Золотого века Голландии в Эрмитаже.

— Это те, которые натюрморты со всякой едой рисовали? Жирные такие, с окороками и виноградом…

— Не только.

— Не знал, что ты увлекаешься живописью.

— Я и не увлекаюсь… — глаза Ольги забегали. — Но на выставку хочу.

— Не на выставку ты хочешь, а помиловаться с графом, — вздохнул я. — Когда зовет?

— Выставка до сентября…

— Если что, я тебя прикрою перед отцом. Тебе же это нужно?

Оля бросилась мне на шею.

— Ты самый лучший брат! Понимаешь меня с полуслова.

— Но я довезу тебя до Эрмитажа и оттуда же заберу. Тебе шестнадцать! Рановато еще по свиданиям бегать.

— Как рыбу разводить, так взрослая…

— Оля, послушай меня, — я нежно обнял ее за плечи. — Мне приятно, что ты получаешь удовольствие от внимания достойных мужей. Но не стоит торопиться отвечать на все знаки внимания и авансы. Иногда даже если тебе очень нравится человек, лучше немного притормозить.