Цвет ночи - Алла Грин Страница 24

Я замерла в пороге. Взгляды близстоящих направились на меня и задержались на моём лице и наряде не больше пары секунд. Меня прожгло удивление и атаковало беспокойство. Где я очутилась? В ещё одном своём сне?

Неожиданно Кинли зарычал у меня на руках, а затем стал выкручиваться, и как бы я не старалась удержать его силой, он вырвался при помощи аргумента немой угрозы обжечь меня, и вспорхнув, умчался куда-то вперёд, полетев над самым потолком.

Теряя ощущение реальности, ущипнув себя и ощутив боль, мне всё равно не удалось убедить себя в достоверности происходящего, и тронувшись с места, я устремилась в ту сторону, куда с минуту назад отправился Кинельган, принявшись брести меж медленно качающихся пар, голубоватого тумана, смешанного с тенями, отделяющимися от сверхъестественных плащей. Спустя несколько долгих мгновений, среди силуэтов, я стала различать свет пламени, томящегося в камине за высокими мраморными колоннами — там, вдалеке, по моему предположению зал заканчивался, точнее таким образом танцевальная часть отделялась от другой. Минуя фигуры, загораживающие мне обзор, я двигалась на свет, и пыталась разглядеть светлую мебель, расположенную за колоннами — мягкие стулья и обшитые кремовой обивкой скамьи, и тех, кто сидел на них. Я почти что настигла этого места, как проход мне внезапно перегородили, заслонив огонь.

—Ты и правда собралась ходить голой среди всех гостей и прочих цмоков?— раздался низкий строгий голос.

Я подняла ошарашенные глаза на Яна и на пару секунд потеряла дар речи.

—Очень красивое платье,— послышался другой голос, за моей спиной, шепчущий и потусторонний. Голос чёрного духа.

Теперь я вздрогнула, никак не привыкнув слышать его, и тем более — не ожидая услышать от Константина ничего подобного.

—Это нижнее бельё,— процедил Ян сквозь зубы. Он сделал шаг ко мне навстречу и несколько угрожающе навис надо мной.— Переоденься.

Я осеклась, желая возразить Яну от непонимания его претензии. Боковым зрением я уловила очертания фигуры Константина, и услышала звон цепей, обматывающих его рёбра, а точнее — торс, ведь сейчас он был в безобидном человеческом обличии.

—Ты говоришь мне это в двадцать первом веке, когда девушки свободно ходят в открытых купальниках?— удивлённо переспросила я, обращаясь к Яну.

Его глаза сердито пронзали меня драконьим синим светом, и если бы вселенная хотела смилостивиться надо мной, то она не подослала бы к нам прямо сейчас Валентину. Но копна рыжих волос драконихи, уложенная уже в новую замысловатую высокую причёску, выглянула из-за плеча Яна. Валентина направлялась к нам.

Она внимательно осмотрела меня с ног до головы, плотно сжимая губы и ревностно оценивая, что я сделала с элементами её одежды и на что променяла чудесное изумрудное платье, благородно пожертвованное мне насильно.

Громко выдохнув, она с флёром задумчивости наклонила голову вбок и хмыкнула, бросив:

—Очень… интересно, девочка.

Деловито сложив руки на груди, она спросила:

—Мода порубежного мира? Кажется, я слишком давно там не была.— И требовательно добавила:— Ты должна рассказать мне, что ещё вы сейчас там носите.

Её мгновенно перебил Ян.

—В данный момент Ава носит на людях нижнее бельё.

Я не могла поверить, что он говорит серьёзно. Он выглядел в самом деле негодующим. В замешательстве хлопая ресницами, я повторила:

—Ты видел меня в купальнике. Очень много раз.

Он ответил, цедя:

—Это другое.

Пока звуки рояля развеивали полутьму освещённого свечами зала, пока под его звуки в вальсе кружились гости, скорее всего, наслаждаясь балом, кем бы они ни были, мы стояли полукругом за мраморными белыми колоннами, уходящими в потолок, и Ян подцепив лихорадку драконьей спесивости, донимал меня, а остальные за этим наблюдали.

—Другое?— Я фыркнула.— Ты невыносим, Ян.

Уголки его рта поплыли вверх, и эта мягкая улыбка не касалась его холодных глаз. Ни разу неискренняя, улыбка выглядела довольно жуткой, при том, что я понимала — если он так улыбается, то изо всех сил пытается на меня не злиться. Не выдержав его взгляда, я опустила свой в пол.

—Потрудись выбирать выражения, Алевтина,— с расстановкой произнёс он.

Алевтина? Я резко подняла голову. Алевтина?! Он действительно так сказал? Назвал меня полным именем? Это прозвучало как отчитывание меня.

—Хорошо, дракон,— ответила я с такой же расстановкой, без капли сожаления и с долей удовольствия.— Если тебе это поднимет настроение, дракон.

Он вспыхнул. Он ненавидел, когда я называла его так, а не по имени. Точно не знаю, почему, но предполагаю, что подобное обращение всегда казалось ему недостаточно уважительным, даже оскорбляющим его цмоковскую гордость.

Я заметила, что за нами с интересом, с лёгкой улыбкой задора наблюдает Валентина. Константин же стоял, нахмурив брови и сощурив глаза. Но мне уже было всё равно.

—То есть Велесу можно ходить голым, а мне нет?— добавила я.

То, что в руках Яна был наполненный хрустальный бокал, я заметила уже посреди нашей перепалки, когда он со звоном опустил его на стоящую рядом поверхность, являющуюся столом или скорее высокой тумбой. Взглядом он попытался испепелить меня заживо, но я не поддалась. Не отвела глаз, не уступила.

Валентина расхохоталась, глядя на нас. На её смех сверху наложился голос, звучный и раскатистый:

—Так я привлекаю женщин, девочка. Это же работает, да?

Повернувшись на его звук, я обнаружила Велеса, восседающего на стульях у камина, рядом с Гаем. На плече у Велеса, переминаясь с одной лапы на другую, стоял Кинли. Вот, куда он упорхнул с моих рук. Хоть бы как предупредил…

—Мне нравится эта человеческая девчонка,— всё ещё смеясь, сказала Валентина.— Ян, можно я буду с ней дружить? Никогда не видела прежде, чтобы тебя так кто-либо донимал, кроме меня.

Ян плотно сжал челюсть и на его лице заиграли желваки. На меня он больше не смотрел, направив взгляд поверх моей головы, а его пылающие глаза потухли.

—Ава не игрушка,— ровно произнёс Ян.— Спрашивай у неё, Тина.

Тина, отметила я. Как мягко и красиво он её назвал. Так называл меня отец, когда все остальные сокращали моё имя по-другому. У нас с Валентиной были почти что одинаковые имена.

—Не моя игрушка,— игриво произнесла она,— но твоя?

—И не моя,— отозвался Ян, добавив,— не игрушка.

Он очень быстро сменил тон, и даже вдруг попытался сгладить острые углы.

—Я очень рад, Ава, что ты чувствуешь себя настолько отдохнувшей и освоившейся, что можешь снова мне дерзить,— только и сказал он.

Возможно, он не язвил, и моя попытка ему противостоять, и правда, была хорошим знаком. Но на этом мои испытания не закончились.