Человек с мешком - Александр Романов Страница 24

Лучше все же было, на мой взгляд, объявиться непосредственно у города. Хотя на дорогах можно бы и попытаться что-нибудь разузнать предварительно. Но я не рискнул отчего-то.

Ночь проходила своим чередом. А я все шел и шел, постепенно приноравливаясь к местности. Или же местность становилась более проходимой. Здесь явно был широко обжитый людьми район.

Леса поредели, стали какими-то присмиревшими. Появились в большом количестве поляны. Иные с пашнями, иные со стогами сена. Раз где-то в самой середине ночи я вышел прямо к деревне, и пришлось ее обходить вдоль огородов. Под аккомпанемент бдительно сотрясающих воздух собак. Что ж, подробности обнадеживали. Город и вправду мог оказаться крупным. Может, что в нем и выгорит – кто знает?

Ближе к трем часам я опять оказался в глухих зарослях. Как ни странно, но почувствовал я себя даже лучше. В населенных местах всегда оставалась возможность встретить человека.

Словно специально, реальность опровергла эти мои представления самым решительным образом. Поднимаясь по склону невысокого холма, я вышел на гребень и заметил чуть в стороне и ниже впереди яркий отблеск горящего огня.

Поддавшись любопытству, я свернул в ту сторону. Уж больно пламя выглядело ярким. Жгут там, что ли, кого? – даже мелькнуло у меня в голове. И я специально подкрался к месту происшествия со всеми известными мне методами предосторожности.

Вот только ухищрения мои оказались совершенно напрасными. Никто меня бы не заметил, наверное, даже грохнись я сюда с неба на своем реактивном помеле. Присутствующие были так заняты своими делами, что им было не до меня.

У подножия холма была поляна. Достаточно большая, вытянутая с запада на восток. Западную часть занимало строение, некогда бывшее сараем или амбаром – сейчас это было уже не определить – стоявшей здесь когда-то усадьбы.

Усадьба сгорела, видимо. А от амбара остались только толстые рубленые стены и часть крыши. В обращенной к поляне стене имелись ворота, точнее, оставшийся от них проем.

Перед этим проемом и горел огромный костер, на который пошла даже часть бревен сарая – откуда-то из внутренней стены, может быть. Цвет пламени был какой-то странный – зеленый. Так горит, по-моему, какой-то химический элемент.

Цирконий, что ли? Хотя не помню. Но вряд ли в любом случае обычная древесина могла бы гореть таким светом. Что-то тут было не то. Но отвлечься на этот вопрос у меня не получилось. Поскольку на открывшемся мне плацдарме выстраивалась следующая диспозиция.

Перед костром – спинами к огню, лицом к поляне – стояли трое. На плечи их были накинуты длинные широкие плащи, и в руках каждый держал по мечу.

Один, огромный здоровяк, толстый и косматый, орудовал а-агромадным двуручником наподобие японского меча для поля – но-дачи. У двоих его спутников клинки были вполне обычные. У одного узкий, у другого широкий.

И все время от времени пускали свое оружие в ход. По их несуетливым, скупым, но весьма эффективным выпадам можно было предположить, что они без излишних эмоций уверенно простоят так до утра. А если понадобится, и до вечера. Или вообще сколько потребуется. Я невольно залюбовался самообладанием этой троицы. А бояться им было кого. Полукрутом к ним, охватывая со всех сторон, поляну занимали собаки. Стая.

Несколько десятков, как я мог определить, не пересчитывая каждую псину специально. Здоровенные серые звери сидели, стояли, возбужденно перебегали с места на место. Ни на миг не выпуская из виду троих у костра. А время от времени свирепо и молча бросались с разных сторон в атаку. Огромные твари, я таких и представить не мог. С теленка, наверное, каждая, с густой короткой шерстью, с лохматыми хвостами. Как волки.

И только тут до меня дошло, что это волки и есть! Я как-то совсем этого не ожидал. Тем более что волчьи стаи собираются вроде бы только зимой, сейчас же было лето. Впрочем, в любом случае ситуация была малоприятная.

И вполне ясная. Несколько разрубленных лохматых тел валялось на земле вблизи костра. Но решимость своры это заметно не колебало. Скорей даже наоборот. Четвероногие разбойники проявляли все большее возбуждение.

Так что судьба окруженных ими людей начала мне представляться печальной. Слава богу, в этой ситуации не надо было раздумывать, на чьей стороне выступать. Волки есть волки. Что зимой, что летом. Тем более сбившиеся в стаю.

Я приготовил «аксушку» к стрельбе. Расположившись, правда, так, чтобы в случае чего быстренько взобраться на дерево. Мало ли что. Хотя это только на капитана Гаттераса белые медведи вели правильную осаду. Неоднократно при этом бросаясь на ожесточенные приступы… Но все же, кто этих серых знает? Сбились же они отчего-то в стаю, хотя вовсе не сезон? Автомат заговорил сухими, короткими строчками. Четыре-три выстрела.

Светящиеся полоски трассеров эффектно расчертили темноту. Поднялся вой, визг, скулеж… Я такого воя в жизни не слыхивал. У меня мгновенно вся спина вдоль хребта покрылась инеем.

Сердце попробовало забиться куда-то в ботинок. Леденящий душу, жуткий крик. Не представлял даже, что волки на такое способны. Впрочем, звуковой эффект меня скорее ошеломил, чем напугал. Стрелять я не прекратил.

На поляне обе враждующие стороны настолько увлеклись перед тем друг другом, что мое появление прозевали напрочь. Выстрелы прозвучали для них как откровение. По крайней мере для стаи – точно.

Я перебил десяток, не меньше, прежде чем звери поняли, в чем дело. И как я и опасался, хотя и не верил, вместо того чтоб разбежаться, кинулись дружно как раз в мою сторону. Больше всего это действительно напоминало атаку. Этакую мини-кавалерийскую лаву. Я не успел даже подивиться такому подтверждению своей прозорливости. Вместо этого в памяти всплыла знаменитая сцена из «Чапаева». Там, где Анка-пулеметчица расстреляла все патроны как раз перед тем.

Ну у меня-то другой расклад. С мстительным удовольствием – интересно, с чего бы это? – я разразился, как давеча в замковой караулке, длиннейшей, бесконечной очередью «на расплав ствола». Щедро полив накатывающий на меня шерстяной вал. До расплава, впрочем, дело не дошло. Вряд ли я выпустил больше пары полных магазинов. На полпути атака захлебнулась в вое и визге. Кубарем покатились дергающиеся звериные тела.

Вот опять же пример достоинств автоматического оружия. В свое время как раз на опыте какой-то южноамериканской войны военные и пришли к выводу: любую атаку можно остановить в ста-двухстах метрах от переднего края. Если иметь на вооружении достаточное количество пистолетов-пулеметов. Это была заря эпохи современных автоматов… Тридцать четвертый или тридцать шестой год… Вот только напрочь не могу вспомнить, кто с кем воевал.

Не то Уругвай с Парагваем, не то Боливия с Эквадором. Помню только, что именно там воевали русские эмигранты из Белой армии. И, надо отметить, исключительно хорошо воевали.

Снова рванул нервы давешний жуткий вой-вопль – и уцелевшие хвостатые дунули по сторонам. Только их и видели. То-то же.