Истребитель драконов - Сергей Шведов Страница 24

Крафт, однако, не засмеялся, зато высказал в мой адрес массу замечаний нелицеприятного характера, отчасти даже в матерной форме. Осуждать я его за это не стал, поскольку считал, что после пережитого стресса новоявленному магу нужна эмоциональная разрядка.

— Подложили вы, Чарнота, свинью Вацлаву Карловичу, — поддержал претензии Крафта Марк.

— Но позвольте, господа хорошие, — возмутился я, — а кто еще, по-вашему, может соперничать в магии с феей Морганой, как не Мерлин? Уж если играть, то по-крупному.

— Авантюрист, — бросил в мою сторону Крафт, и, возможно, был не так уж и неправ в своих ко мне претензиях.

Впрочем, мелкая претензия Вацлава Карловича не шла ни в какое сравнение с благодарностью, которую должны были испытывать по отношению к своему благодетелю компетентные товарищи и уважаемый бизнесмен. Все-таки провести почти сутки в свиной шкуре — это вам не фунт изюма. Однако и с этой стороны вместо благодарности на меня посыпались упреки.

— Я на вас в суд подам, Чарнота, — обрушился на меня обиженный на весь свет Василий. — Вы ответите за это форменное издевательство над порядочными людьми. Развели здесь, понимаешь, магию!

— Ну а за чем дело стало? — обиделся и я на неблагодарных оборотней. — Король Артур рад будет вынести вердикт по столь запутанному делу.

— Какой еще король Артур? — удивился Михаил, слезая с телеги.

И пока благородный рыцарь сир де Меласс объяснял компетентным товарищам, в какой ситуации мы оказались и чем нам все это грозит, я молча пережевывал обиду. Вот ведь люди! Подумаешь, побыли сутки в шкуре кабана, а устроили такую истерику, словно целый год не вылезали из свинарника. Можно подумать, что мне доставляет удовольствие корчить из себя демона, зверя апокалипсиса и бога Велеса одновременно. От такого количества общественных нагрузок у меня стал пропадать аппетит и окончательно истрепалась нервная система.

— У вас работа такая, господа хорошие, в смысле дорогие товарищи, — бросил я упрек Михаилу и Василию. — Вот и ловите сами этого Дракулу, а я умываю руки. В конце концов, я всего лишь апландский рыцарь, обремененный семьей и вассалами. С какой стати я должен рисковать жизнью ради государства, которое отказало мне в возмещении понесенных на ниве борьбы с преступностью убытков.

— А как же патриотизм?! — воззвал ко мне Борис Мащенко. — Стыдно, господин Чарнота, считать купюры, когда речь идет о благе Отечества.

— Никакого блага у Отечества не будет, если мы не научимся купюры считать, — оборвал я демагогию бизнесмена. — Ладно, уговорили. Но я требую, чтобы компетентные товарищи зачли мне обуздание князя Дракулы как подвиг.

— Ужо будет вам орден, Чарнота, — зловеще пообещал Крафт. — На этот счет можете не сомневаться.

После бурных и продолжительных дебатов, закончившихся, как это водится в нашем государстве, пшиком, мы бросились догонять фею Моргану. Причем компетентным товарищам пришлось ехать на телеге, что сильно вредило их авторитету в глазах местного населения. Ибо истинный рыцарь должен сидеть в седле соколом, а при встрече с врагом клекотать орлом.

— Я послала к королю Артуру гонца, — встретила нас доброй вестью леди Моргана. — Ему будет приятно вновь встретиться со своим воспитателем, достославным Мерлином.

Вацлав Карлович незаметно погрозил мне кулаком и впал в благородную задумчивость. А я просто просчитывал ситуацию и прикидывал, чем закончится для нас эта отчаянная авантюра. Все в конечном счете зависело от того, кто кого будет более успешно водить за нос: мы липового короля Артура или он нас. В гонцы, судя по всему, напросился Мордред, — во всяком случае, я его не видел в свите Морганы. Если этот негодяй первым доберется до Дракулы, то можно без труда догадаться, что он там о нас наплетет.

Замок Камелот возник на горизонте, когда я уже начал терять терпение. Более величественного сооружения мне видеть еще не доводилось. В сущности, это был даже не замок, а небольшой город, обнесенный высокой стеной с десятком весьма живописных башен. Все-таки надо отдать должное сукиным сынам, они умеют устраиваться в жизни куда лучше людей порядочных. По внешнему виду Камелот более всего напоминал Московский Кремль, но такое сравнение было бы политически некорректным, ибо в данном случае внутренние различия куда важнее внешнего сходства, видимо абсолютно случайного.

Похоже, король Артур решил лично встретить леди Моргану и своего воспитателя, досточтимого Мерлина. Во всяком случае, из замка нам навстречу выехала группа всадников, одетых с вызывающей роскошью. От павлиньих перьев, разноцветных плащей и стягов у меня зарябило в глазах. Многие рыцари были облачены в сияющие на солнце доспехи, украшенные золотой и серебряной насечкой. По сравнению с этими блестящими кавалерами мы с де Мелассом выглядели простыми деревенскими парнями, выехавшими из глухой провинции на поиски приключений.

Мордреда, находившегося в голове конноспортивной группы, я узнал сразу. Что же касается скакавшего рядом с сыном Морганы горделивого всадника на черном как сажа коне, облаченного в доспехи, но без шлема на голове, то его лицо мне не было знакомо. Судя по всему, это человек, взявшийся сыграть в магической мистерии роль короля Артура. И, надо признать, данные для этого у него были. Я, разумеется, говорю о внешних данных, ибо о душевных качествах этого человека мне оставалось только догадываться.

Король Артур спешился первым. Все остальные последовали его примеру. Вопреки моим ожиданиям, король сначала заключил в объятия достославного Мерлина, а уж потом оборотил свой благородный лик к леди Моргане:

— Я благодарен вам, сестра, за ту радость, которую вы доставили мне известием о прибытии в наши края моего дорогого друга и наставника. И уж тем более я счастлив увидеть его воочию в шаге от себя и услышать его блещущие мудростью и остроумием речи.

Смущенный встречей, Вацлав Карлович явить окружающим свою мудрость и уж тем более остроумие не спешил, так что мне ничего другого не оставалось, как ринуться ему на помощь и отвлечь внимание благородного собрания на себя.

— Апландский рыцарь сир Вадимир де Руж барон де Френ, — представила меня королю леди Моргана. — Доблестный воитель и верный спутник достославного Мерлина.

— Да, — вяло подтвердил липовый Мерлин, обретший наконец дар речи. — Очень приличный человек. Я тоже рад тебя видеть, благородный Артур.

В таких случаях умные люди советуют лучше жевать, чем говорить, но у Вацлава Карловича не было под рукой жевательной резинки. Ну что это за характеристика для благородного рыцаря — приличный человек. Приличным человеком может быть какой-нибудь купчик, а рыцарь должен быть потрясателем Вселенной, драконоборцем или кем-нибудь в этом роде. В этот момент я горько пожалел, что не прихватил с собой Берту Марию Бернарда Шарля де Перрона. Уж менестрель бы точно нашел слова, чтобы представить королю Артуру красу и гордость рыцарского сословия. Справедливости ради надо заметить, что компетентные товарищи и Боря Мащенко вообще не были представлены королю, и им не досталось даже кивка, которым его величество одарил Марка де Меласса.