Влечение - Лиза Джейн Смит Страница 24

— С вами все будет в порядке?

Она посмотрела на меня как на сумасшедшего:

— Вся моя семья мертва.

Казалось, будто бы она сейчас закричит. Я погладил ее по плечу, мечтая что-нибудь сделать или сказать. Никто не заслуживает такого. Но слова не вернут ее родных.

И тут мы услышали стук колес полицейского фургона и команды начальника.

— Задняя дверь, — велел я.

Дамон кивнул, и мы побежали через столовую и кухню к двери, ведущей на задний двор. Я почти коснулся дверной ручки, но тут Дамон сгреб меня, приложив палец ко рту. Прижался к стене, проследив, чтобы я сделал то же. Тут и я почувствовал то, что Дамон уже понял: за дверью был человек… нет, двое, тихо стоявшие с ружьями наперевес. Они были готовы к тому, что мы уйдем этим путем.

— Я справлюсь с ними, — предложил Дамон.

— Нет! Наверх! — возразил я. — Через окно.

— Отлично, — выдохнул Дамон, и мы медленно двинулись наверх по лестнице для слуг.

Звук взрыва, раздавшийся в холле, заставил нас замереть на месте.

— Ты наверх, ты и ты в гостиную, — жесткий голос отдавал приказы. Полицейские затопали, расходясь по всему дому.

Мы с Дамоном бросили попытки двигаться бесшумно и изо всех сил рванулись наверх. Там было двухстворчатое окно, которое мы распахнули, собираясь вырваться на свободу.

Внизу, во дворе, стояло с дюжину полицейских, направивших винтовки на здание. А своим резким движением Дамон оповестил их о нашем местонахождении.

Засвистели пули.

Они нас не убьют, но замедлят. Я бросился на пол, почувствовав свинцовый укус.

— Желоб для угля? — не дожидаясь ответа, я бросился по лестнице со скоростью вампира, брат следовал за мной. Полицейские рассыпались по комнатам, но даже если кто-то нас и заметил, то не понял, что это: размытая тень, обман зрения.

Темнота в подвале нам не мешала. В долю секунды мы оказались в угольном погребе, за печью. Я открыл крохотную косую дверцу, ведущую на улицу, и протиснулся через нее. Обернулся подать руку брату.

И тут мне в шею уткнули ствол.

Медленно повернувшись, я поднял руки. Нас окружала маленькая горстка лучших полицейских Нью-Йорка, а заодно соседи, явившиеся посмотреть охоту на людей.

Мы с Дамоном могли перебить их почти без труда. И нам очень хотелось это сделать. Но я все же прошептал:

— Мы привлечем больше внимания, сопротивляясь аресту.

В самом деле, легче будет убежать потом, когда на нас не будет таращиться толпа. Дамон тоже это понимал.

Он издал драматический вздох и вылез наружу, прижимаясь к земле.

Офицер храбро выступил вперед — после того как его люди завели нам руки за спину и немного нас потыкали, демонстрируя, кто хозяин положения.

— Вы арестованы за кражу, убийство и все остальное, что мы сможем обнаружить. Болтаться вам на Вашингтон-сквер [3]за то, что вы сделали с Сазерлендами, — офицер выталкивал слова сквозь крупные ровные зубы.

Нас потащили наружу, подталкивая сильнее, чем нужно. Тычками и пинками нас загнали в полицейский фургон и захлопнули дверь.

— Они были хорошими людьми, — сквозь решетку прошипел офицер прямо в лицо Дамону.

Дамон покачал головой:

— Бывают и получше, — прошептал он мне.

Сквозь решетку я смотрел на дом, который целую неделю называл своим. Маргарет стояла в дверях, ее волосы чернели на светлом фоне. По щекам стекали слезы, и она шептала так тихо, что даже я с трудом ее слышал:

— Он за это заплатит.

Нью-Йоркский суд и следственная тюрьма размещались в неуклюжем здании, торчащем посреди улицы, как надгробная плита. Внутри все было серым, ходили полицейские с каменными лицами и измученные преступники.

И мы.

Вампиры, пойманные человеческой системой за кровавое преступление, которого не совершали. Очень смешно, конечно, но от этого ничуть не легче.

Связав нам руки за спиной, молодой полицейский провел нас с Дамоном по скрипучей деревянной лестнице в кабинет начальника. Тот обитал в маленьком помещении на верхнем этаже. На стенах висели изображения преступников — в глазу одного из них торчал большой гвоздь. Сам начальник полиции оказался седеющим ветераном с густой черной бородой, перерезанной гладким белым шрамом.

Взглянув на наше досье, он присвистнул:

— Вся семья Сазерлендов? Сегодня это появится в газетах.

Я вздрогнул — такое равнодушие, исходящее от нормального человека, пугало. С какими чудовищами ему приходилось иметь дело, если смерть целой семьи для него всего лишь газетная новость?

— Мы этого не делали, — возразил я.

— Конечно, нет, — грубо сказал он, проведя пальцем по шраму. — Никто из тех, кто здесь оказывается, ничего не делал. Но суд разберется. Каждый получит то, чего заслуживает.

Без дальнейших церемоний нас втолкнули в камеру, которая оказалась больше, чем вся тюрьма в нашем родном городе, где столько раз запирали смертельно пьяного Иеремию Блэка. Никогда не думал, что увижу камеру изнутри.

— Мы этого не делали, — проскулил Дамон, передразнивая меня, — ты мог придумать что-нибудь поглупее?

— Ты боишься, что нас сочтут бабами? Думаешь, лучше было просто показать ему клыки?

Из угла камеры, где сидел, привалившись к стене, еще один арестант, раздался скрежещущий смех. У арестанта были руки докера, а надо лбом — глубокие залысины.

— Симпатичные тряпки, — зло сказал он, оглядывая наши парадные костюмы и гладко выбритые щеки. — Вас-то за что сюда посадили, богатенькие мальчики?

— За убийство одной семьи, — мгновенно ответил Дамон, — а тебя?

— Разбил головы парочке таких, как вы, — так же быстро ответил он и захрустел костяшками пальцев, а потом бросился на Дамона, но брат вскочил, двигаясь быстрее, чем может заметить человек, блокировал удар и с громким треском впечатал противника в стену.

Тот не столько упал, сколько сполз по стене, осев кучей. Полицейские на шум не прибежали — видимо, драки в камере были обычным делом.

Дамон вздохнул и обошел поверженного противника. Сел на пол, обессиленный, — совсем как человек, как тот старший брат, которого я помнил.

— Почему каждый раз все заканчивается тем, что нас двоих запирают за решетку?

— В этот раз тебя как минимум не морят голодом, — сухо ответил я.

— Нет. Только не здесь. — Ледяной голубой взгляд обежал полицейских по ту сторону решетки, останавливаясь на каждом. Он прислонился к стене и поморщился, увидев облезающую краску, — скорее всего, здесь найдется и парочка крыс для тебя.