Нелюди Великой реки. Полуэльф - Андрей Лавистов Страница 24

Следом за «копейкой» ехали целых два «виллиса» с пулеметами, установленными на турелях. Пулемет первого смотрел вперед, второго — назад. И за каждым ПКБ наблюдался сосредоточенный урядник, явно не в первый раз видевший этот аппарат. И помимо пулеметчика в «виллисах» сидели суровые такие ребятки, вооруженные как для ближнего боя, так и для боя на средних дистанциях.

Вообще поведение пристава мне не нравилось все больше и больше. Нас-то зачем придали сильному конвою, который может оказать серьезное сопротивление в рубежах города кому угодно? Да с помощью двух ПКБ урядники тура-ящера за можай загонят. Опять как подсадную утку используют?

Потихоньку осмотрелся: скорость по городу небольшая, все по правилам, спрыгнуть ничто не помешает, в руках опять СВД-С, врученная вахмистром с наказом беречь патроны, потому как он все равно пересчитает. Норлинги к своей миссии с ответственностью относятся. Опять же льстит им, что наша машина в колонне первая, хотя чего тут хорошего?

Мы сворачивали с Центральной, направляясь к пристани, где и располагалась комендатура с гауптвахтой, когда я обратил внимание на то, что сейчас потеряется визуальная связь с последней машиной, и она останется без прикрытия. Плевать, что пулеметчик улицу на прицеле держит: тварь и по крышам лазить умеет. Так что я развернулся, приложил приклад к плечу и начал в оптику рассматривать крыши тех домов, которые уже остались позади.

На самом деле оптика здесь не особо помогает. Мешает только. Да еще Сигурд оказался так шокирован моим поведением, что даже попытался потрясти меня за плечо, указывая вперед, был вполголоса послан по-русски и надулся как индюк.

Тварь поступила весьма умно. Она выпрыгнула из-за высокого забора с противоположной стороны улицы именно в тот момент, когда три машины уже свернули с Центральной на ведущую к пристани Торговую улицу, а последний «виллис» еще оставался на Центральной. Тут же я выстрелил из винтовки, но опоздал, да и тварь была на виду какую-то долю секунды, когда появилась над забором. Мой выстрел привлек внимание всей колонны, Парфенов резко нажал на тормоз, так же поступили все остальные водители. Я уже бежал с винтовкой наперевес к атакованной машине, из предпоследнего автомобиля выскочили два урядника с СКС, пулеметчик разворачивался со своим пулеметом, а вот водитель «копейки» с клеткой начал орать на Парфенова и требовать, чтобы тот газовал. От атакованной машины не раздалось ни одного выстрела, так что, выскакивая вместе с урядниками из-за поворота, я ожидал увидеть ребят с оторванными башками.

А бойцы с последнего «виллиса» выбежали навстречу нам, держа под руки истекающего кровью урядника, матерясь и едва удерживаясь от стрельбы.

— Назад, назад! Рвануть может! — орали они наперебой. Их «виллис» был практически разбит, турель свернута могучим ударом, на землю тонкой струйкой тек бензин, но все были живы, хотя и озлоблены до последней степени. Я так понял, что тварь наметила цель и ударила конкретно по ней, то есть по пулемету, а заодно и пулеметчику досталось.

Все повернули обратно, но в этот момент старший урядник с «копейки» проорал что-то совсем грубое в адрес Парфенова, и тот, с красной рожей, нажал на газ, вырываясь на своем «виллисе» вперед. О-па! А я? Меня подождут или как? Сразу впритык к «виллису» Парфенова, едва не подталкивая ее бампером, двинулась «копейка». Полицейский чин все-таки додавил Парфенова, будучи официальным начальником конвоя. Я заскочил в покинутый урядниками «виллис», где оставались водитель и пулеметчик, и скомандовал:

— Давай за ними!

Водила не стал качать права. Хотя по всем понятиям он был важнее какого-то ополченца, да еще и на «платной основе». Он только стиснул зубы и попытался пристроиться вслед «копейке». Разумное решение. Но мы не успели. Тварь снова выплеснула свое чешуйчатое тело из-за забора, прыгнула прямо на крышу клетки «копейки» и ударом лапы вскрыла эту клетку, как ржавую консервную банку. А пулемет-то наш развернут от «копейки» в противоположную сторону! Сразу две лапы похожего на крокодила чудовища отогнули прорванную крышу клетки, но я успел выстрелить от бедра и попал ей в левое плечо. Тварь взвыла, плечо ее стало на глазах оплывать, как свеча на огне, я выстрелил повторно, уже приложив приклад к плечу, крокодил дрогнул и завалился вперед, прямо на отогнутый край клетки.

Очнувшийся — как вовремя-то! — и попытавшийся вылезти через верх клетки крокодил номер два вдруг завизжал как резаный и прильнул к упавшей сверху туше.

И произошло страшное, по крайней мере, для меня, хотя не думаю, что урядники такое каждый день наблюдают.

Оплывающая черно-зеленой слизью масса, которой еще недавно был нападавший оборотень, стекала прямо на «арестованного» крокодильчика, тот открыл немаленькую пасть и стал заглатывать остатки своего двойника. Меня чуть не стошнило от такого «братоедения». А тело заключенного в клетке крокодила, в несколько мгновений сожравшего большую часть своего неудачливого «спасателя», само стало дрожать и расплываться. В следующее мгновение крокодил бросился на шипы клетки, так, что «копейка» вздрогнула и «присела» на задние колеса.

В полном обалдении мы смотрели на это странное самоубийство, точку в котором поставил близкий взрыв. Последний «виллис» все-таки не выдержал — взорвался.

Пожар довольно ловко затушили набежавшие местные жители с ведрами и огнетушителями, урядники проверили тот дом, из-за высокого забора которого выскочила тварь. Оказалось, что его жители на месте, но глуховатая бабка и подслеповатый дедок больше горевали по растерзанному бобику, отважно забрехавшему на оборотня, чем о том, что какая-то тварь воспользовалась их двором как плацдармом для нападения на конвой.

В минусе у нас оказались — тяжело раненный урядник, разбитый и покореженный взрывом до состояния металлолома «виллис», вскрытая спецклетка, порванная собачонка, обруганный Парфенов да расход горючего и боеприпасов. Я сколько патронов с серебром потратил! Целых четыре штуки!

В плюсе — все видели, что двух тварей больше нет. Только та и осталась, которая у Ивана Сергеевича в участке сидит.

Еще из компахи четверых двойников остался Виталя, сидящий у меня в гостиничном номере, но по внешности его сложно будет опознать: ищут здоровенного мужика ростом метр девяносто, а Виталя росточком сейчас поменьше. Потому что луна на убыль пошла. Главное — не слишком долго задерживаться в этом городе, а то опять к полнолунию вырастет.

Парфенов нарисовался незамедлительно.

— Чего стрелял? — поинтересовался он сварливо, отбирая у меня СВД. — Как отчитываться теперь? И без тебя бы завалили, теперь вот ни пленных, ни машины, ни серебра. Сколько выстрелил?

Не дожидаясь ответа, он проделал ту же операцию, что и перед полицейской частью.

— Четыре, значит? — спросил вахмистр в который раз, катая на широкой ладони шесть патронов с серебряными головками. — Гильзы где?

— Вам надо, вы и ищите! — ответил я… про себя. — Да на земле где-то! — Моему искреннему изумлению не было предела, как и моему благоразумию, да и ведь не предупреждал никто, что гильзы надо собирать… что и было высказано «начальству» с подобающими ужимками.