Пищевая цепочка - Виктор Ночкин Страница 24

Слепой вошёл в лабиринт холмов. Рыжие из-за глинистой почвы вершины возвышались над месивом веток, поросших листвой и хвоей. Макушки бугров были лишены растительности, у подножия смешанный лес перемежался густыми зарослями кустарника. Когда Слепой попытался пересечь холм, дозиметр, интегрированный в ПДА, издал возмущённую трель, в тон ему пискнул датчик аномалий. На холме был повышенный радиационный фон, а ближе к вершине располагались аномалии. Слепой решил не рисковать и свернул в лощину. Там приходилось продираться сквозь густые заросли, зато радиоактивность оставалась в пределах нормы. Иногда монитор ПДА будто рябью подёргивался — что-то, зарытое под холмами, создавало помехи.

Ни птиц, ни зверья было не слыхать, и Слепой подумал, облава миротворцев распугала всю живность в округе — это казалось очевидным, тем более что сталкер дважды пересёк следы гусениц — военная техника проломилась сквозь лес, оставив позади искалеченные деревца и вбитый в грунт измочаленный кустарник. Холмы и узкие долины, холмы и узкие долины… местность была настолько однообразной, что казалось, сталкер бредёт по кругу, но ПДА сообщал, что он, петляя по запутанной траектории, продвигается к северу. Слепого вполне устраивало, что вокруг ни души. Участок глухой, не сулящий хабара, а радиация на холмах делает их малопригодными для стоянки. Сталкер уже начал озираться в поисках места для тайника… но тут впереди, за колючей стеной зарослей, послышались топот, хриплые вздохи — там бродил кабан. Следов гусениц давно не попадалось — должно быть, военные не углублялись так далеко в бесплодный холмистый край, потому и зверь здесь уцелел. Слепой и сам бы не смог объяснить, спроси его кто, зачем он пошёл в обход. Но некое предчувствие, интуиция, которой сталкер привык доверять, подсказала решение — свернуть, не тревожить зверя. Слепой полез в рюкзак, вытащил упаковку антирада и переложил в карман. Потом проверил маршрут по ПДА, вздохнул и под стрёкот дозиметра потрусил по рыжему, выгоревшему на солнце склону холма. Он не стал подниматься на вершину, а пересёк возвышенность по скату. Когда переваливал верхнюю точку, бросил взгляд вниз, в заросли. Тёмная туша возилась в кустарнике, кабан был крупный, матёрый. Заметить человека на холме он не мог, устройство шеи не позволяло задрать морду, запах тоже вряд ли ощутил, но что-то всё-таки растревожило зверя. Кабан развернулся в кустах, рванулся в одну сторону, другую, налетел на молоденькое деревце. Ствол хрустнул так, что и Слепой, уже сбегавший по другому склону холма, расслышал. Возможно, победа над деревцем успокоила кабана. Всё стихло. Слепой остановился в рощице, от мутанта его теперь отделял холм. Сталкер оттянул капюшон, вытер обильный пот и полез в карман — на всякий случай не помешает глотнуть антирад. Потом он поправил лямки рюкзака и пошёл дальше — уже медленнее, восстанавливая дыхание.

* * *

Тварь, похожая на собаку, не спешила. Она медленно и плавно скользила в тени деревьев, и сама напоминала тень. В её движениях не было торопливости слепых псов, она не суетилась, как крыса; обобщённый опыт двух звериных сознаний позволил Твари выработать грацию, не свойственную ни той, ни другой породе. Тварь поочерёдно напрягала и расслабляла мышцы, готовила тело к схватке. Память молодого пса хранила сведения о стае, и Тварь понимала, что ей предстоит встреча с сородичами последней жертвы. Долго ждать не пришлось — два взрослых пса поднялись из густой травы и дружно взвыли, предупреждая Тварь о собственных агрессивных намерениях. Запах пришельца был псам незнаком, они не могли быстро определиться с моделью поведения — атаковать незваного гостя или подождать. В запахе Твари сейчас присутствовали оттенки, свойственные собакам их стаи, это сбивало с толку. Пришелец присел, напрягая задние лапы… Псы стихли. Они поводили безглазыми мордами, с высунутых языков капала слюна… Тварь рванулась с места, покрыла длинным прыжком треть расстояния, отделявшего её от слепых собак. Те всё ещё не решались напасть. Второй прыжок — псы оценили действия чужака как агрессию. Третий прыжок — Тварь ударила более крупного противника грудью, клацнули зубы, пёс с визгом отлетел и покатился по траве, из разорванной морды разлетались тяжёлые красные капли. Когда он сумел подняться, Тварь рвала горло второй собаке. Фонтаном ударила кровь. Первый, раненый, мутант развернулся, чтобы сбежать, но Тварь была проворнее. Догнала, прыгнула на спину… Потом встала, облизнулась… Вкус крови напомнил о том, что тело нуждается в пище, но Тварь не хотела терять время, ей предстояло отыскать стаю. Тварь задрала собачий нос, ловя лесные запахи. Потом взяла направление и двинулась к поляне, где расположились родичи убитых псов. Эти не раздумывали — запах свежей крови, который исходил от пришельца, их сразу взбудоражил. Хрипло рыча, скуля и завывая, слепые мутанты бросились к пришельцу рыжей волной. Их тактика была проста: налететь, впиться зубами, потом рывок — и прочь, сжимая в пасти клок вырванной плоти. Твари эта тактика была прекрасно известна, в её распоряжении был мозг маленькой собаки. Поэтому атака стаи не удалась. Противник оказался слишком быстр. Тварь будто заранее знала каждое движение рыжих. Она прыгала, отскакивала, ускользала от собачьих клыков — и притом успевала наносить удары. Она не рвала тела противников, не стремилась ухватить клок мяса — она убивала, вспарывая глотки. Прыгала на спины слепых псов, ломая хребты, после этого мутанты валились и больше не могли встать. Стая кружила, рычала и разочарованно выла — никак не получалось свалить вёрткую Тварь, размерами уступавшую большинству бойцов своры. Пару раз собакам удалось нанести Твари неглубокие раны, но это никак не отразилось на её боевых качествах — Тварь умела блокировать сигналы нервных окончаний о том, что тело получило повреждения, иными словами, она не чувствовала боли.

После того как свалился вожак, самый крупный пёс в стае, остальные бросились прочь. Тварь догнала и прикончила ещё парочку щенков, которые не могли улепётывать так же стремительно, как взрослые, но поймать других она не успела. Потом Тварь медленно обошла поляну, приканчивая раненых. Она ненадолго задержалась над издыхающим вожаком. Это тело, конечно, крупнее нынешнего… и мозг старого пса может содержать кое-какие полезные сведения… но работа с новым телом не окупится — оно не намного превосходит нынешнего носителя Твари. Приняв решение, Тварь приступила к трапезе. Она спешила наглотаться плоти — органика понадобится для регенерации повреждённых участков и для укрепления того тела, которым теперь обладает Тварь. Впрочем, она не собиралась слишком обживаться, собачье тело её не устраивало. Судя по тому, как стая атаковала Тварь, явившуюся в этом обличье, такое существо не внушает опасений. А значит, этому телу далеко до вершины пищевой цепочки. Сейчас Тварь отъестся, подлечит раны и отправится на поиски более подходящего тела.

Наутро все встали в дурном настроении. Торец ругал Будду за его идиотские шуточки насчёт супер-оружия, толстяк вяло оправдывался, что хотел, дескать, немного обстановку разрядить:

— …А то сидим, будто не на новоселье, а на похорон могилку нашли просторную.

Это оправдание совершенно взбесило Торца, и Будда получил наконец в рыло. Правда, от этого бригадир и сам смутился, быстро остыл и буркнул: