Безмолвная - Райчел Мид Страница 24

«Ты захватила лишнюю одежду для встречи с Хранителем Дороги?» – спрашивает Ли Вэй, видя, как я достаю второй костюм, прихваченный в школе.

Я пожимаю плечами.

«Я просто решила, что он может понадобиться. В тот момент про Хранителя я не думала, но теперь рада. Мне хочется представить наш поселок достойно».

«Наверное, я представлю наш только так, как смогу, – говорит он, невесело глядя на свою рубашку. Его темная шахтерская одежда после спуска к тому же разорвана и запятнана кровью. Белую траурную рубашку он оставил в поселке. – Но я ведь дикарь, так что другого ожидать нельзя».

«Может, ее получится почистить, – говорю я не слишком уверенно. – Дай я посмотрю».

Он моментально снимает рубашку, и я едва не раскрываю рот от изумления. В детстве у нас были самые разные игры и приключения, но ничего такого, для чего следовало бы снимать рубашку. Его силу и мощное сложение невозможно не замечать, даже когда он одет. Без рубашки он похож на какого-то непобедимого героя из тех историй, которые рассказывал нам отец. Я беру одежду и стараюсь не думать о том, что бы Старейшина Лянь сказала о ситуации, в которую я по недомыслию вляпалась.

Поблизости обнаруживается заросший мхом валун с углублением в центре. Я наливаю туда воду и пытаюсь замочить и оттереть рубашку. Некоторое улучшение есть – но очень слабое. Я пытаюсь справиться с грязью, которая накопилась не только за время спуска. Наверное, ткань навсегда окрасилась в цвет шахты.

«Не думал, что художники сами себя обстирывают», – говорит он, пока я занимаюсь его рубашкой.

Я поднимаю мокрые руки, чтобы ответить:

«Не занимаемся. Мы слишком заняты живописью и…»

Меня осеняет. Я возвращаюсь к своему мешку и нахожу кисет, захваченный при уходе из «Двора Зимородка». Там остались пакетики с пигментами, которые я обычно брала с собой на наблюдения. Я быстро выбираю тот, на основе которого изготавливают зеленую краску, и высыпаю все содержимое в воду. Ли Вэй подходит ближе. Мускулистые руки скрещены на груди, на лице написано любопытство. Я глубоко вздыхаю, чересчур остро ощущая, как близко он стоит.

«Если грязь нельзя отстирать, ее можно спрятать, – объясняю я. Увидев, что он сомневается, я добавляю: – Ну, хуже не будет. Немного подержим ее в краске, а потом повесим сушиться на том дереве…»

Мои руки замирают на середине фразы: мой взгляд за что-то зацепился. Я забываю про красители, забываю про рубашки; я даже на мгновение забываю про Ли Вэя, поглощенная новым открытием. Большинство деревьев вокруг вечнозеленые, но есть и лиственные, с едва заметными признаками приближения осени. Дерево, на которое я указала кивком, тоже лиственное – такого я никогда еще не видела. Я по-прежнему не знаю, что это за растение, зато прекрасно знаю, что увидела на верхних ветках. Я вытягиваю палец. Ли Вэй прослеживает за моим жестом, и глаза у него округляются.

Фрукты.

В нашем поселке фрукты не растут вообще.

Мы пытались сажать семена и косточки в тех редких случаях, когда получали фрукты из города, но они просто не приживались. Я всегда знала, что фрукты растут на деревьях, но видеть их здесь въяве просто невероятно. Может, статуэтка Ли Вэя нам все-таки помогает? Там, откуда мы спустились, еды так мало, что есть что-то волшебное в том, как эти плоды растут на дереве перед нами и ждут, чтобы мы их сорвали.

Если мы до них доберемся.

Ли Вэй быстро подходит к дереву, а потом останавливается и присматривается внимательнее.

«Я могу на него залезть, – говорит он мне. – Но не уверен, что ветки выдержат мой вес – особенно те, что наверху».

«Мой вес они выдержат», – уверенно отвечаю я.

Он осматривает меня, потом – дерево, потом – снова меня.

«Наверное, и десять таких, как ты, выдержат. Нам просто надо тебя туда доставить».

Он манит меня ближе и протягивает руки, чтобы поднять.

Мое смущение из-за его полуобнаженного вида и предполагаемого осуждения Старейшины Лянь длится недолго. Я отбрасываю свои страхи, и мы вдруг снова становимся детьми, отправившимися искать приключения в лесу. Я шагаю к нему, он обхватывает меня за талию и поднимает вверх. Его сильные руки такие бережные! Я вытягиваю руку, но чуть-чуть не дотягиваюсь до нижней ветки. Ли Вэй меняет позу, перехватывая меня так, чтобы держать за ноги и поднять выше. При этом я теряю равновесие и соскальзываю вниз. Он ловит меня, не дав упасть, и на секунду я оказываюсь у него в объятиях, а наши тела прижимаются друг к другу.

Встречаясь с ним взглядом и замечая эту близость, я думаю: «Нет, мы – не дети».

Кажется, он думает о том же: его щеки заливает румянец. Он поспешно снова поднимает меня, придерживая за щиколотки, чтобы я смогла тянуться выше. Я решительно отбрасываю все мысли о его руках и о том, как на его коже задержался аромат сандала. Я хватаюсь за ветку и наконец могу подтянуться и лезть выше. Ветки у дерева довольно тонкие, но мне удается найти достаточно надежные и добраться до фруктов.

Оказавшись ближе, я замечаю, что они уже переспели и начали подсыхать. Я срываю один плод, принюхиваюсь и радостно улыбаюсь, узнав хурму. У нас в поселке она была редким лакомством, которое нам изредка давали, мелко нарубив и смешав с другими продуктами. Я смотрю вниз на Ли Вэя, который встревоженно за мной наблюдает.

«Осторожнее, – говорит он мне. – Мы пережили смертельно опасный спуск не для того, чтобы ты сорвалась с плодового дерева».

Вместо ответа я бросаю ему хурму, а потом начинаю срывать остальные плоды. Их около дюжины. Побросав все вниз, я спускаюсь и гордо повисаю на нижней ветке, чтобы спрыгнуть на землю без его помощи.

«Значит, это правда! – говорит он потрясенно. Он уже успел подобрать всю хурму. – Мы пробыли внизу меньше часа, а уже наткнулись на еду. Значит, у них тут изобилие».

«Кто-то в начале сезона уже побывал здесь и обобрал остальные ветки, – напоминаю я. – Значит, рядом могут быть люди».

Он кивает и становится серьезным.

«Мы будем осторожны и снова станем дежурить».

Мы ужинаем хурмой, благоразумно оставив немного на завтрашний день, хоть втайне и надеемся, что по дороге сможем найти еще еды. Поев, я достаю из краски его рубашку. Она не стала настолько густо-зеленой, как я надеялась, но улучшение явно есть. Я переодеваюсь в чистую тунику и отдаю ему грязную, чтобы он на ночь что-то надел. Ему не удается ее застегнуть, так что на груди туника смешно расходится, но, по крайней мере, она хоть немного будет греть.

Мы в хорошем настроении готовимся ко сну, а до заката успеваем сыграть еще одну партию сянци. Мне по-прежнему не удается его обыграть, и он мягко пытается меня учить.

«Твои ходы кажутся удачными, но ты недостаточно продумываешь дальнейшее. Старайся хотя бы на два хода предвосхищать противника».

Я вздыхаю.

«Казалось бы, мне по работе приходится столько планировать и организовывать, что у меня должно было получаться лучше».