Игра Первых - Юлия Качалова Страница 24

– Передохнём. – Отвернувшись от девушки, охой уткнулся лицом в ладони.

Синголь наконец заметила, что с её проводником творится неладное. Немного подождала, но парень не шевелился. Тогда она поднесла к глазу кулон и посмотрела на юношу через кристалл.

Жжение, пронзавшее его глаза, было нестерпимым. Синголь однажды в детстве потёрла лицо пальцами, выпачканными в перце, так на её вопли сбежались все тётушки. Алзик терпел молча. Голова у него кружилась от жары. Правая щиколотка раздулась и горела, передвигаться он мог разве что ползком. Но главное, его одолевало чувство собственной никчёмности, от которого хотелось плакать, и только присутствие Синголь мешало ему выразить отчаяние.

– Дальше тебе придётся идти одной, – глухо промолвил Алзик, не поднимая головы. – И пусть хранит тебя твой амулет-оберег.

– А ты?

– Немного отдохну и вернусь обратно.

– С вывихнутой ногой?

– Пустяки.

– Я не оставлю тебя, даже не надейся! Доверься мне, как я доверялась тебе. Дай осмотреть ногу!

Упрямец не шевельнулся. Синголь пришла в голову новая мысль, и она через кристалл послала Алзику образ каменной чаши с ледяной водой, из которой умывалась. Вода наполняет ладони, промывает глаза, они становятся ясными, чистыми, жжение исчезает.

– Колдуешь? – фыркнул Алзик.

Судя по голосу, ему немного полегчало.

– А что ещё прикажешь с тобой делать? Ты же сразу понял, что не можешь идти! Старец учил меня, как вправлять вывихи, боль будет недолгой. Повернись на спину, пожалуйста.

Юноша с неохотой подчинился. Бережно устроив его раздувшуюся ногу на своих коленях, Синголь внимательно ощупала щиколотку.

– Теперь представь, что у меня во-о-т такая морда, сам знаешь какая… С во-о-т такими зубами…

Девушка сделала уверенное резкое движение. Алзик вскрикнул, его лицо мгновенно покрылось испариной.

– Всё в порядке, сейчас наложу тугую повязку, – бормотала симхаэтка, пытаясь оторвать полоску ткани от подола. – Жаль, конечно, новую тунику, мне её совсем недавно подарили на день рождения.

– Может, этот тип мечтал, чтобы ты отдала ему свою тунику и предстала без одежд, – через силу ухмыльнулся парень. – Ради этого, конечно, стоило лезть в пропасть.

– Очень остроумно.

Ткань наконец поддалась. Пока Синголь ловко накладывала повязку, Алзик протянул руку и потрогал её пояс:

– Красивая штука!

– Придумала! – радостно воскликнула девушка.

Расстегнув пояс, она показала тончайшие пластины, вставленные в кожу.

– Слюда ослабит солнечные лучи, и твои глаза смогут вынести дневной свет!

Повозившись с застёжками, Алзик закрепил пояс на голове.

– Что-нибудь видишь?

– Да как сказать… Глаза не жжёт, а на уши жмёт.

– Ещё бы с твоими-то ушами! Кстати, тебе нужна шляпа.

– Что?

– То, что надевают на голову, чтобы укрываться от солнца, дождя и снега.

– Ты говоришь загадками, – помрачнел охой. – Я в Большом мире как младенец! Не знаю ни солнца, ни дождя, ни снега, ни шляпы.

– Неужели не интересно узнать?

– Интересно… Но наверху я буду для тебя только обузой.

– Как я для тебя в подгорном Доме?

– Не сравнивай! Ты принесла Колхой!

– А с ним множество неприятностей!

– Но сама же со всеми справилась.

– Только потому, что ты был рядом! Иначе бы я сразу скисла. Пожалуйста, Алзик, не оставляй меня!

– Ты обещала сказать, кто забрал разум у этого… Апанхура.

– Хунгар, – еле слышно прошептала Синголь. – Чёрный бог.

Повисла тягостная пауза. Никогда ещё охой не видел симхаэтку такой подавленной. Алзик сжал её плечи, как на берегу жуткого озера Хой-Лор:

– Не бойся. Расскажи по порядку, что с тобой случилось в тот день, когда ты провалилась к нам.

Синголь рассказала всё, что помнила.

– Надо найти твоего Старца, – подытожил юноша. – Это и будет нашей целью.

– Нашей?! Ты решил идти со мной?!

– Если позаботишься о шляпе, – усмехнулся Алзик.

Охой остался, чтобы прикинуть, где они находятся относительно кладовой, в которую упала Синголь, а симхаэтка поднялась осмотреть местность. У выхода из лаза резвилось четверо лисят. При виде незваной гостьи они шарахнулись в сторону. Девушка постаралась не обращать на малышей внимания, и лисята снова продолжили весёлую возню. Где-то рядом шумела горная река, и Синголь направилась к ней. По пути ей попались малинник, усыпанный спелыми ягодами, и заросли лопухов, отлично подходивших для шляпы.

Неширокий, но стремительный поток нёс по камням прозрачные ледниковые воды. Против течения пробивались к месту нереста красные лососи. Старец рассказывал, что эти удивительные рыбы рождаются в верховьях рек. Повзрослев, они спускаются по течению к устью и всю жизнь проводят в море. В конце жизни лососи отправляются в последнее путешествие к верховьям, где когда-то родились. Там откладывают икру, после чего гибнут, потому что неимоверно тяжёлый путь против течения забирает все их силы. Ежегодно летом в одно и то же время берега и дно горной речки вблизи пещеры Старца покрывались мёртвой рыбой, отнесённой течением с места нерестилища. Речка, скорее всего, та же самая, значит, следует двигаться вдоль течения.

Возле самой воды девушка обнаружила чьи-то крупные кости. Тот, кто отобедал их владельцем, тоже имел немалые размеры, не иначе это был медведь. Но после встречи с чудовищем из озера Хой-Лор, медведи Синголь не страшили. Она полной грудью вдыхала воздух, наполненный ароматом трав, ягод, цветов. Слушала шум потока, шелест листвы, гудение шмелей. И шептала: «Я дома».

Синголь нарвала лопухов, выдернула верёвочку из рукава туники и перевязала стебли. Славная получилась шляпа! Решив временно использовать её вместо корзины, девушка насобирала в «шляпу» дикой малины. Довольная своими трудами, она направилась к лазу и столкнулась с матерью-лисицей, нёсшей в логово задушенную куропатку. Лисица от неожиданности выронила из пасти добычу и бросилась прочь, уводя нежданного врага подальше от своего выводка. Конечно, пользоваться плодами чужой охоты было не совсем честно, но Синголь и Алзик находились не в том положении, чтобы проявлять излишнюю щепетильность. Поэтому симхаэтка с радостью подобрала куропатку, предвкушая наконец-то нормальный ужин. Трут и дощечки для разжигания огня тётушка Симхости учила её всегда носить с собой, и, несмотря за все злоключения последних дней, Синголь не потеряла висевший у талии полотняный мешочек, где они хранились. Огонь для приготовления ужина был очень кстати!