Четыре Сына. Рождение легенд - И. Барс Страница 25

Шах вопросительно посмотрел на Белого. Его предложение попахивало откровенной дуростью, а ведь главарь Скорпусов продумал все до мелочей, нельзя было менять роли. Иначе их будет ждать очень плохой конец. И если Золотым ничего не будет, то Шаха порвут на орифламму.

Заметив выражения лица координатора побега, Дамаск тяжело вздохнул.

– Атонах как никто другой умеет читать по лицам. А я плохо умею врать. Он будет задавать вопросы, на которые я не смогу соврать. Весь твой план полетит к Кардашу. Чернокнижники сотрут мне память, и я даже не вспомню, что хотел сбежать.

На лицо Шаха легла печать глубокой задумчивости. Какое-то время они шли молча, среди разносившегося людского гомона и очень настойчивого зазывающего крика торговцев.

– Это сложно. Атонах не принимает у себя такую мелочь как я. Нужна очень веская причина, чтобы меня к нему пустили… Можно, конечно, сказать, что нам надо группу поменять. Мол, с Бурыми дела не идут. Но это как-то… Все равно этого недостаточно для того, чтобы попасть к Атонаху. Этот вопрос и Ветер решит…

– Или можно послать к нему не тебя, а Черного, – предложил Дамаск. – А мы с тобой разберемся с нянькой.

Шах облегченно выдохнул.

– Тоже вариант. Как только заберем Ганса, отправимся в Дикую Розу. Вы будете там сидеть два дня, а я буду в это время заниматься тем, чем обычно занимаюсь. Еще попробую узнать, какие корабли отходят в ближайшее время из Керибюса, куда они идут и есть ли у них пара свободных мест. Если здесь план провалится, придется уйти вглубь страны и попробовать прибиться к какому-нибудь каравану.

Тяжелая черная дверь с коваными головами змей отворилась. Дамаск шагнул в сторону виллы.

– Эй! – послышался за спиной возмущенный вопль Шаха.

Белый обернулся и снизу-вверх посмотрел на Дыру, который толкнул разгневанного главаря Скорпусов в пыль.

– Он со мной, Дыра!

Мужчина перевел на Дамаска свои капельные злые глазки и отрицательно помотал головой.

– Что значит, нет!? Я говорю…

– Да ладно, Белый. Я здесь тебя подожду, – прервал начинающего колдуна Шах.

Дамаск посмотрел на главного Скорпуса, который с самой своей серьезной физиономией напутствующе ему кивнул, призывая к разумным действиям. Белый уже направился по гравиевой дорожке, как вновь услышал голос Шаха.

– Ах, да! Постой-ка.

Юный маг непонимающе обернулся и еле успел поймать фиолетовый мешочек с золотой тесьмой.

– Передай это Черному. Он все-таки выиграл спор чертяга, – зло сплюнул на землю скорпус и незаметно подмигнул Дамаску.

Не намереваясь дольше держать ворота нараспашку, Дыра захлопнул черную железную дверь. Раздался металлический скрежет, и магический механизм запер замок. Белый забежал внутрь виллы главы Гильдий. Прошерстив первый этаж и наткнувшись на дворецкого по имени Дьярмо, высокого сухопарого старика с двумя клочками седых волос на круглом загорелом черепе, Белый выяснил, что Черный находится в зале Таинств.

Дамаск, что есть духу, забежал на третий этаж по винтовым мраморным лестницам и как только добрался до дубовой запертой двери, начал в нее барабанить. Послышались глухие шаркающие шаги, и через несколько секунд тяжелая дверь отворилась.

– Здравствуй, золотой. И ты пришел? – поинтересовался мягкий женский голос.

Дамаск с неудовольствием увидел в открывшемся проеме гладкое милое лицо няни Ганса, которая в свое время воспитала его и Бирма. У нее были добрые чуть раскосые карие глаза и мягкие улыбчивые губы. Она всегда носила огромных размеров накрахмаленный чепец.

– А… Чер… Бирм здесь? – стушевался Дамаск.

– Да, да. Все здесь, – радостно защебетала няня, открывая дверь шире и впуская Белого внутрь.

В общем-то, зал Таинств не очень напоминал зал, это больше походило на комнату с белыми грунтовыми стенами, каменным серым полом, большим добротным камином и прикрученным к полу столом с разноцветными колбами, большим графином воды и горшками с разнообразными растениями. На столе помимо прочего сидел смеющейся Ганс, держащий в руке изогнутую реторту, в которой бурлила жидкость кислотно-зеленого цвета. Перед ним стоял Бирм и как заведенный крутил своим черным длинным пальцем. Именно благодаря ему жидкость бурлила.

Дамаск сначала растерялся, когда увидел няню и Ганса, но быстро понял, что все сложилось как нельзя лучше. Ничего неподозревающая женщина повернулась к только что пришедшему магу спиной и плавной походкой направилась к столу. Белый быстро вытащил из кармана мешочек, который кинул ему Шах, споро развязал золотые тесемки и вытащил оттуда две маленькие бутылочки. В одной из них была фиолетовая жидкость, а во второй желтый блестящий порошок. Подумав, что порошок это и есть Дурман, Дамаск сунул бутылку с жидкостью обратно в мешок, а оставшуюся откупорил.

Он быстро сократил расстояние между собой и няней и негромко воскликнул:

– Кайра!

Услышав свое имя, няня обернулась и, не успев ничего понять, вдохнула желтую пыль, которую Дамаск метнул ей в лицо из бутылочки, предварительно задержав дыхание. Женщина начала чихать, затем ее сильно мотнуло, веки упали на глаза. Она пыталась устоять на ногах, шатаясь из стороны в сторону, но Дурман оказался сильней нее, и милая добрая Кайра опрокинулась на твердый каменный пол. Какое-то время ее тело сотрясали конвульсии, после чего она затихла.

– Белый, ты чего!? – возопил Черный, первый придя в себя. – Ты ее убил!?

Ганс тут же захныкал. Дамаск и сам был в ужасе от увиденного. Но ведь Дурман не убивает! Перепуганный маг подскочил к няне и прижался ухом к ее груди, пытаясь выслушать стук сердца. Прошли томительные секунды, прежде чем он услышал заветные глухие удары.

– Она жива! – вскакивая с пола, чуть громче, чем нужно, взволнованно сообщил Дамаск.

Он подбежал к ревущему Гансу и, вырвав у малыша реторту, подхватил его на руки.

– Ты был прав. Нам нужно убегать отсюда. Атонах устроил мне ловушку. Щербет мертв. Сейчас ты пойдешь…

– Щербет мертв!? – ошалело выкатив глаза из своих черных орбит, громко переспросил Бирм.

– Шшшшшш!!!! – яростно зашипел на него Белый, обернувшись на дверь. – Да, мертв. Сейчас ты должен пойти к Атонаху и сделать так, чтобы он выпил вот эту жидкость…

Держа одной рукой взахлеб ревущего Ганса, второй рукой Дамаск пытался вытащить из мешка бутылочку с бармидосом. Это у него плохо получалось, поэтому Черный вырвал у него мешок и сам достал оттуда снотворное. Казалось, он ничуть не удивился, а только повертел перед носом склянку с сиреневым содержимым, после чего недовольно спросил:

– И как ты это представляешь?.. Ганс, тихо! Няня спит!

Малыш тут же замолк.

– Я не знаю, – честно признался Дамаск.

– Ты не знаешь, и поэтому решил спихнуть это дело на меня?