Двуликие. Ведьмино пламя - Яна Демидович Страница 26

– А если нужна ванная – она здесь, вторая дверь справа.

Больше говорить было нечего. Дориан рывком открыл ближайшую к себе дверь и со звуком громким, как выстрел, захлопнул её за собой.

С минуту в прихожей было тихо. Потом зашуршали шаги, заскрипели половицы – и девчонка опасливо побрела на второй этаж.

***

Дверь не скрипнула.

Он беззвучно шагнул раз, другой – аккуратно ставя ноги на свежие следы. Остановился. Огляделся…

Грязь. Пыль. Запустение.

Но стоило моргнуть – и комната преобразилась. Будто калейдоскоп, расцвела от воспоминаний…

Дориан торопливо мотнул головой, прогоняя их. Посмотрел под ноги, задержался взглядом на куртке из оленьей кожи, украшенной бархатным воротником. На походном узелке, что, скинутый, примостился сбоку. Повернулся и, протянув ладонь, собрал в кулак свисающий, кроватный полог – так, что ткань пошла складками…

Девчонка спала на его кровати. Девчонка была очень бледной.

Он чуть подался вперёд, склонил голову на бок.

Поджатые ноги – словно эмбрион в материнской утробе… Затёртые штаны в катышках дымчатой шерсти. Серебряное кольцо на расслабленно откинутой руке. И рубаха странного фасона, что был в моде веков эдак семь назад. Воротник отходит ровно настолько, чтобы он мог разглядеть шею…

Пальцы стиснулись крепче.

«Не подходи ближе».

Дориан шагнул назад, сузил глаза.

«Откуда ты взялась? Такая странная. И так не вовремя… Что мне с тобой делать?» – уже в сотый раз прозвучало в мозгу.

Дориан осторожно отпустил полог.

И снова тихо-тихо, след в след…

…Дориан проскользнул обратно в малую гостиную, неслышно прикрыл за собой дверь. Но перед тем, как прыгнуть на диван, застыл.

А ведь он наврал.

Он не нуждается в разрешении, чтобы войти.

Рассвет нового дня. За окном чирикнула быстрая птица, скользнул по стеклу дубовый, подброшенный ветром листок. В щёлку занавесок ударил тёплый луч, протянулся до кровати тонкой шпагой света, и в спёртом воздухе, словно блёстки, тихо закружилась пыль.

Дайана завозилась, чуть сморщила лоб. Свет прошёл сквозь неплотно задёрнутый полог, тронул ресницы. Дайана хлопнула по кровати рукой, перевернулась на спину – и окончательно проснулась.

Какое-то время она просто лежала, глядя вверх. Осоловелые глаза медленно ворочались в глазницах; тело, налитое свинцовой тяжестью, настойчиво просило полежать ещё. Но зрение понемногу восстанавливало чёткость, голова прояснялась, а воспоминания – множились…

Не опуская взгляда, Дайана приподнялась на локтях и села, скрестив ноги на мятом одеяле: подбородок задран вверх, на лице – слегка озадаченное выражение. Там, над её головой, висело изображение солнца. Его вырезали на верхней части кровати, что держалась на четырёх столбиках, и теперь оно сурово взирало на Дайану сверху: неровное, будто детский рисунок, большеглазое, с неулыбчивым ртом и крупными завитушками лучей по круглому лику.

Настоящее солнце тоже было здесь: лилось из приоткрытых занавесок, пугливыми зайчиками прыгало по коленям… А ведь ещё вчера она думала, что больше никогда его не увидит.

Дайану пробил внезапный озноб. Она заозиралась на постели, торопливо подняла пахнущую плесенью подушку и схватила лежащий под ней серебряный крест. Стиснула так, что, казалось, рельеф накрепко впечатался в мягкую ладонь.

Дайана спала без сновидений, но пережитый ужас вновь напомнил о себе, заставляя цепляться за серебро с такой силой, будто в двух шагах, за бархатным от пыли пологом, стоит алчный, жаждущий крови Аббат.

Но ведь ей помог не только крест.

Дайану передёрнуло: она вспомнила и Силу. Дар, что словно стиснутая до предела пружина, вдруг освободился от гнёта и вырвался наружу, сметая все преграды на своём пути… Какая-то часть её пользовалась им легко, свободно, почти неосознанно, другая же – страшилась и протестовала. Не она – кто-то чуждый и беспредельно злой, хотел обратить мир в хаос, перемешать, столкнуть и уничтожить всё под и над землёй…

Но этот мир тоже чужд. Он никогда не станет любимым. И она здесь – ненужная и чужая.

Вспомнились переливы радуги под ногами. Острые зазубрины разбитых стёкол. Лица, одинаковые от паники; клюквенно-алые пятна крови на мостовой… Мертвец.

Крест вдавился в руку до обжигающей боли. Дайана тихо застонала сквозь зубы.

Как же яростно хотелось спустить Силу, этого страшного, дикого зверя, с поводка!.. Как же хотелось освободить и наконец познать свою истинную сущность! Чтобы вокруг летало крошево, искрилось и вилось ведьмино пламя! Какое ей дело до людей, их жалких жизней и беспомощных пред колдовской бурей домишек?! Только поднажми, выпусти, отпусти!..

Лицо Хэтти под моросящим дождём. Тонкие, словно паутинка, волосы. Глаза, полные мольбы.

«Ты не убийца».

– Я… не убийца, – повторила Дайана, выдавливая ранящие горло слова, зажмурилась. – Я – не они!

Перед мысленным взором появился барон Ридделл: в руках – «Книга Джеймса», в глазах – враждебная холодность, разочарование… Его сменил сереброволосый Лерой, с улыбкой, что резала кинжалом. А следом наползла чернота – будто капнули в воду густые чернила – и в ней зародились крылатые фигуры: белые, как посмертный слепок, лица, тёмные, без намёка на зрачок, глаза…

«Я – не вы».

Образы исчезли во вспышке дневного света, быстрой болью отдались в переносице. И перед глазами заново встала беспросветная темнота. Никаких видений.

Дайана медленно открыла веки, перевела дыхание. Пульс понемногу замедлял бег. «Её не найдут, её не получат, она никогда не станет такой, как они!» – твёрдо сказал внутренний голос, и Дайана согласно кивнула, сурово сведя брови на упрямом лице.

Вот только…

Ушедшее было беспокойство опять вернулось. Брови нахмурились сильнее. Дайана отложила крест, свесила ноги с кровати и по новой задумалась.

Проводник.

Желание, что неосознанно слетело с губ во время упадка Силы и было услышано. Вампир, который казался чуточку не таким, как другие. Со странным взглядом и странными словами. Опасный несмотря ни на что. Как бишь его… Дориан Дрейк? Двуликий?..

Дайана помнила, как торопилась за ним по лабиринтам нижнего мира, поднималась вверх и едва ли не бежала по городу, сворачивая то туда, то сюда. А затем оказалась приведённой в дом.

Удивительно, однако, даже на первый взгляд он не казался крохотной каморкой по сравнению с Хокклоу. Его фасад высился над ней, словно каменная башня, почти без просветов увитая плющом, а внутренние коридоры, уходящие вдаль, несомненно, скрывали свои секретные ходы и комнаты. Дайана поймала себя на мысли, что ей действительно интересно, что же скрывается там, куда она ещё не успела заглянуть.