Такая работа - Сергей Демьянов Страница 26

Конечно, я так и поверил. Они оказались здесь совершенно случайно. Так всегда и бывает. Особенно если это кому-нибудь выгодно. Я бы не отказался узнать имя продюсера этого шоу.

— Так мы можем войти? — нетерпеливо спросил сотрудник «Лютика».

— Подождите, — попросил я. — Мне одеться надо.

Я постарался перетащить его в ванну как можно аккуратнее. Черт с ним, потом засыплю все хлоркой и залью «Белизной». Должно помочь. В крайнем случае куплю новую акриловую ванну, не такие уж это огромные деньги.

Вполне подъемные, если подумать.

Эти трое вошли в мою квартиру так, как будто имели на это полное право. Охранник тут же рванул в комнату, словно знал, где и что искать. Хотя почему «словно»? Он сказал, что у него есть основания предполагать, что у меня в квартире труп. Тот, кто предоставил ему эти «основания», уж наверное знал, где оставил свой сюрприз.

Его ждало разочарование: не только трупа, но и никаких следов оного в комнате не осталось. Перепугавшись, я способен на многое. Жаль, не на все, что нужно.

— Чем это у вас пахнет? — спросил Хуснутдинов. Его взгляд мгновенно стал тяжелым и колючим. Может быть, до этого он и впрямь считал, что все происходящее — дурацкое недоразумение. Вот только его нос был с этой версией не согласен.

— Извините, ребята, меня рвало, — сказал я. — У меня температура, и я двое суток не спал, потому что прошлой ночью консультировал на месте преступления ваших коллег — майор Селиверстов может это подтвердить. Я вас очень прошу, посидите две минуты на кухне. Там есть чай, кофе и бутылка коньяка. Чувствуйте себя как дома. А я, простите, сейчас пойду и лягу, потому что мне надо поспать хотя бы пару часов перед дежурством. Если вам действительно обязательно нужно поговорить с кем-нибудь о том, что происходит в этой квартире, поговорите с моим другом. Я скажу, чтобы он поторопился.

— Вы не один? — подобрался охранник, выходящий из комнаты. Странно, что это его удивило. Предполагалось, что он ничего обо мне не знает.

Или нет? Интересное дело…

— Да. У меня приятель гостит, — сказал я. — Надеюсь, он сможет все вам объяснить, а потом закроет за вами дверь. Я отсюда никуда не денусь, будет очень надо — потом разбудите и заберете с собой.

Это было довольно глупо — стучаться в дверь ванной, где лежит труп. И говорить: «Заканчивай там, потому что пришли люди в форме и очень хотят поговорить с тобой». Но, если честно, я был бы очень счастливым человеком, если бы дурацким монологом возле двери все и ограничилось. На моей памяти никто не блевал от того, что глупо выглядел.

Подобно другим предметам, мертвое тело способно хранить память о своем владельце, хотя и весьма недолго. Именно этим я и собирался воспользоваться. У меня была проблема и целых два варианта ее решения — несказанная роскошь. Я мог поднять своего гостя как зомби, выдернув его душу из следующего рождения и засунув ее обратно в покинутое тело. Или напялить это тело на себя, молясь о том, чтобы клиент умер недавно, без мучений и не был носителем никакой опасной заразы. Плоть хорошо умеет помнить свои страдания. Это довольно рискованный фокус — дать ей возможность поделиться ими с тобой.

Угадайте, что я выбрал.

Да, иногда я веду себя как придурочный идеалист. Но это мое решение и мой риск. У тех, кого поднимают насильно, нет возможности отказаться от этого приключения.

Мужика звали Максим, и он работал на автобазе. Накануне ему исполнилось сорок семь, и он умер на второй день празднования этого события. Я знал, что теперь у меня пару недель будет ныть правый нижний зуб мудрости, придется чистить печень, и сердце время от времени будет пошаливать. Чужие болячки очень заразны, а мой гость редко посещал врачей, зато много и беспорядочно пил.

Он был холодный и липкий изнутри, как мороженое, забытое ребенком на скамейке и уже успевшее прокиснуть. Мое собственное тело сейчас посапывало носом на диване, лицом к спинке, накрытое шерстяным клетчатым пледом. Впору взвыть было, так мне хотелось вернуться в него. Вместо этого я открыл чужие глаза, слегка растерялся, пытаясь приноровиться к чужой близорукости. И аккуратно, стараясь не совершать резких движений, выбрался из ванны. Мышцы работали вполне прилично.

В контейнере для грязного белья обнаружилась кое-какая одежда. Я напялил на тело старые джинсы с разлохмаченными понизу штанинами и футболку не первой свежести, из тех, что никогда мне не нравились, но выкидывать было жалко. Максим оказался пошире, чем я. Джинсы едва застегнулись, и молния все время норовила разъехаться.

Его собственные шмотки, заляпанные кровью, комом лежали под ванной, а бедренная артерия оказалась аккуратно вскрыта. В его теле почти не осталось крови. С точки зрения законов биомеханики, двигаться он не мог, однако в некоторых случая суровость законов нивелируется необязательностью их исполнения. Искусство некромантии сродни искусству давать взятки, чтобы заставить нужных людей закрывать глаза на то, что ты делаешь.

Только в моем случае взятку следует совать мирозданию, а это весьма жадный чиновник.

Его тело точно знало, что оно мертво, и теперь изо всех сил старалось убедить в этом меня. Я был вынужден схватиться за раковину, чтобы не упасть — горло перехватило, и внутри, там, где у живых бьется сердце, заболело так сильно, что я едва не прикусил губу. Мне хотелось лечь и сдохнуть прямо сейчас, вот на этом самом месте, чтобы все это наконец-то кончилось.

Вместо этого я нащупал на угловой полке дезодорант и брызнул себе в лицо. Жжение привело меня в чувство. Я торопливо закапал в глаза «искусственную слезу», достал из кармана брюк, спрятанных под ванной, паспорт и вышел к представителям органов правопорядка.

Будем надеяться, что никому не придет в голову вызвать мне врача.

Я провел гостей по квартире, чтобы они могли убедиться, что никаких покойников здесь нет, однако сколько-нибудь пристального внимания удостоилось только мое собственное тело, негромко похрапывающее на диване.

— Может, в тумбочке посмотреть? — задумчиво интересовался Хуснутдинов, едва сдерживая смех. — Или вот под кухонной раковиной еще неизученное пространство осталось…

Участковый был уверен, что над охранным агентством кто-то зло подшутил, потому что на недоразумение это было мало похоже.

Я, пожалуй, тоже решил, что это чья-то неудачная шутка, если бы не одно «но».

Охранник из «Лютика», увидев выходящего из ванной Максима, резко побледнел и теперь глядел на него как на привидение. Тело действительно уже начало потихоньку отекать и неважно выглядело, но это легко было принять за последствия алкогольного марафона. Неприятно, конечно, но ничего неестественного. Ничего такого, что могло бы напугать взрослого мужика с травматическим пистолетом в кобуре.

И тем не менее охранник смотрел на меня с таким ужасом, точно я был дьяволом. Раньше у меня никогда не получалось читать мысли, но этот парень думал так громко, что этого нельзя было не услышать.

Конец ознакомительного фрагмента