Князь орков - Михаэль Пайнкофер Страница 26

Гуль снова трансформировался. Его ноги и тело слились в кашеобразную массу, разлившуюся на поверженного врага. Остались только верхняя часть туловища с рукой-щупальцем и голова.

Бальбок почувствовал живую тину на своей коже, невольно вспомнил о пиявках, которым он позволил сосать свою кровь. Тогда он наивно полагал, что стоит на вершине пищевой цепи. Как оказалось, это было ошибкой: гуль всосет в себя его плоть и внутренности, так что в конце концов от него останутся одни только косточки.

Бальбок, собрав остатки сил, сделал отчаянную попытку защититься, но гуль обвился вокруг него уже до половины, и бой был окончен.

По крайней мере, так думал Бальбок.

И тут из грудной клетки гуля выглянул наконечник сапарака. Болотный дух тут же выпустил орка из своих тинистых объятий, и, пока он трансформировался, сердито шипя, Бальбоку удалось окончательно освободиться.

Он повел лапой в поисках секиры, ухватился за рукоять и тут же пустил ее в ход. Вертикальный удар, который он нанес гулю, рассек его пополам, и шипение внезапно стало доноситься из двух горл одновременно. Гуль развалился на две половинки и, еще не долетев до земли, превратился в тину и плюхнулся в болото, моментально смешавшись с ним.

Бальбок увидел своего брата Раммара, стоявшего позади гуля и державшего копье обеими руками, с мрачной ухмылкой на лице.

— Раммар! — облегченно воскликнул Бальбок. — Как же я рад тебя видеть!

— Могу себе представить, — оскалившись, ответил тот. — Приди я на пару мгновений позже, то обнаружил бы одни твои обглоданные косточки. Пустоголовый дурак! Разве ты не знаешь, что гули опасны?

— Конечно, знаю, — заверил его Бальбок, с трудом поднимаясь на ноги. — Но он выглядел совсем как ты. У него было твое лицо, твоя одежда. Понимаешь, что я имею в виду?

Раммар раздраженно кивнул.

— А мне пришлось иметь дело с таким, который принял твой облик. Представляешь? Сразу два тебя! — Он покачал головой. — До сих пор я не верил, что гули могут принимать любой облик, но, похоже, что это таки правда. С тобой все в порядке?

— Думаю, да.

— Ну, чего торчишь как пень? Собирай вещи и давай убираться отсюда. У меня нет ни малейшего желания встретиться с еще одной подобной тварью.

Бальбок кивнул и хотел уже поднять поклажу с земли, когда в голову ему пришла беспокойная мысль.

— Раммар? — спросил он.

— Да?

— Если это правда, что гули способны принимать любую форму…

— Да?

— …тогда ты тоже можешь быть одним из них, разве не так? — Бальбок угрожающе поднял секиру. — Ведь одному же удалось обмануть меня. Да и тебя тоже.

— Это что еще за чушь? — вскипел Раммар. — Ты, жалкий, безмозглый идиот! Ты что, брата родного не узнаешь, умбал ты этакий? — Вены на лбу его вздулись, ноздри затрепетали. — Мне что, череп тебе размозжить, чтобы доказать тебе, что я это я?

— Нет, — ответил Бальбок, широко ухмыляясь и опуская секиру, — не нужно этого. Теперь я знаю, что ты — настоящий Раммар.

— Вот как? И откуда ты это узнал?

— Потому что ты меня ругаешь. Другой Раммар вел себя довольно странно. Слишком приветливый был и милый, а ты вечно в плохом настроении и ужасно ко мне относишься.

— Вот как, вот как… — Раммар польщено ухмыльнулся, обнажив желтые зубы. Для орка лучший комплимент — назвать его злым и отвратительным.

Бальбок забросил за спину ранец и, подняв полевое знамя Рурака и слегка отряхнув его от грязи, приготовился выступать.

— Еще один вопрос, — сказа он, когда Раммар уже собрался идти.

— Ну, что еще?

— Ты сказал, что гуль, с которым тебе пришлось иметь дело, выглядел совсем как я…

— Да, и что?

— Как ты понял, что это не тот Бальбок?

В ухмылке Раммара появилось что-то волчье.

— А кто говорит, что я это понял? — удовлетворенно ответил он. — Этот парень выглядел совсем как ты и уже только поэтому действовал мне на нервы — вот я его и прибил…

Скука.

Именно это слово наилучшим образом описывало состояние Аланны.

Запертая между каменными стенами, пленница вечного льда, — дни казались ей бесконечными, наполненными ритуалами, давно потерявшими свой изначальный смысл.

Время…

В этом месте, на краю света, это слово ничего не значило; оно текло так медленно — точь-в-точь как кровь в теле Аланны.

Иногда, когда она просыпалась, у нее возникало чувство, будто сердце ее перестало биться. Тогда она представляла себе, что жизнь ее окончена, что она начала свой путь к Вечным Берегам и по ту сторону туманов смертного мира ее ждет вечная радость.

Заминка была в одном — так быстро Аланна умереть не могла. Она была эльфийкой. И она была обречена вечно влачить рутинное существование.

День за днем.

Год за годом.

Десятилетия.

Столетия…

Было время, когда Аланна была счастлива принадлежать к касте Шакары и быть одной из тех, кто избран нести тайну в будущее. По летоисчислению смертных, это было более трех сотен лет назад — три сотни лет, когда Аланна не делала ничего, кроме как проводила древние церемонии и ритуалы и хранила память.

Но зачем?

И для кого?

Чем больше задумывалась над этим Аланна, тем сложнее становилось отвечать на эти вопросы. Вначале, только появившись в храме, она была уверена в том, что выполняет важную задачу во имя благополучия народов амбера — как называли эльфы Землемирье.

Но по прошествии первого столетия пришли сомнения. Действительно ли есть смысл в ее действиях? Пророчество, произнесенное много сотен лет назад, не исполнилось. А Аланне так хотелось встретиться с кем-то, в чьем лице должно было исполниться предсказание.

Она проводила дни, сидя у окна и глядя на вечные льды, как и теперь. Но отличие от прошедших лет состояло в том, что она перестала верить в то, что пророчество вообще когда-либо сбудется и Белая пустыня принесет того, кто объединит народы амбера и начнет новую эпоху.

Никто не говорил об этом вслух, но Аланна была не единственной, кто утратил веру. Раньше Высокий Совет Эльфов каждый месяц посылал делегацию на север, чтобы выяснить положение вещей. Но в последние десятилетия посланники в храм приходили все реже, и было ясно, что это означает: даже старейшины не рассчитывали на то, что пророчество когда-либо исполнится. Они обратили свой взгляд на юг, к морю, по другую сторону волн и валов, где, как они знали, находились Дальние Берега. Там сосредоточились и смысл, и уверенность, в то время как мир смертных все больше погружался в хаос. Эльфийский народ чувствовал, что время его подходит к концу, и каждый готовился к последнему путешествию. Множество кораблей покинули гавань Тиргас Дуна и пустились в плавание, чтобы вернуть эльфов туда, где когда-то все начиналось.