Сага о Скэйте - Ли Брекетт Страница 26

Глава 5

На первый взгляд они напоминали существ, увиденных в лихорадочном бреду, светлых и далеких, окутанных чем-то туманным и светящимся, придававшим их облику иллюзию неземной красоты.

Зал, посреди которого стоял чужестранец, своими величественными размерами походил на внутренность собора. Большая часть его была погружена во тьму, так что казалось, он тянется бесконечно вверх и во всех остальных направлениях, как если бы стены были всего лишь призрачными порождениями самой ночи. Полированный черный камень под ногами слабо светился, будто черная вода бездонного горного озера. Пол был словно нематериален. Где-то вдалеке, в темном пространстве, созвездием горели лампы, и серебристый их свет проливался на владык Шурууна.

Ни звука не раздалось, когда Старк вошел, так как Лхари, всецело поглощенные созерцанием открывшейся золотой двери, не спешили удостоить вниманием чужеземца. В полной тишине Старк направился туда, где они сидели.

Совершенно неожиданно в непроницаемом мраке где-то справа послышались возня и пощелкивание челюстей рептилии, шипение и что-то вроде сердитого бормотания, усилившегося благодаря резонансу до зловещего демонического шепота и распространившегося кругом.

Старк молниеносно обернулся, пригнувшись, готовый обороняться, глаза его заблестели, тело омыл холодный пот. Звук становился все громче, обрушиваясь на него. Вдалеке, где горели лампы, послышался звонкий женский смех, словно хрустальный бокал разбили о своды. Шипение и рычание возросли до мощного крещендо, и Старк увидел устремившийся к нему силуэт.

Он протянул руки, чтобы отразить нападение, но нападения не произошло. Странный силуэт превратился в мальчика лет десяти, который тащил за собой на веревке молодого дракона, еще беззубого, только что из яйца, упиравшегося изо всех сил. Старк выпрямился, одновременно чувствуя разочарование, гнев и облегчение. Мальчик сердито взглянул на него из-под вьющейся серебристой челки, затем произнес какое-то ругательство и помчался прочь, пиная и волоча своего маленького зверя, пока тот не разгневался, точно драконий патриарх, и не зашипел на него, разнося эхо по залу.

Послышался голос. Медленный, суровый, бесстрастный, со звоном отражавшийся от потолка. Тонкий, но и стальное лезвие тоже тонкое, однако в спорах неумолимо, и слово его всегда бывает последним. Голос сказал:

— Иди сюда. К свету.

Старк подчинился голосу. Когда он приблизился, облик Лхари изменился и сделался материальнее, плотнее. Красота осталась, но она не была прежней. Издали Лхари выглядели как ангелы, теперь же, видя их ясно, Старк подумал, что они вполне могли бы быть детьми самого Люцифера. Их было шестеро, считая мальчика. Двое мужчин примерно того же возраста, что и Старк, оставившие какую-то мудреную азартную игру, которой только что занимались. Прекрасная женщина в одеянии из белого шелка, сидящая, положив руки на колени, ничем не занятая. Женщина помоложе, возможно, не столь красивая, но со взглядом страстным и горьким. На ней была короткая малиновая блузка, на левой руке — прочная кожаная перчатка, на которой сидела, как на насесте, какая-то явно хищная птица.

Глаза птицы закрывал колпачок. Мальчик стоял рядом с мужчинами, высокомерно подняв голову. Время от времени он колотил своего дракона, и тот щелкал на него беззубыми челюстями. Мальчишка ужасно гордился собой. Старк подумал с удивлением — а как он будет себя вести, когда у животного вырастут клыки. Напротив мальчика полулежал на груде подушек третий мужчина. Он был безобразен, с неуклюжим туловищем и длинными, как паучьи лапы, руками. На коленях у него покоились острый нож и кусок дерева, из которого он начал вырезать тучное существо, полуженщину, полудьявола. Старк заметил внезапно и с немалым удивлением, что лицо молодого калеки единственное среди всех присутствующих было воистину человеческим, воистину прекрасным. Глаза у юноши были мудрыми, как у старца, и весьма печальными из-за этой мудрости. Он улыбнулся чужестранцу, и в улыбке этой было больше сострадания, чем в слезах.

Все они окинули Старка беспокойным, голодным взглядом. Они были той самой нездешней породы, отпечаток которой угадывался в лицах беловолосых рабов, обитавших в хижинах снаружи. Они были из людей Облака, народа с Высоких плато, властителей земель на дальних склонах гор Белого Облака. Странно было видеть их здесь, на теневой стороне хребта, но они были здесь. Как они сюда попали и почему, зачем сменили богатые прохладные равнины на духоту чужих болот, он не мог постичь. Но ошибка исключалась: гордые прекрасные формы, алебастровая кожа, глаза, многоцветные и в то же время прозрачные, словно закатное небо, и волосы, как чистое серебро. Они не говорили, они, казалось, ждали разрешения говорить, и Старк подумал: интересно, кто из них отдает распоряжения стальным голосом.

Голос этот зазвучал вновь:

— Иди сюда. Ближе.

Старк взглянул дальше, за пределы светлого круга, в темноту, и наконец-то увидел говорившую. Она лежала на низком ложе, откинув голову на шелковые подушки, и ее огромное, невероятных размеров тело было укутано шелковым покрывалом, только руки были обнажены, две бесформенные массы белой плоти, оканчивающиеся крохотными ладошками. Время от времени, протянув руку, она брала кусочек чего-то съестного, поставленного перед ней, сопя и хрипя от напряжения, а затем глотала лакомство с дикой прожорливостью. Черты ее лица давно расплылись и сделались бесформенными, если не считать носа, горбатого, тонкого и жестокого, словно клюв хищной птицы, той, что дремала на руке у девушки и видела кровавые сны. А глаза…

Старк поглядел ей в глаза и содрогнулся. Затем перевел взгляд на незаконченную работу на коленях юноши-урода и понял, какую мысль тот пытался воплотить. Полуженщина, полудьявол. И сильная. Очень сильная. Сила ее сквозила во взгляде и была видна всем, и то была злобная сила. Она могла бы разрушить горы, но она никогда бы не смогла созидать. Он увидел, что старуха смотрит на него. Ее глаза сверлили его, как если бы она хотела проникнуть ему в самое нутро, изучить, что там и как, и он знал: она ждет, что он отвернется, не в силах выдержать ее взгляд. Но он не отвернулся. Неожиданно он сказал с улыбкой:

— Я не отводил глаз даже под взглядом каменной ящерицы, когда охотился, чтобы добыть пропитание. Надо было сделать вид, что ты камень, чтобы ее поймать.

Она поняла, что он говорит правду. Старк ожидал, что она разгневается, но этого не случилось. Мелкая дрожь начала сотрясать ее и вырвалась наружу беззвучным смехом.

— Вы видите? — обратилась она к остальным. — Вы отпрыски Лхари, и никто из вас не осмеливается глядеть мне в глаза, а вот большое темнокожее существо, явившееся бог знает откуда, осмелилось, к вашему стыду.

Она опять посмотрела на Старка.

— Какое племя демонов породило тебя, что ты не знаешь ни благоразумия, ни страха?

Старк туманно ответил:

— Я научился и тому и другому прежде, чем стал ходить. Но я и еще кое-чему научился. Тому, что называется гневом.

— И ты гневаешься?