Один из леса - Андрей Левицкий Страница 26

А вот «пружина» – небольшой арт, немного смахивающий на увеличенную молекулу ДНК. Стимулирует метаболизм, тонус. Рядом с «пружиной» лучше работают мышцы, ускоряется реакция, бодрость во всем теле небывалая, чувствуешь себя этаким богатырем, никакой мутант тебе нипочем. Только я сейчас ничего такого не ощущаю, а почему? А потому, что арт рассекает глубокая трещина, по краям которой он стал ломким и осыпается трухой. Жаль, вооружившись «пружиной», можно было бы, наверное, и с лешим схватиться. Устроили бы тут эпическую битву охотника с мутантом, о нас бы легенды слагали. Непонятно, поддается ли «пружина» ремонту, можно ли арт починить? Зачем-то ведь Травник его держал, не выкидывал, вот и я выкидывать пока не буду, хотя с первого взгляда от «пружины» теперь никакой пользы.

А вот и «погремушка». Ее почистить надо, судя по виду, а так – все путем, нормальный арт, целый.

Ну и, наконец, «оникс». Я даже вздохнул, раскрывая коробку с ним. Этот темный светящийся кристалл – отличная защита. Поле, которое он создает, каким-то образом реагирует на движущиеся с большой скоростью объекты. И замедляет их. Такая особенность как-то связана с зависимостью массы от скорости, а этих двух параметров – с энергией… Физика, в общем. Главное, что хороший «оникс» может спасти от летящей в тебя пули, то есть снизить ее убойную силу почище всякого бронежилета. А если «оникс» активировать, он полностью остановит пулю, даже, говорят, несколько пуль способен удержать. Правда, при этом разрушится.

Ну уж нет, решил я, «оникс» в обшитых фольгой коробках только дурни таскают. Осторожно достал арт, обмотал бинтом из аптечки, сверху – бечевкой и привязал к ремню возле «махновки». Теперь повоюем!

Пока ел и разбирался с артами, прошло прилично времени. Снаружи давно было тихо – может, леший убрался? Надо выходить, а страшновато. Про леших ведь жуткие истории рассказывают, как они людям головы откусывают… Хуже всего то, что конкретно этого мутанта толком и не разглядеть. И «оникс» от него не очень-то поможет. Но не сидеть же здесь вечно. Я вытащил одно одеяло из прорехи, наклонился к ней, скосил глаза влево, вправо. Вроде никого. А Лес – вот он, прямо передо мной. За это время стало темнее, наступил вечер. В насыщенном влагой, полном странных запахов сумраке межу деревьями двигались смутные тени, слишком блеклые, чтобы хоть что-то понять, но пугающие. С крыши дворницкой больше не доносится ни звука – рискнуть, что ли, выйти?

Когда я снова заткнул прореху одеялом и повернулся, взгляд упал на плакат, где были нарисованы эти разноцветные «тоники» и написано про какой-то непонятный Лесной угол. Плохо, что Травник исчез, задал бы ему пару вопросов о том, что это такое. Ведь никогда не слышал название подобной местности. Лесной угол… Звучит как-то, мутант его знает, дремуче, что ли.

Я пригляделся к плакату. А что там под ним? Раньше в том месте, сколько помню, висел лист жести…

Припомнив свои мысли о том, что снаружи постройка показалась больше, чем внутри, я шагнул к плакату и сорвал его со стены, открыв то, что раньше было скрыто жестью, а теперь – картоном.

Это была круглая, похожая на большой люк железная дверь, нижний край которой проходил примерно в полуметре над полом.

Ручек или запорного колеса, какие ставят на люках и подобных дверях, не было. Зато имелось углубление, куда можно просунуть пальцы и потянуть дверь на себя.

Я так и сделал. Люк со скрипом открылся. И в этот же момент громкий звук раздался над головой – будто когтями с силой провели по металлу.

«Вал» лежал на полу у табурета, но «махновка» висела на ремне, и я схватился за нее. Ствол обратился к потолку. Скрежет повторился, уже в стороне и тише, что означало: тот, кто его издает, переместился к краю крыши. Глухой стук – он спрыгнул. Снова шум, теперь совсем приглушенный…

Наступила тишина. Я медленно повернулся кругом, не опуская оружие. Одеяло в прорехе между веткой и краем пролома с едва слышным шорохом шевельнулось.

Один Лес знает, какого напряжения воли стоило мне не выстрелить туда! Спиной я отпрыгнул к люку. Одеяло начало продавливаться в помещение – снаружи кто-то напирал на него. Я быстро заглянул в люк. За ним было темное помещение, то есть ниша между этой и следующей стеной, находящейся метрах в полутора дальше. Вот почему снаружи дворницкая казалась больше.

Пол там был земляной, вниз уходил лаз примерно метрового диаметра.

Я бросился к рюкзаку, выдернул из бокового кармана фонарик, собрался уже схватить и сам рюкзак, но тут одеяло рывком вдвинулось в помещение, едва не выпав из прорехи, и я метнулся обратно. На бегу нагнувшись, подцепил ремешок «вала».

Прыгнув в нишу, стал закрывать люк, кинул взгляд через плечо и увидел, как одеяло падает. Что было за ним, понять не смог, уловил только смазанное движение. Люк закрылся.

Я затаил дыхание. Тишина. Медленно попятился, пока не уперся спиной во вторую стенку. Опустил фонарик к полу и включил. Подкрутил металлическое кольцо, чтобы уменьшить яркость, присев, заглянул в лаз.

Делать нечего, надо проверять, что там. Низко пригнувшись, полез. Сначала лаз шел наклонно, потом стал горизонтальным и расширился. Луч света уперся в еще одну круглую железную дверь, которой он и закончился.

Тут никого не было. Пустое, темное, тихое место. Я на четвереньках приблизился к двери, осмотрел: точно такая же, как и та, что вверху, и тоже с выемкой под пальцы. Только эта не открылась, даже когда я дернул посильнее. Попятившись, сел. Дверь крепилась к толстому железному ободу, вмурованному в землю. Вспомнился сейф в каморке, выделенной мне Сигизмундом. Хозяин говорил, что под сейфом залит цемент, в который уходят стержни. Так, может, и здесь что-то подобное?

Интересный схрон притаился под дворницкой. Какие секреты Травник в нем хранит? Я осмотрел дверь, скользя по ней лучом фонарика, и заметил слева горку земли. Стал рыть. Вскоре пальцы ударились о твердое – там оказалась дощечка. Подцепив ее за край, вытащил, отбросил. Открылась неглубокая ямка.

В ней лежали тетрадка и кожаный мешочек на шнурке.

Взяв их, поставил фонарик рефлектором кверху, немного притушил – получился этакий светильник-ночник.

Первым делом я раскрыл мешочек. Внутри лежал стеклянный пузырек – точь-в-точь, как на плакате. Внутри – фосфоресцирующая зеленым жидкость, густая, похожая на масло.

Так. Зеленый тоник. Тот самый, который Травник, судя по его записи, добыл, чтобы найти какого-то Шамана. Тот, что он назвал Темнозор – во всяком случае, именно это слово было написано над бутылочкой, закрашенной зеленым. Второй тоник назывался Мутагон или как-то так, а третий – Антилес. Интересно, где в последнем слове ударение, на «и» или на «е»? Анти-лес… На «е», понял я, то есть: Анти-Лес. Против Леса – в этом, что ли, смысл названия черного тоника? А что означает слово «Мутагон»? Гонит мутантов? Откуда, куда? А «Темнозор»?.. Ну, Травник, ну, конспиратор! Не зря Миша тебя упомянул, как-то ты очень серьезно во всем этом замешан!

Получается, я держу в руке один из трех тоников, предназначенных «для Лесного угла». Ладно, но что мне с этим делать? Прислушиваясь, не донесется ли что-то из помещения вверху, я вытащил плотно вставленную в горлышко пробку, поднес пузырек к лицу и осторожно помахал ладонью перед носом. Не ощутив запаха, сунул внутрь палец, но так и не коснулся зеленого масла, потому что в последний момент почувствовал тепло. Не буду рисковать, вдруг оно жжется как кислота? Кстати, теперь, когда я вытащил пробку, стало заметно, что над поверхностью вещества поднимается легкая светящаяся дымка, вроде как световое испарение выходит через горлышко и растворяется в воздухе. То есть эта штука может выдохнуться, и лучше ее закрыть?