Хроники Бейна. Книга первая (сборник) - Морин Джонсон Страница 26

Вскочив на ноги, оборотень сорвал свою злость на Сумеречных охотниках.

– Это все вы задумали, – крикнул он. – Вы хотели нас убить! Вы заманили нас сюда…

– Что за бред? – рассердился Фэйрчайлд. – Если бы мы захотели, вы бы уже давно были мертвы. Мы не нанимаем демонов – мы боремся с ними. Здесь, в Институте, живет моя дочь. Я не стал бы подвергать ее опасности.

Магнус был вынужден признать, что слова Фэйрчайлда звучали убедительно.

– Смею предположить, что это вы привели сюда этих мерзких тварей! – прогремел Старкуэзер.

Магнус открыл рот, чтобы возразить, но вспомнил, как отчаянно королева фей противилась заключению перемирия. Но при этом ее интересовали время и место их встречи. Его рот сам собой закрылся.

Фэйрчайлд осуждающе взглянул на колдуна, словно именно на нем лежала вся вина за проступки жителей Нижнего мира.

– Если то, что говорит Старкуэзер, – правда, то вы потеряли последний шанс достичь согласия.

В наступившей тишине прозвучал спокойный голос Ральфа:

– Вы не хотите перемирия? Что ж, хорошо. Обойдемся без вашей помощи. Оборотни сами разберутся со всем этим, а я за этим прослежу.

Сутулясь, он пошел к воротам. Алекс де Куинси хотел остановить его, но, махнув рукой, так ничего и не сказал. Единственной, на ком Ральф задержал взгляд, была леди Камилла, но она опустила голову. Юноша согнулся еще больше, словно на его плечи легла невыносимая тяжесть, – он потерял ту, которую любил. И Магнус снова вспомнил Эдмунда Эрондейла.

* * *

Магнус и в самом деле больше не видел Эдмунда, но…

Посовещавшись, Сумеречные охотники решили возобновить переговоры. Но на новую встречу пригласили только колдуна и леди Камиллу. Магнусу это совсем не льстило, но он все-таки пришел. Подразумевалось, что, если им удастся договориться, нефилимы будут предоставлять защиту нежити в случае крайней необходимости. В обмен на ряд заклинаний и важную информацию, недоступную борцам с демонами.

Магнус отправился на встречу с единственной целью – увидеть леди Камиллу.

Он вошел в Институт и замер на месте, услышав крики, доносившиеся из недр здания. Так мог кричать только тот, с кого заживо сдирают кожу.

– Что это такое? – вздрогнул колдун.

Гренвилль Фэйрчайлд, Сайлас Пенгборн и Осия Вейланд спокойно стояли в тесном коридоре, как будто ничего не слышали.

– А, это юный нефилим… Эдмунд Эрондейл… Он опорочил честь своего рода, бросившись в объятия обычной женщины, – наконец ответил Осия Вейланд. – Его лишают меток.

– Так значит, вот как это происходит… – с горечью произнес Магнус.

– Это всего лишь перерождение в низшее существо, – холодно произнес Гренвилль Фэйрчайлд. – Перерождение против воли Ангела. Разумеется, это больно.

В этот момент снова раздался вопль, и Магнус похолодел от ужаса:

– Да вы просто варвары!

– Уж не хотите ли вы броситься ему на помощь? – насмешливо спросил Вейланд. – Если вы попытаетесь это сделать, нам придется вас остановить. Таков обычай, Магнус. Обычаи выше того, что доступно вашему пониманию.

Снова раздался вопль, сменившийся глухими рыданиями. Прекрасный юноша, с которым он провел одну ночь в клубе, стоял у Магнуса перед глазами. Так вот какую цену Сумеречные охотники платят за любовь!

Магнус рванулся вперед, но Сумеречные охотники, встав плечом к плечу, обнажили клинки. Случись на пути Магнуса встать Ангелу с пылающим мечом, тот бы не выглядел убедительней нефилимов. Магнус услышал голос своего отца, смертного отца: «Сатанинское отродье! Дитя дьявола, рожденное проклятым!»

Протяжный крик страдающего юноши проник в самую душу Магнуса, подобно тому, как холодная вода просачивается в глубь могилы. На мгновение он почувствовал одиночество, какое испытывает любая живая душа на земле.

Даже нефилимы.

– Мы ничего не можем сделать, Магнус. Идем, – прошептала Камилла. Она крепко сжала руку колдуна. Эта изящная женщина была сильной, гораздо сильнее Магнуса. Во всех смыслах этого слова. – Фэйрчайлд вырастил и воспитал этого юношу, а теперь выбрасывает на улицу, как мусор. Нефилимы безжалостны.

Магнус шел за Камиллой, уводившей его все дальше от Института. Он поразился тому, что она сохраняет спокойствие. Ему бы быть таким же неуязвимым.

– Я слышала, вы покидаете нас, мистер Бейн, – сказала леди Камилла. – Очень жаль. Алекс устраивает чудесные приемы, а я слышала, что вы – душа любой компании.

– Я и сам сожалею, что придется уехать, – сказал Магнус.

– Можно спросить почему? – Зеленые глаза блеснули. – Я думала, вам так понравилось в Лондоне, что вы захотите остаться.

Это было завуалированное приглашение, но Магнус вспомнил Эдмунда Эрондейла.

– Тот юный оборотень, Ральф Скотт… он влюблен в вас, – прямо сказал колдун. – И мне показалось, что вы об этом знаете. Знаете и…

– А что, если это правда? – смеясь, перебила его Камилла. – Вы не похожи на человека, который захочет уступить!

– Это так, но я не человек. У меня впереди еще очень долгая жизнь. И у вас тоже, – добавил Магнус и подумал о том, как прекрасно любить кого-то, не боясь потерять в обозримом будущем. – Но оборотни не бессмертны. Они стареют и умирают. У юного Скотта есть только один шанс завоевать вашу любовь, а я… Я могу уйти, вернуться и вновь встретить вас здесь.

Камилла мило надула губки:

– Я ведь могу и забыть вас…

Магнус наклонился к ее уху:

– Если вы меня забудете, мне придется напомнить о себе силой.

Обняв ее за талию, он ощутил под пальцами гладкость шелка. Ее грудь вздымалась. Он прикоснулся губами к ее коже, и Камилла вздрогнула.

– Любите этого юношу. Подарите ему счастье. А когда я вернусь, то посвящу целую вечность тому, чтобы восхищаться вами.

– Целую вечность?

– Ну конечно, – сказал Магнус. – Как там у Марвелла [7]?

Столетие ушло б на воспеванье

Очей; еще одно – на созерцанье

Чела; сто лет – на общий силуэт;

На груди – каждую! – по двести лет;

И вечность, коль простите святотатца,

Чтобы душою вашей любоваться.

При упоминании груди Камилла подняла брови, ее глаза засверкали еще ярче.

– А вас не смущает, что у меня нет сердца?

Магнус понял намек:

– Говорят, что любовь – это вера.

– Время покажет, не напрасна ли была ваша…

– Прежде чем время покажет нам хоть что-нибудь, я смиренно прошу вас принять небольшой подарок в знак моего восхищения.