Куда они уходят - Надежда Федотова Страница 26

– Спасибо, – благодарно кивнул барон, беря в руки тяжелый круглый щит, изрисованный непонятными крючками и загогулинами.

Аркаша уселся, по-турецки скрестив ноги, прямо на землю. От костра несло жаром, негромкие голоса путников убаюкивали. Кармен выкатила из углей одну картофелину и потыкала ее палочкой.

– Готово! – весело сказала она. – Хочешь?

– Давай, – кивнул медик. – И Хайду кинь! Он у нас раненый, ему положено в первую очередь…

Старичок с гуслями, глядя на оранжевое пламя, снова тронул пальцами струны.

– Далеко-далеко, – негромко, напевно начал он, – на далеком Востоке, есть страна вечного счастья. Там нет ни холодной зимы, ни жаркого лета, нет там ни холмов, ни долин, а одна только сверкающая равнина простирается на многие мили… Ни болезней, ни старости, ни слез, ни горя нет в этой стране, ни одно злодеяние не оскверняло никогда эту благословенную землю… Нет там ни людского гнева, ни нищеты, ни голода. И есть в той стране роща, где растут высокие деревья, приносящие райские плоды, которые никогда не гниют и не падают на землю. И живет в той роще всего одна птица, и имя ее – Феникс…

Путники затихли, вслушиваясь в негромкий голос сказителя. Аркаша протянул барону свою картофелину и взял у девушки другую, обжигаясь и дуя на ладони.

– …оперенье его пылает, подобно огню, рыжим и алым – как солнце, что породило его, – продолжал старик. – И нет у него хозяев, нет сородичей и потомков – он один такой во всем мире. Совсем один. И в одиночестве живет Феникс пять сотен лет среди деревьев священной рощи, ведая все тайны бытия, смерти и бессмертия… но пятьсот лет проходят, и время становится в тягость чудесной птице. И чтобы обновить старое и вернуть к новой жизни умершее, Феникс покидает благословенную страну счастья и летит в этот мир, полный скорби и смерти, и ищет между гор тихую рощицу, ищет самое высокое дерево и вьет там гнездо, что послужит ему погребальным костром…

– Еще один самоубийца, – тихо хмыкнул Аркадий. – А говорят, что животные этим не страдают!

– Тихо! – сердито пихнула его локтем Кармен. – Дай послушать!

– Да этой легенде уже лет, как… Ее же все знают!

– А я не знаю! Не мешай!

– Как хочешь… – Молодой человек пожал плечами и зевнул.

– …готовясь к смерти, он собирает погребальные масла и благовония, устилает свое гнездо ароматными листьями, окропляет себя маслом и, справив собственные похороны, расстается с жизнью…

– Зачем? – не утерпела испанка. Вирусолог закатил глаза.

Старик на секунду оторвался от гуслей и кротко улыбнулся девушке:

– Феникс умирает, ибо, не утратив жизнь – не сохранишь ее и не воскреснешь, если не умрешь!

– Да, глубоко копнул, глубоко… – проронил Аркаша, зевая. В отличие от впечатлительной Кармен, его сказки никогда особенно не увлекали. Разве что, может быть, в далеком детстве…

– Тело Феникса, поверженное смертью, от солнечных лучей греется и становится настолько горячим, что жар порождает пламя, – снова заговорил-засопел дед. – И птица исчезает, объятая огнем, и на ее месте остается только яйцо, из которого по прошествии времени появляется новый, молодой Феникс! О, он прекрасен, как ни одно существо на земле! Цвет его оперения ал, как алы спелые гранаты, на хвосте алый смешивается со вспышками желтого, глаза его светятся, как два гиацинта, а на голове – сверкающая корона, отражение славы солнца… И чудное создание это покидает свое гнездо, чтобы вернуться в страну вечного счастья, но говорят, что перед этим Феникс прилетает на священную гору Галлит, что находится за тремя перевалами к югу от нашей столицы, и встречает там рассвет, восхождение на престол отца своего – великого Солнца. И тот, кто увидит замершего на самом высоком утесе Феникса, тот, сказывают, познает счастье…

Все притихли, молча глядя на огонь. Старик медленно перебирал струны. И каждому, наверное, в изгибающихся языках оранжевого пламени виделась прекрасная сказочная птица, горделиво расправившая свои пылающие золотом крылья…

Кармен тихонько вздохнула, притулившись между Аркашей и Хайденом:

– Я бы хотела его увидеть.

– Феникса? – Ильин улыбнулся. – Карменсита, это же детские сказки! Таких птиц не существует в природе.

– А страна вечного счастья?

– Это вообще из области фантастики… Ты мне еще про фей давай расскажи, про перемещения во времени…

– Но перемещения ведь есть! – улыбнулась девушка. – Например, Ворота!

– Чего?

– Ну наши Ворота! Ты думаешь, как я сюда попала? Разве не заметил, что моего языка здесь не знают?

– Почему? Я знаю… немного. А если со словарем, то и…

– Так ты разве здешний? – фыркнула она.

Вирусолог подумал и покачал головой.

– Вот видишь! Ты, наверное, тоже откуда-нибудь пришел. И, наверное, тоже через Ворота?

– Нет. Меня из озера достали… А при чем здесь ворота?!

– Как тебе объяснить… – задумалась испанка. – Понимаешь, в моей стране, к востоку от Большого Каньона, есть такое место… Называется Ветряная Башня! Старые люди твердят, что место проклятое, нехорошее и ходить туда не стоит. Но некоторые смельчаки ходят! И говорят, ничего такого ужасного там вовсе нет. Только всякие странные вещи иногда происходят. Например, в сильную грозу, когда молния ударяет в самую верхушку Башни, напротив старого колодца появляются Ворота! Они такие… знаешь, похожи на полукруглую арку, совсем как ворота, только без створок! А внутри – темнота. Если в них зайти, очутишься в этом мире. Далеко отсюда, на заброшенной мельнице.

– А обратно как же?

– Очень просто, – пояснила девушка. – Надо опять на эту мельницу вернуться, дождаться грозы и, когда Ворота снова откроются, – прыгать! Сразу возле Ветряной Башни и окажешься. У нас многие так путешествуют.

– А здешние про это знают? – ухмыльнулся Аркаша.

– Может быть… – неопределенно пожала плечами Кармен.

– Звучит сомнительно, – коротко высказался прислушивающийся к разговору барон.

– И ты не веришь? Но я же здесь!

– Ты – да… Может, и Ворота тоже существуют. Но что касается конкретно феникса…

– Вот и я говорю! – согласно поддакнул медик.

– Но это правда! – рассердилась девушка.

– Это сказки! – фыркнул Аркадий. – А я, красавица, реалист! И чего я не вижу, того – нет!

– Но ведь всего глазами не увидишь! А душа? Ее что, тоже нет?!

– Есть человек и человеческий разум, – отмахнулся вирусолог. – А все остальное – это люди придумали, чтобы жить легче было… Хайд, как нога?

– Ничего.

– Надо на ночь компресс поставить.