Сестра Звезды - Елена Жаринова Страница 27

— Со мной все хорошо, Арзель, — нежно ответил Гело сестре. — Прости, что заставил тебя волноваться: туман сегодня особенно сильный, и, представляешь, я чуть не заблудился.

— Они тоже испугались тумана. — Арзель указала на нас рукой, не сводя с брата глаз. Что-то мне не понравилось в этом взгляде: была в нем какая-то тревога, какой-то вопрос, а может, борьба.

Гело внимательно посмотрел на нас. Взгляд его остановился на мне, и я вздрогнула, как будто встретила знакомого.

— Да, — медленно произнес он, — я увидел во дворе телегу и лошадь и понял, что у нас гости. Я очень рад. Ты уже показала им дворец?

— Я сделаю это с удовольствием, — сказала Арзель, беря брата за руку. — А ты составишь нам компанию.

— Пойдем, прекрасная путешественница, — почтительно сказал мне Гело с легким поклоном. Я послушно пошла вслед за моими путниками, которых Арзель, чему-то звонко смеясь, уже вела по анфиладе. Виса на поводке трусила рядом со мной.

Девушка весело показывала нам комнату за комнатой, демонстрируя чудеса своего дворца и по-детски радуясь нашему удивлению. И было чему удивляться.

По мановению ее руки изображения на гобеленах начинали двигаться; стебли растений сплетались в стремительном танце, неведомые звери поворачивались к нам и скалили страшные морды. Арзель хлопала в ладоши, и струи фонтанов вздымались к самому потолку, а их журчание превращалось в хор прекрасных голосов.

— Дальше, дальше, — весело звала нас Арзель, увлекая в следующие комнаты. Не знаю, сколько мы шли по анфиладе — она показалась бесконечной, и в каждой новой зале нас ожидали новые, невиданные чудеса. Все это время у меня было странное чувство, что я вернулась домой. Не в далекую горную деревушку и не в храм звезды, а в свой настоящий, но полностью забытый дом. Нет, я никогда не видела этих полов, выложенных полупрозрачными каменными плитами зеленого, фиолетового и розового цвета, этой лепнины на потолках, напоминающей облака, но некое тончайшее ощущение связывало меня с этим местом. Я растворялась в этом дивном чувстве, когда сильный рывок поводка — я с трудом удержала керато — разом вернул меня к действительности.

Только теперь я поняла, что все это время слышала тревожное ржание Белки. Поглаживая Вису, я испуганно огляделась: я совсем забыла, где нахожусь. К счастью, Рейдан и Готто были рядом, но ни один из них явно не слышал лошадиного ржания. Перед Рейданом Арзель раскинула какую-то диковинную шкуру, и охотник с детским любопытством гладил ее.

— Рейдан, ты слышишь?

Он не обернулся на мой голос. Арзель подняла на меня зеленые глаза — странное было в них выражение! — и продолжила свой рассказ, полностью поглотивший внимание охотника.

— Это редкий, ночной зверь. Я сейчас расскажу тебе, как выслеживала его, — это было забавно.

Я беспомощно оглянулась на Готто — тот разинув рот созерцал фарфоровую статуэтку, изображавшую девочку лет пяти. Статуэтка действительно казалась живой; девочка, походившая на младшую сестру Арзель, сидела на корточках и, задрав голову, смотрела в потолок. В ее нарисованных глазах был восторг и трепет, невыразимая надежда и нетерпение. Румянец, рдевший на щеках, казалось, становился то бледнее, то ярче. Мастерство скульптора было просто поразительным. У меня мелькнула какая-то мысль, связанная со статуэткой, но Гело, коснувшись моего плеча, сбил меня с толку.

— Тебе скучно, красавица? — спросил он. Наши глаза снова встретились. И снова что-то знакомое мелькнуло в его взгляде, и я уже почти вспомнила, что…

Отчаянное ржание снова донеслось со двора, а потом… Странные звуки, урчание целого стада неведомых животных, еще один лошадиный крик и предсмертное хрипение.

— Белка! — крикнул Рейдан, уронил шкуру на пол и, едва не оттолкнув хозяйку, бросился вниз. Тень пробежала по лицу Готто: он тоже возвращался из снов в явь. Но Гело и Арзель, казалось, ничего не слышали. Гело ободряюще улыбался:

— Лошадь просто испугалась какой-нибудь птицы. Ночные птицы летают бесшумно и могут напугать кого угодно. Не волнуйтесь. Ваш друг сейчас вернется.

— И ты, художник, еще не видел мои картины, — добавила Арзель. — А мне очень важно услышать твое мнение. Пойдемте дальше, охотник нас догонит.

Страшный крик вдруг донесся снизу — это кричал Рейдан! Гело и Арзель переглянулись и мягко, но решительно повели нас к следующим дверям. Ощущение покоя снова нахлынуло на меня, словно никто не кричал снизу, словно я вот-вот испытаю великое счастье, к которому всегда стремилась моя душа… Краем глаза я видела, что Готто испытывает нечто подобное. Мысль о cопротивлении даже не приходила мне в голову. Я послушно прошла через двери, оказалась в новой зале, освещенной тусклым, постепенно разгоравшимся свечением, но прежде чем двери за мной затворились, обернулась назад. Обернулась и не поверила своим глазам.

Роскошная комната, которую мы только что оставили, на глазах меняла свой вид. Великолепные ткани на стенах выцветали и начинали тлеть, рассыпаясь, словно секунда здесь превращалась в века. Исчезли огни и фонтаны, из разбитых окон повеяло зловещей ночной свежестью.

— Что это? Что это? — испуганно восклицал Готто, который тоже обернулся на мой вскрик и теперь замер посреди сияющей залы, глядя обратно — в сгустившуюся темноту.

Я протянула руки и зажгла звездный огонь; голубой свет озарил невероятные разрушения. И вдруг, неожиданно для меня самой, холодные искры сорвались с моих пальцев и стрелами понеслись в разные стороны. Они ворвались туда, где в изумлении застыли, держась за руки, брат с сестрой, заметались по углам, и снова пополз со стен истлевший шелк, с хрустом посыпался хрусталь из окон. Голубые стрелы собрались под почерневшим потолком сияющим кольцом и с яростью живых существ устремились прямо на хозяев. Я успела увидеть, как Арзель в отчаянии попыталась закрыть лицо, а Гело упал на колени. Послышался оглушительный звон — это один за другим взорвались многочисленные светильники. Готто впился ногтями в мое плечо, но я не почувствовала боли — только губы похолодели от ужаса: на месте брата с сестрой стояли давешние чудовища, печально мотая огромными головами, источающими мертвенно-зеленоватый свет. И я узнала обращенные ко мне глаза, исполненные древнего равнодушия, — глаза чудовища, которое встретилось нам в тумане, глаза Гело.

Арзель — на ее огромном теле еще остались обрывки золотого платья — опомнилась первой. Припадая к полу брюхом, прогибая гибкую шею, тихо шипя, она поползла нам навстречу. Увлекая за собой Готто, сжимая в руке поводок Висы, я бросилась бежать, не разбирая дороги, не оглядываясь на страшные перемены, происходившие с дворцом.

Это был бег обреченных. Чудовища преследовали нас, и каждый прыжок исполинского тела порождал гул, до основания сотрясающий дворец. Что они собирались с нами сделать? Сожрать? Разорвать на части? Превратить в себе подобных? Самые жуткие картины мелькали в моей голове. Если у кого-то из нас и был шанс спастись, то это у Висы, и я, выпустив руку Готто, остановилась, чтобы отстегнуть ошейник. А на помощь хозяевам дворца с двух сторон уже спешили те, кто недавно был слугами, — такие же чудовища; жуткое сияние их глаз множеством зеленых огней, наполняя нас отчаянием, мерцало впереди — в темных залах, через которые нам предстояло пробежать. Ужасные преследователи уверенно отрезали нам путь к отступлению. Мы с Готто остановились в дверях, прижавшись друг к другу спинами. Казалось, все было кончено.