Рождение героев - Андрей Прусаков Страница 27

– Спать!

И Шенн покорно закрыл глаза, почти тотчас провалившись в сон.

Шенн проснулся от стука и приподнялся на ложе, мгновенно вспомнив о вчерашних событиях. Он в каменной пещере! Но теперь в ней не было темно. Он повернул голову и увидел в соседней, отделенной небольшим, в рост человека проемом, пещере яркий солнечный свет, проникающий откуда-то сверху. Хозяина не было видно.

Юноша встал и еще раз осмотрелся. Сейчас, при дневном свете, убранство пещеры не казалось странным и зловещим, а из-под слоя белесого грибка проглядывали удивительные рисунки. Шенн не понимал, что они означают, но работа неизвестного мастера поразила его. Он дотронулся до рисунка на камне, пытаясь повторить плавные, будто живые, линии…

– Смотришь? – спросил старик. Шенн вздрогнул. Как он смог подкрасться так незаметно? Впрочем, здесь его дом, в своем Лесу Шенн тоже двигался неслышно, как тень…

– Да, Шенн смотрит, – сказал юноша, подбирая слова на языке Далмиры, но запнулся и дальше заговорил на своем наречии. – Это очень красиво! Великий мастер сделал это! В этом каменном лесу много таких рисунков.

Старик улыбнулся. Он улыбался, не разжимая губ, и оттого его улыбка выглядела грустной. А может, Шенну это только показалось, и он тоже улыбнулся хозяину. И почувствовал, как желудок свело от голода. Надо выйти наружу и найти какой-нибудь еды. Юноша прижал руки к груди, благодаря хозяина за ночлег:

– Мне надо идти. Спасибо, хозяин пещеры…

Шенн выбежал наружу и, словно хищник, жадно втянул носом сухой воздух. Даже среди песка и камней есть какая-то жизнь. Он охотник. Он выживет.

На пятый день путешествия караван приблизился к горам, давно показавшимся из-за горизонта. В прозрачном утреннем воздухе они казались совсем близкими, но Далмира знала, что глаза не всегда говорят правду. Покрытые снежными шапками скалы были ослепительно красивы. Никто не сумел бы взобраться на эти вершины, и их далекая неприступная красота была и останется чистой и нетронутой человеком. Далмира любовалась ими, чувствуя в них древнюю и суровую силу. Горные отроги нависали над караваном подобно огромным, вдруг окаменевшим волнам, а вскоре путь преградила широкая, но мелкая река, с шумом бежавшая по каменистому ущелью.

В этот день Далмира впервые за долгое время вдоволь напилась воды и вымыла грязные волосы. «Хорошо бы вымыться и самой», – думала она, но стеснялась слонявшихся по берегу мужчин, да и вода слишком холодна. Здесь Тормун объявил привал, и впервые в их долгом путешествии повозки не ставили в круг. Далмира сочла это хорошим знаком.

Здесь было не так жарко. Солнце изредка закрывали белые, похожие на кучи пуха, облака, и ветер трепал одежду, грустно гудя меж камней.

Едва девушка отдохнула, явился Оллок. Ловко вращая короткое копье между сильными пальцами, однорукий показал девушке несколько приемов и бросил оружие ей. Молча перехватив копье, Далмира принялась за обучение. Оллок прохаживался вокруг и поправлял, заставляя делать движения в полную силу. Он учил ее странным приемам, развивающим координацию и ловкость. Далмира быстро поняла, что эта техника не для боя с человеком, а, скорее, для схватки со зверем.

– Руби. Коли. Отступай. Уклоняйся. Руби.

Далмира старалась, но выпады получались корявыми и неловкими, а может, ей это только казалось по сравнению с отточенными и выверенными до волоска движениями Оллока. Девушка не представляла, что можно так виртуозно владеть любым оружием. И видела, как почтительно относятся к ее наставнику остальные хартоги. Тусклые, безразлично-беспощадные глаза Оллока и бесцветные скупые фразы лишь усиливали ощущение опасности. Этот человек внушал подсознательный страх, и в свободное от занятий время Далмира старалась избегать его.

Весь вечер ушел на тренировки. Нарочито медленно размахиваясь, Оллок стегал по ногам девушки, и Далмира перепрыгивала через стремительно летящий хлыст. Кинара рассказывала, что однажды однорукий выбил глаз своему противнику на расстоянии десяти шагов. Хлыст был его второй рукой, длинной и беспощадной.

Утром следующего дня ущелье сомкнулось, и Далмира с волнением увидела огромную, сложенную из гигантских камней стену. Здесь жили люди! Стена уходила вверх, равняясь со скалами и там, наверху, девушка увидела блистающий желтым металлом знак. Под иероглифом, в вырубленной в скале нише, располагались массивные, обитые металлом ворота.

– Эшнар, – проронил Оллок. Его жесткое лицо как будто смягчилось, и девушка отметила уважительный взгляд наставника, скользнувший по укрепленьям. – Неприступный Эшнар.

Приблизившись, Далмира увидела, что в отвесной стене имеются многочисленные бойницы, а в них то и дело мелькают неясные тени. Повозка Тормуна, двигавшаяся первой, остановилась. Предводитель поднялся и обратил лицо к воротам.

– Это я, Тормун! – крикнул он изо всех сил.

Караван притих. И даже вьючные кроги перестали щипать траву под ногами, ожидая ответа. Но сверху не доносилось ни звука. Тормун ждал, застыв на крыше повозки маленьким, но полным достоинства изваянием.

Время текло медленно. Далмира устала разглядывать возвышавшуюся на добрую сотню локтей стену и удивлялась терпению, а главное, гордости Тормуна, который вел себя так, словно, как минимум, явился облагодетельствовать здешний народ.

Наконец, сверху что-то прокричали, тяжелые створы дрогнули, и процессия медленно въехала в распахнутые невидимыми привратниками ворота. Далмира задрала голову, с удивлением рассматривая толстенную, все никак не желавшую закончиться, стену. Караван полностью скрылся в тоннеле, черные стены которого дышали влагой и холодом. Проехав через длинный рукотворный коридор, девушка обернулась: с другой стороны стена была совершенно иной. Это даже была не стена, а огромное ступенчатое здание из красивого белого камня, втиснутое между двумя серыми скалами. Раскрыв рот, Далмира долго разглядывала это чудо, пока оно не скрылось за поворотом становившегося все более широким ущелья. Здесь повозки покатились под заметный уклон. Горы вокруг стали еще более живописными, пологие склоны покрывал густой зеленый лес, а на растущих вдоль дороги кустах висели крупные оранжевые ягоды.

И сама дорога изменилась. Пыльную землю под колесами повозок сменили гладкие, тщательно пригнанные друг к другу каменные плиты. Скоро она увидит город! Эта мысль радовала и будоражила Далмиру, и когда Оллок вновь согнал ее с повозки, заставляя бежать рядом, она сделала это с улыбкой. Двигаться под уклон было легко и приятно, а трава на обочине была настолько пушистой и мягкой, что Далмира бросила сапоги на повозку и побежала босиком. Оллок косо взглянул на девушку, но ничего не сказал.

Дорога петляла меж поросших лесом склонов. Воздух был вкусен, прозрачен и свеж. Далмира ни за что не променяла бы его на сухой и пыльный воздух пустыни.

Потом горы раздались вширь, и глазам предстал невероятно красивый город с голубым озером посредине, опоясанный удивительным ожерельем из белых стен и черных башен, Далмира не смогла сдержать изумленный вскрик. Вот он каков, Эшнар!