Хранитель Дикого вереска - Наталья Мусникова Страница 27

Второй факт, о котором Абигайл прежде и понятия не имела: Даниэль Соулс — серый маг, в равной степени способный как на доброе чародейство, так и злое колдовство. Серые маги встречаются довольно редко и ценятся в прямом смысле слова на вес золота, почему же юноша предпочёл учиться на Стража или боевого мага, которых даже в крошечных городках по дюжине наберётся? Целительница нахмурилась, локон потеребила, даже ножкой пару раз притопнула, но проверенные ритуалы в этот раз даже отголоска озарения не дали. Абигайл вздохнула досадливо и к следующему свитку потянулась, а вместе с ним к ней руки, словно невидимой ниткой между собой соединённые, ещё два свиточка прыгнули. Леди развернула свиток, вчиталась в крошечные, с многочисленными завитушками буквы. Это была написанная лично деканом Доминицией характеристика, удивительно похожая на банальную отписку, причём максимально обезличенную: «Студент Даниэль Соулс поступил с первого раза, показал блестящие результаты, был зачислен на факультет серой и тёмной магии, в ходе обучения был прилежен, пунктуален, охоч до знаний, магический потенциал средний, без ярких всполохов или тайных искр. Физическое развитие студента вполне позволяет ему перевестись на факультет Стражей и боевых магов». В самом низу свитка стояла размашистая подпись, очертаниями похожая на распахнувшего крылья ворона, а рядом пульсировала огненными всполохами резолюция: «Характеристика истинна». Да уж, характеристика-то, может, и истинна, только толку от неё нет никакого, более бессодержательного описания Абигайл давно не встречала! Целительница сквозь зубы прошипела в адрес немногословной деканщи нечто из лексикона бывших пасынков и открыла два незримой нитью связанных с характеристикой свитка. В одном из них декан Норд кратко сообщал, что результаты собеседования со студентом Соулсом вполне позволяют перевести юношу на факультет Стражей, а в другом декан Сальваре в свойственной всем эльфам слегка пренебрежительной манере заверял, что хоть студент Соулс и обладает способностями к светлой магии и целительству, но лично он, Сальваре, на этого студента не претендует, а потому Даниэль может учиться на факультете Стражей. Абигайл просмотрела остальные свитки, но не нашла ничего существенного: расписание предметов, успеваемость за первый и второй год обучения, темы курсовых работ, редкие замечания, в основном за нарушения ночного покоя и проведение запрещённых магических экспериментов, в результате которых одногруппники или студенты с других факультетов обзаводились рогами, бородавками или излишней растительностью на лице и теле. Целительница хмыкнула, невольно отметив, что даже талантливые мальчишки всё равно те ещё проказники и уже собралась задать свой второй вопрос, когда заметила небольшой свиток, держащийся в стороне от шустрой стайки своих сотоварищей. Что там, очередная не несущая никакой информации характеристика или любовная записка, написанная рукой самого Даниэля? Абигайл присела на корточки и поманила к себе испуганно сжавшийся свиточек:

— Иди сюда, малыш, не бойся.

Свиток недоверчиво зашелестел, а затем неуверенно подлетел поближе, юркнул в ладошки целительницы и с треском развернулся. Леди вчиталась в ровные строки и охнула, прикрыв ладошкой рот. Это было что-то вроде документа об отчислении, который гласил, что Даниэль Соулс, бывший студент факультета серой и тёмной магии и нынешний студент факультета Стражей и боевых магов пропал в ходе проведения запрещённого обряда создания Хранителя. Поскольку юноша не предоставил никаких сведений о своей семье и во время обучения им никто не интересовался, Даниэль Соулс официально вычёркивается из всех документов и переходит в категорию: «Полностью забытые». Обряд по ликвидации воспоминаний о данном студенте проведён в соответствии с внутренним магическим уставом Академии. Так вот, почему Норд не вспомнил студента, ему память очистили! Абигайл прикусила губу, обхватила себя руками за плечи, спасаясь от невесть откуда взявшегося холодка, точно кто-то невидимый мокрым пером по спине мазнул. Леди оглянулась, прислушалась, но вокруг царили тишина и безмятежный покой, даже муха нигде не прожужжала и полка никакая не скрипнула. Нарушать тишину было немного страшно, но Абигайл откашлялась, привычно расправила плечи и звонко произнесла:

— Что такое обряд создания Хранителя?

Свитки недовольно зашелестели, несколько раз в углах вспыхнули и погасли красные тревожные огни, а затем с полки сорвалась и медленно полетела к целительнице тонкая тетрадь, лениво взмахивая пожелтевшими от времени страницами. Абигайл поспешно схватила тетрадочку, развернула её и вчиталась в выцветшие от времени страницы, исписанные округлым девичьим прочерком, с многочисленными помарками, заметками на полях и непонятными символами, некоторые из которых перекрывали друг друга.

Неизвестная студентка, чьё имя в уголке самой первой страницы было старательно замарано чернилами, педантично расписала три вида Хранителей. Первый — Хранитель потомственный, получивший свой дар от предков, обладал защитной магией, призванной оберегать город, в котором он родился от злых чар, кровожадных хищников и прочих природных и магических катаклизмов. Потомственные Хранители никогда не скрывали свою магию, пользовались почётом и уважением жителей родного города и, как правило, входили в Большой Магический совет, но за пределами вверенной им территории были уязвимы для тёмной магии и даже приворотов. Признаки, по которым легко можно определить потомственного Хранителя были перечёркнуты красными чернилами, снизу угловатым стремительным почерком значилось загадочное: «Не подходит», подчёркнутое тремя жирными чертами, одна из которых едва листок не прорвала. Абигайл покусала губу, гадая, то ли студентка, составлявшая классификацию Хранителей, написала что-то не то, то ли тот, кто читал эти записи много позже, не удержался и оставил свою ремарку. Леди вздохнула, понимая, что при всём желании не сможет раскрыть всех тайн старой тетради и продолжила чтение.

Вторым типом Хранителей были признанные, которые приобрели свои способности в результате прохождения сложного магического обряда. Далее в тетради самым дотошным образом приводилась схема пентаграммы, которую должен был начертить маг, каллиграфическим почерком было старательно выведено заклинание призыва сил и даже скурпулёзно описывались испытания, которые должен был пройти будущий Хранитель. Первое испытание называлось кольца страха и состояло оно в том, что проводящего обряд мага окружали, постепенно всё сильнее и сильнее сужаясь, его самые потаённые страхи. Если будущий Хранитель побеждал, он переходил к следующему испытанию, а если нет… Здесь запись обрывалась причудливой руной, какие ставят на могильные камни, дабы упокоить отлетевшую душу и отвести смерть подальше от живых. Абигайл с трудом проглотила колючий ком в горле, поспешно начертила в воздухе отводящий беду знак и продолжила чтение.

Второе испытание было ещё страшнее: будущего Хранителя начинало в прямом смысле слова расплющивать магией, дабы он, приобретя невероятную мощь, знал и крепко помнил губительную тяжесть власти. Процесс расплющивания был описан столь подробно, с такими леденящими кровь деталями, что целительнице пришлось всеми силами сдерживать волнами накатывающую тошноту. Разумеется, это испытание, как и предыдущее, заканчивалось словами: «Если будущий Хранитель побеждал, он переходил к следующему испытанию, а если нет…» И опять несущая покой отлетевшей душе руна, лучше всяких слов объясняющая, что именно происходит с теми, кто не справляется со смертельно опасным испытанием.