Пятьсот лет спустя - Стивен Браст Страница 27

– Их нельзя забывать, ваша доверительность!

– Мы удачно провели разговор с этим несчастным глупцом, Гальстэн.

– Да, ваша доверительность, нам еще раз сопутствовала удача.

– Еще раз, Гальстэн? Ваши слова звучат так, словно у вас есть сомнения.

– Мы затеяли рискованную игру, ваша доверительность.

– Но она стоит риска, Гальстэн.

– Как скажет ваша доверительность.

Эрна замолчала, а потом решительно кивнула, словно пришла к определенному выводу.

– Хорошо, что вы меня позвали, Гальстэн, нам удалось получить важные сведения.

– Вы так считаете?

– Да. А вы не согласны?

– Согласен, целиком и полностью. Однако я не знаю, какие шаги нам следует предпринять.

– Вам не о чем беспокоиться; я все обдумаю и решу, что необходимо сделать относительно предстоящих волнений.

– Волнений?

Эрна внимательно посмотрела на йенди:

– Да, волнений. Разве вы его не слышали?

– Да, да, слышал. Прошу меня простить, ваша доверительность, я отвлекся.

– И?

– И заверяю вашу доверительность, что не стану тревожиться по поводу волнений, предоставив действовать вашей доверительности.

– Так будет лучше всего, – заявила Эрна. – А теперь оставьте меня, я хочу все тщательно обдумать.

Пэл встал и поклонился по обычаю Ордена, приложив сжатые кулаки к груди. Эрна коротко кивнула, и Пэл вышел из ее покоев, чтобы направиться знакомой дорогой в свою комнату, которая внешне почти не отличалась от комнаты Эрны, за исключением, пожалуй, трех вещей. Во-первых, она была немного меньше; во-вторых, в ней имелось только одно окно, выходившее в сад Академии; в-третьих, на стене кроме эмблемы Академии висела длинная рапира.

Пэл не стал тратить время. Он уселся за письменный стол, точь-в-точь такой же, как тот, что стоял в комнате Эрны, достал чистый лист, перо, чернильницу и промокательную бумагу. После чего составил два письма, тексты которых мы имеем возможность воспроизвести слово в слово.

Первое он написал аккуратным, четким почерком, словно хотел быть уверен, что каждая буква займет положенное ей место. Сверху он поставил дату: «Двенадцатый день месяца валлисты, пятьсот тридцать второй год славного правления его величества Тортаалика». Мы упоминаем об этом потому, что читатель мог забыть – шел лишь одиннадцатый день месяца.

Далее Пэл писал:

«Лорду Адрону э'Кайрану,

герцогу Истменсуотча,

наследнику Дома Дракона

и прочие титулы

Ваше Высочество!

Мой господин, Калвор из Дрема, узнал о том, что вы будете завтра присутствовать на церемонии открытия павильона Кайрана. Мой господин желает выразить вам свое почтение и надеется прочитать написанную в вашу честь поэму «Утро в горах», которая пользуется огромным успехом в Драгейре.

Мой господин предвкушает замечательный вечер и с нетерпением ждет того момента, когда сможет лично вас увидеть.

Ваше Высочество,

остаюсь вашим верным слугой,

Дри, писец Калвора, уличного поэта».

Закончив, Пэл запечатал послание, надписал адрес и отложил в сторону до завтра. Затем достал другой лист бумаги и принялся за второе письмо. На сей раз йенди использовал совсем другой почерк – мелкий и изящный.

«Мой дорогой Темма [писал Пэл], нет ни малейших сомнений, что нашему старому другу Адрону грозит смертельная опасность, – у меня есть тому доказательства. Надеюсь, моей уверенности достаточно, чтобы вы мне поверили; но боюсь, ее не хватит, чтобы убедить власти (должен признаться, и нашего старого друга Кааврена, который сейчас слишком занят расследованием некоего заговора и убийств, недавно произошедших во дворце).

Я размышляю над тем, не обратиться ли мне непосредственно к Адрону, однако драконлорды бывают упрямы и глупы, когда речь идет об их собственной жизни. Кроме того, мне неизвестны ни время, ни место покушения. Хотя, полагаю, мне удалось предотвратить одну попытку, но явно последует другая, а я не имею представления о том, какую форму она примет.

Короче говоря, я в растерянности. И вы должны знать, мой друг Айрич (продолжаю называть вас именно так), что всякий раз, когда мои мысли путаются, я, как и прежде, обращаю свои взоры к вам за поддержкой, ведь ваша мудрость во стократ полезнее томов библиотеки Зарики. Поэтому я и пишу вам, надеясь, что вы сумеете дать совет, который позволит мне яснее разглядеть свой путь.

Остаюсь вашим старым другом, любящий Гальстэн (Пэл)».

Закончив письмо, Пэл внимательно его перечитал, тщательно сложил, запечатал, надписал адрес Айрича, затем вызвал пажа и отослал на почту с инструкцией отправить его герцогу Арилльскому немедленно. Пэл добавил пажу еще несколько серебряных монет с обещанием такой же суммы, если ответ придет в течение трех дней.

И, убежденный в том, что сделал все возможное, йенди уселся в кресло обдумать новости, которые ему удалось узнать за этот долгий день.

В которой рассказывается о Сетре Лавоуд, Чародейке Горы Дзур, и ее прибытии в Императорский дворец

Наверное, после встречи с Адроном э'Кайраном император заслужил хотя бы короткую передышку. Во всяком случае его величество считал именно так. И потому не слишком-то обрадовался неожиданному появлению в конце ленча Кааврена, который прошептал, склонившись к уху его величества:

– Требуется ваше присутствие, сир.

Император разразился такими проклятиями, что Кааврен, проведший более пятисот лет среди солдат, преисполнился невольного восхищения перед своим сюзереном. Когда наконец поток брани иссяк – словно ливень пролился в пустыне и буря вдруг улеглась, – Тортаалик устало спросил:

– Ну, что на этот раз?

– Сетра Лавоуд желает, чтобы было доложено о ее приходе, сир.

– Она здесь? – вскричал его величество, а Орб, начавший постепенно тускнеть, вспыхнул, точно пурпурное пламя.

– И да и нет, сир. Если под «здесь» ваше величество подразумевает обеденный зал, тогда – нет. Но если речь идет об Императорском дворце, то я вынужден ответить так: да, Сетра Лавоуд действительно здесь.

– Невозможно!

– Сир?

– Она не могла получить сообщение раньше сегодняшнего дня.

– Тем не менее, сир, она во дворце.

Его величество посмотрел в свою тарелку, где несколько рыбьих костей одиноко плавали в море масла и лимона. Затем он вытер губы рукавом и сказал:

– Мне необходимо переодеться.