Вечные - Кирстен Миллер Страница 27

— О, слава Богу. Они не ранены? Не обгорели? — истерично спрашивала Мэй Мур.

— Похоже, ожогов у них нет. Скорее всего, дыма надышались. Нам нужно отвезти их в больницу.

— Это твоя девчонка сделала, Мэй, — услышала Хейвен хриплый голос бабушки. — И не говори, что не она.

Хейвен скрипнула зубами. Носилки, на которых она лежала, погрузили в «неотложку». Мать забралась в машину и села рядом с ней. Прежде чем закрылись двери, Хейвен успела увидеть толпу народа. За толпой возвышался дом. Чердак и половина второго этажа обуглились и дымились.

— Хейвен, милая, — проговорила Мэй Мур. — Пришел шериф Лэмберт. Он хочет расспросить тебя насчет пожара.

Занавеску, которой была зашторена кровать Хейвен, резко отдернули, и она увидела перед собой представителя закона и порядка. Это был невысокий, крепкий мужчина со свирепыми рыжими усами. В школе «Синяя гора» его прозвали Сэм-Иосемит. Он сел на табурет рядом с кроватью Хейвен и стал листать небольшой блокнот. Наконец он добрался до чистой странички, посмотрел на Хейвен и спросил:

— Как вы себя чувствуете, мисс Мур?

Вопрос прозвучал скорее научно, нежели сочувственно.

— Неплохо, пожалуй.

У Хейвен до сих пор было такое чувство, словно она наглоталась средства для прочистки канализационных труб, но ночью она хотя бы хорошо выспалась.

— Не хотите рассказать мне, где вы были вчера вечером? Матери вы сказали, что собираетесь заехать к приятелю. Затем она выяснила, что вы с этим приятелем не виделись — он позвонил вам домой и до смерти напугал вашу маму и бабушку. Ваша мать отправилась вас искать, боясь, что вы где-нибудь свалились в кювет.

— А Имоджин легла баиньки, — пробормотала Хейвен. — Блеск.

— Прошу прощения? — нахмурился шериф. — Что вы сказали?

— Ничего. Я была в церкви неподалеку от Эдемского водопада.

— Ты была… где? — ахнула Мэй Мур.

Даже шериф с большим трудом сделал вид, будто эти слова его не удивили.

— Что вы там делали?

— Меня пригласил проповедник. Можете у него спросить. Его зовут Эрл Фризелл.

— Я знаю мистера Фризелла. Но вряд ли он захочет, чтобы я пришел в его церковь. Кое-что из того, чем они там занимаются, не совсем вяжется с законами штата Теннесси. И в какое же время вы возвратились домой?

— Около десяти часов вечера.

— Эрл Фризелл проповедует до десяти часов вечера?

— Нет. Просто я после службы не сразу поехала домой. Прокатилась.

Шериф Лэмберт что-то быстро записал в блокноте.

— И где вы были, когда начался пожар?

— Я только-только вошла в дом. Поднялась в свою спальню, а там мужчина. Он поджигал мою кровать. Он меня отшвырнул к двери и выбежал из дома, а я ударилась головой о дверную ручку.

Шериф пролистал несколько страничек назад.

— Можете описать этого человека?

— Конечно, — кивнула, но стоило ей попытаться мысленно представить себе взломщика, как он превратился в безликое пятно. — Он на несколько дюймов выше меня, у него каштановые волосы и карие глаза. Он был в белой рубашке и черных брюках.

— Вы только что описали любого из примерно двух миллиардов человек, — сообщил шериф. — Больше ничего не добавите?

— Похоже, я видела этого самого мужчину в мини-маркете Коупа вечером во вторник, — сказала Хейвен. — Он был одет точно так же.

— К разговору о человеке, которого вы видели, мы еще вернемся. Скажите, у вас нет никаких соображения по поводу того, кто мог желать вам зла?

— Никаких соображений, если не считать половину жителей Сноуп-Сити, которые уверены, что во мне сидит бес.

— Не желаете сообщить мне какие-нибудь имена?

Шериф явно воспринял заявление Хейвен всерьез.

Хейвен вздохнула.

— Нет. — Школьники из «Синей горы» могли издеваться над ней, но даже Брэдли Саттон не пошел бы на такое. — К тому же я думаю, что этот человек был не местный.

Шериф сделал еще одну заметку в блокноте.

— Так… Мне говорили, что в последнее время у вас были неприятности. Это правда, что у вас бывают видения? И обмороки?

— Да, — ответила Хейвен и скривила губы.

— Вы принимаете какие-либо лекарства от этих проблем?

Хейвен вдруг поняла, что в больнице еще ни разу никто с ней не говорил о лекарствах. Она даже врача не видела.

— Нет.

— Понятно. Что ж, причину пожара мы выяснили довольно легко и просто, мисс Мур. Похоже, кто-то уронил свечу на вашу постель. Такую, знаете, декоративную свечу, которая пахнет духами. У вас в спальне была такая свеча?

Хейвен вспомнила свечу с ароматом земляники, которая стояла на краю ее письменного стола уже два года. Она ее ни разу не зажигала.

— Да. Мне ее мама подарила.

— Верно, — подтвердила Мэй. — Я ее выиграла, как приз на викторине в библиотеке.

— Не могли ли вы случайно столкнуть на постель горящую свечу? — спросил шериф у Хейвен.

— Нет, сэр, — ответила Хейвен, с трудом скрывая раздражение. — Я вам уже сказала, как все было. Я вошла в дом и увидела, как кто-то поджигает мою постель.

Шериф Лэмберт долго молча смотрел на Хейвен. Ей показалось, что эту тактику он почерпнул из полицейских сериалов.

— Вы говорите, что в доме побывал какой-то мужчина, но, похоже, ничего из ценностей не пропало, и вы не можете припомнить никого, кто желал бы вам навредить. Получается, что у нас совсем немного версий. — Шериф закрыл блокнот. — Буду с вами откровенен, мисс Мур. Ваша бабушка все утро пыталась убедить меня, что это вы устроили поджог.

— Вот как? — Монитор, регистрировавший пульс Хейвен, забибикал с удвоенной скоростью. — И почему меня это не удивляет? Она вам сказала, что считает, что я одержима бесом?

— Кажется, она говорила нечто подобное. Но я в бесов не верю, мисс Мур. Правда, мне все же кажется, что с девочкой, которая устроила погром в кабинете пастора, не все в порядке. На мой взгляд, вам сильно повезло, что доктор Тидмор не подал на вас в суд.

— Вы действительно считаете, что я подожгла бабушкин дом?

— Рассерженные подростки, случалось, совершали и более страшные поступки. Ваша бабушка говорит, что вы очень расстроены из-за того, что она не позволяет вам уехать на учебу этой осенью. Она считает, что вы излишне возбуждены, и она порекомендовала мне позвонить доктору Тидмору и спросить его мнение. Он согласен с вашей бабушкой, мисс Мур. Они оба считают, что я должен подыскать какое-то место, куда вас можно будет поместить, чтобы вы более не представляли опасности для окружающих.