Кольцо нибелунгов - Торстен Деви Страница 27

Внезапно Гернот поймал себя на мысли, что ему хочется уйти, прежде чем она успеет его заметить. Не то чтобы ему не хотелось с ней поговорить, просто она сбивала его с толку. Он удивился, увидев ее здесь, однако тут же вспомнил о том, что Эльза всегда появлялась там, где ее не ждали. Так что ему не стоило задаваться вопросом, почему эта хрупкая девушка сидит здесь, на продуваемой холодным ветром крепостной стене. Ничего странного в их встрече нет. Разве они должны видеться только внутри замка? Хотя… может, это свидетельствует о каких-то намерениях с ее стороны?..

Гернот остановился, когда вдруг понял, что такое действительно возможно. Эльза не могла его видеть, так как сидела к нему спиной, и из-за камня выглядывало лишь ее правое плечо и развевающиеся волосы. Ее белая ножка свешивалась вниз, закрытая до щиколотки тонкой черной юбкой.

Он знал Эльзу с самого детства, хотя они никогда не играли и не учились вместе. Между ними не было особо доверительных отношений, и Гернот задумался о том, доверяла ли Эльза вообще кому-нибудь. Уж точно не своему отцу. Раньше Герноту никогда не приходило в голову, что Эльза была очень одинока.

Вздохнув, принц громко откашлялся, чтобы не испугать девушку, а потом подошел к ней поближе.

— А ты не боишься, что из облаков спустится Фафнир и унесет твое нежное тело?

Эльза взглянула на него, удрученно кивнула и хотела было встать, чтобы поклониться, но Гернот, протестуя, жестом остановил ее.

— Нет повода для формальностей, которые я ненавижу не меньше тебя. Эльза, ты не против, если я посижу с тобой?

Она опустила глаза.

— Вы вольны в том, где вам находиться…

Гернот неуверенно улыбнулся.

— Но ведь я прошу тебя не о пригоршне камней. Мне просто хотелось составить тебе компанию.

На мгновение девушка зарделась, словно ее щеки раскрасили яркими румянами.

— Для меня это большая честь.

Гернот сел, прислонившись спиной к камню, в который упиралась нога Эльзы, и с нарочитым вниманием осмотрел горизонт.

— Ну что ж, дракона не видно.

Легким кивком головы Эльза показала на запад.

— Я видела его пламя ночью. Оно освещало лес вдали отсюда.

Только сейчас он заметил, что она держит в руке деревянную миску.

— Что, одно из тех мрачных зелий, которых так боится моя сестренка?

Эльза неуверенно покачала головой.

— Это суп… хотите попробовать?

Гернот отмахнулся.

— Скажи, а почему ты ешь тут, наверху? Как дочь королевского советника, ты имеешь собственную комнату. Да и придворные сочли бы за честь, если бы ты сидела за их столом.

Эльза оглянулась, и он проследил за ее взглядом.

— Мне нравится вид, который открывается отсюда, — негромко пояснила Эльза. — Сверху все люди кажутся фигурками, из которых складываются переменчивые картинки. Иногда… иногда я представляю себе, что могла бы влиять на них силой своей мысли, изменяя их положение в разные периоды жизни.

Гернот знал, что она имеет в виду. Лагерь гуннов, трапезная, солдаты, Вормс. Все это можно было увидеть одновременно, одним взглядом, увидеть целый мир так, как не видит его большинство людей.

— Мысль, достойная твоего отца, — беззлобно подколол ее Гернот.

Эльза посмотрела ему прямо в глаза — наверное, впервые в жизни.

— Я не такая, как мой отец.

Резкость ее ответа удивила Гернота, как удивила его и необъяснимая глубина темных глаз Эльзы. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— Я вовсе не это имел в виду. Никто не считает…

— Кримгильда считает, — выпалила Эльза, перебивая принца.

Гернот попытался пресечь ссору в зародыше.

— Кримгильда тоже так не считает. Просто моя сестра… недолюбливает твоего отца. И кто знает, возможно, очень скоро она покинет этот замок.

— Да уж, надеюсь, — пробормотала Эльза.

— Почему ты так говоришь? — разочарованно спросил принц.

— Это необходимо для Бургундии, — поспешно произнесла Эльза, пытаясь оправдаться. — Я надеюсь, что она найдет себе подходящего супруга ради благополучия Бургундии.

Гернот метнул взгляд в сторону трапезной, где сейчас решалась судьба его сестры.

— Вы любите Кримгильду, — заметила Эльза.

— Она — единственная женщина в моей жизни, — кивнув, сказал Гернот.

Эльза понимала, что это заявление было сказано с невольной беспечностью, и все же ей было больно. Однако она уже давно научилась не показывать другим своих слез.

Гернот заметил, что Эльза загрустила, и попытался ее приободрить.

— Предложение насчет супа еще остается в силе? — улыбнувшись, спросил он.

В тот же миг девушка, казалось, забыла о печальных мыслях. Она осторожно протянула миску, чтобы Гернот взял ее, но не успела убрать руки, и их пальцы соприкоснулись.

— Если окажется, что это — магическое зелье, то мне придется остаток своей жизни выслушивать насмешки братьев насчет того, как легко тебе удалось обворожить меня, — пошутил юноша.

Эльза не ответила. Гернот попробовал суп. Вкус был очень приятным, легким, в нем ощущалось множество ароматных приправ.

— Очень вкусно, — искренне похвалил он. — И, судя по всему, без…

— …мяса, — закончила девушка его предложение. — Я не ем мяса. Никогда.

Гернот удовлетворенно кивнул. Только сейчас он заметил, что его рука на миске по-прежнему прикасается к пальцам Эльзы, и неспешно убрал ее.

— Ну что, я уже околдован? — спросил он.

Она выдержала его взгляд, хотя сердце выскакивало из груди, а в глазах рябило.

— Неужели вы чувствуете себя околдованным?

Внизу, во дворе, открылась дверь трапезной, и из нее вышли посланники гуннов. Воины с востока неторопливо направились к своим шатрам, разбитым за воротами замка.

Гернот вскочил.

— Кажется, переговоры закончились! Если отец договорился с Этцелем о том, чтобы объединить королевства, то теперь дело остается лишь за Кримгильдой.

Он помчался узнавать новости, а Эльза опять прислонилась к прохладному камню и закрыла глаза. Но уже через несколько шагов Гернот оглянулся:

— Спасибо за суп. Буду рад вскоре разделить с тобой еще один ужин.

У нее хватило сил на то, чтобы кивнуть.

— Я обязательно приготовлю его для вас.

Ей самой было непонятно, почему Герноту так легко удается разбивать ей сердце, а потом заставлять его петь.

Зигфрид стоял у наковальни в кузнице. Дверь открылась, и вошел Гунтер. Он положил кузнецу правую руку на плечо, а левой рукой протянул ему кинжал.