Скверна - Сергей Малицкий Страница 27

Оторваться не удалось. Ветер едва дышал, паруса висели, как белье на высушке в тесном дворе. Корабль свеев приближался стремительно. Куда уж там было биться десятку гребцов против сотен ладно взрезающих океанскую гладь весел. «Белый» едва двигался. Уже можно было рассмотреть столпившихся на палубе орущих и размахивающих топорами северян.

– Плохие времена настали, плохие, – пробормотал Моллис, медленно проводя по своему тесаку точильным камнем. – Но если будут долбиться с кормы, еще порубимся. Но поджечь вряд ли сможем. У них палуба покрыта мокрым войлоком. Знаю я такие штучки.

– Не порубимся, – мрачно заметил Игнис. – Нос их корабля обит медью. Они вскроют нас, как скорлупу.

Тут-то и появилась Бетула. Встала возле Моллиса, напоминая огородное пугало, накрытое старой рубахой, зажала мокрую от воды стрелу тонкими коленями, потянула руку, пощупала на шее оторопевшего капитана платок.

– Не забудь, послезавтра мне отдашь. Если бурю выдержим. Еще платье хочу. Но это потом. Вот стрела.

Шиару был тут как тут. Принял трясущейся рукой стрелу из рук Бетулы, выронил ее в удивлении, Игнис подхватил и удивился тоже. Стрела стала тяжелее, будто была не только выполнена из сырого дерева, но и еще утяжелена. Вдобавок вместо оперенья на ее конце зеленели узкие и длинные листья.

– Ты чего? – рассвирепел Моллис. – Ты думаешь, что у него катапульта?

– Заткнись, капитан, – неожиданно твердо сказал Шиару. – Мой лук выдержит. Сколько сейчас до свеев?

– Пятьсот шагов! – зарычал Моллис. – Уже меньше, стрелок!

– А ближе нельзя подпустить? – поинтересовался Шиару так спокойно, словно торговался в оружейной мастерской.

– Триста шагов, – пожала плечами Бетула. – Дальше – не добьешь, ближе не успеет схватиться моя ворожба.

– Ну, как знаешь…

Шиару сунул другую стрелу в котел с варом, намотал на ее наконечник черный ком, вытащил, взвесил на ладонях, сравнил со стрелой Бетулы, опустил в чан с водой. Смола зашипела, и утяжеленная стрела легла на изгиб длинного лука.

– Четыреста! – предупредил стрелка Игнис.

– Смотрите! – крикнул Шиару, натягивая тетиву. Плечи здоровяка взбугрились мышцами, клееная древесина мощного лука заскрипела, пальцы разжались, стрела фыркнула, но полетела неровно и недалеко. Упала, не долетев до корабля свеев, вызвав на их палубе дружный гогот.

– Всего-то на двести пятьдесят отправил! – зарычал Моллис.

– Ничего, – прошептал Шиару, сдувая повисшие на щеках капли пота. – Сейчас…

– Подожди, – прошептала Бетула, взялась сразу за оба руга лука, зашевелила губами, покачнулась, захлюпав кровью в ноздрях, зыркнула мутными глазами на Моллиса. – Платок и платье!

Снова заскрипела древесина. Одно мгновение Игнису казалось, что или лук сломается, или мышцы на плечах Шиару порвутся, но вот тетива фыркнула и тяжелая, влажная, украшенная живыми листьями стрела взвилась в синее небо.

– Не долетит, – прохрипел Моллис.

– Долетела уже, – в изнеможении опустился на палубу Шиару.

Стрела долетела. Игнис думал, что она канет в волнах или скользнет по укрытому медью носу, но стрела долетела и вонзилась в один из свейских щитов, которыми укрылся борт разбойничьего корабля еще и при первом выстреле. Снова раздался торжествующий гогот, один из свеев, ставший обладателем трофея, выдернул тяжелую стрелу из своего щита, заорал что-то, размахивая ею, заставив замереть и Моллиса, и Шиару, и Игниса, и Шупу, и всех, кто молил о спасении с палубы «Белого». Затем свей с размаха воткнул ее в палубу у своих ног.

– А теперь смотрите, – захихикала Бетула.

Ничего не происходило. Вот уже до корабля свеев осталось двести шагов, сто, еще меньше. Вот уже стали различимы не только рожи разбойников, но и рисунки на кованых застежках их жилетов. Вот уже и воткнутую стрелу в палубу кто-то сбил и затоптал, когда вдруг расстояние между «Белым» и свеями перестало сокращаться. Все так же вздымалась сотня весел, все так же прыгали на палубе свеи, но их корабль не приближался. А потом и стал отдаляться. А когда до него стали все те же триста шагов и вопли радости разбойников сменились воплями недоумения и злобы, ворожба проявилась. Затрещал, отстреливая сучья и ветви, срывая медную обшивку, нос корабля. Оделись листвой весла. Закудрявились густыми кронами мачты. Начал подниматься на палубе кустарник. И сквозь теперь уже испуганные, исполненные ужаса крики свеев над морем пополз пряный аромат.

– Миртия? – удивился, втягивая ноздрями запах, Шиару. – Разве стрелы бывают из миртии?

– Нет, – улыбнулась Бетула. – Твоя стрела была из клена. Но я люблю миртию. Запах ее освежает. Ну что, капитан? Ты все еще считаешь, что я зла? Со свеями ничего не произошло, не считать же за ущерб, если кто-то из них облегчился прямо в штаны? Хотя в бурю им придется нелегко. Боюсь…

– В бурю? – словно избавился от оцепенения Моллис и заорал что было сил: – Всем, кроме гребцов, наверх! Все крепить! Бочки в трюм! Все дыры задраить! Быстро!

– И чего это он? – удивилась Бетула. – Буря же только послезавтра?

– Он должен жить, – повторила Ути, когда Слагсмал уже лежал на столе и Фламма осторожно срезала с его тела повязки. Над столом висело с полдюжины светильников, пологи шатра были закинуты у двух его входов, на которые спешно водрузили сетки. Вода булькала в котле, все нужное лежало на соседнем столе под такими же светильниками. И десяток помощниц, включая и тех, к прелестям которых воины Слагсмала прикладывались время от времени, стояли за спиной Фламмы и Алиуса. Точно так же, как за спиной Ути замер вытиравший со лба пот Вермис и вытянулись с десяток стражников-вентов, готовых снести головы и Алиусу, и Фламме, и даже Вермису по одному движению брови Ути. Но тот, возможная гибель которого словно поставила его названую или настоящую сестру на край пропасти, лежал так же неподвижно, как лежали все тяжелораненые, которых приносили из-под стен Шуманзы и которых Фламма и Алиус спасали так же, как если бы они не были разбойниками и убийцами, а были бы их защитниками.

– Он должен жить, – повторила Ути, и Фламма вдруг услышала в ее голосе не только ненависть к тем, кто посягнул на жизнь ее братца, но и слезы, которые она пока что замещала ненавистью и злобой, но которые готовы были вырваться наружу. – Меня хотели убить, и убийцу смог остановить только он. Пусть и сам был ранен. Почти смертельно!

– Кто пытался убить его? – спросил Алиус, коснувшись запястья Фламмы, давая понять, что лечение ему уже ясно. Двумя пальцами, значит, без магии ему не обойтись точно.

– Это важно? – злобно прошипела Ути.

– Очень, – спокойно ответил Алиус, положив ладонь на лоб Слагсмала. – Лучше было бы увидеть оружие, но иногда достаточно описания самого злодея. Убийство, тем более попытка убийства столь великого воеводы – это ремесло. Ремесленники делятся на цеха. В каждом цеху свои секреты.

Конец ознакомительного фрагмента