Как выйти замуж за вампира-миллионера - Керрелин Спаркс Страница 27

— А по-моему, тебе самому это нравится.

Роман расхохотался.

— Как тебе это удалось?

— Заставить тебя рассмеяться? — усмехнулась Шанна. — Что, никогда не пробовал?

— Пробовал, конечно… только уже забыл, как это делается. — Во взгляде Романа мелькнуло удивление. — Ты хоть понимаешь, что была на волосок от смерти?

— Конечно, еще бы не понимать. Жизнь — паршивая штука… иногда. В общем, хочешь — плачь, хочешь — смейся.

— Лично я предпочитаю смеяться. — Тем более что она уже достаточно плакала по этому поводу. — К тому же сегодня мне здорово повезло. Я встретила своего ангела-хранителя — причем как раз в тот момент, когда он мне срочно понадобился.

Роман окаменел.

— Не называй меня так… Какой из меня ангел? — с горечью усмехнулся он. — Я давно уже потерял надежду на спасение…

В его глазах застыло отчаяние.

— Роман… — Шанна осторожно коснулась его лица. — Поверь мне, надежда есть всегда!

Он отшатнулся.

— Только не для меня.

Шанна молча ждала, что он скажет, но Роман молчал. Она покрутила головой. В темном углу, словно изваяние, застыл еще один охранник. Дальше, по коридору, виднелись две двери. В простенке между ними висела большая картина. Шанна подошла поближе. На этот раз это оказался пейзаж — зеленая, покрытая холмами долина и заходящее солнце. Вдалеке, над развалинами какого-то сооружения, смахивающего на средневековую крепость клубился туман.

— Как красиво! — мечтательно пробормотала Шанна.

— Это… это один монастыре в Румынии. От него уже ничего не осталось.

Ничего, кроме воспоминаний, мелькнуло в голове у Шанны. И не слишком приятных — во всяком случае, судя по суровому выражению лица Романа. Ах, ну да, конечно… его же хлебом не корми, только дай пострадать! Шанна вгляделась в картину. Румыния? Может, этим и объясняется легкий акцент, который она заметила в речи Романа? Возможно, монастырь был разрушен во время Второй мировой войны или пострадал в годы советской оккупации… но что-то подсказывало ей, что его сровняли с землей за много веков до этого. Странно, с удивлением подумала она. Какое отношение руины древнего монастыря могут иметь к Роману?

Роман молча направился к правой двери.

— Это мой кабинет. — Распахнув дверь, он посторонился, пропуская ее в комнату.

Шанне вдруг стало страшно. Какой-то смутный инстинкт умолял ее бежать из этого дома, подталкивал к лестнице. Бежать? Но почему? Роман уже однажды спас ей жизнь. Что ей может угрожать с его стороны? И потом… у нее ведь есть пистолет. Шанна покрепче прижала к себе сумочку, где лежала «беретта». Проклятие! После того, что ей пришлось пережить, она, похоже, вообще разучилась доверять людям.

И это хуже всего. Потому что это значит, что она обречена всегда быть одна. А ведь все, о чем она мечтала, это жить как все нормальные люди — иметь мужа, детей, хорошую работу, симпатичный домик в симпатичном пригороде, с палисадником, обнесенным белым штакетником. Проклятие… неужели это так уж много?! Только этого никогда не будет. Конечно, по сравнению с Карен Шанне, можно сказать, повезло: она осталась жива… а что толку? Благодаря этим русским жизнь ее все равно сломана.

Будь что будет. Расправив плечи, Шанна переступила порог и вошла, мимоходом отметив про себя огромные раз меры комнаты. Шанна с любопытством повертела головой по сторонам и вдруг насторожилась, краем глаза заметив, как в углу комнаты что-то шевельнулось. Вздрогнув, она обернулась — двое мужчин молча смотрели на нее: Коннор и Грегори. Странно, но ни малейшего облегчения она не почувствовала. Хмурые лица обоих вселяли ужас. Шанне вдруг показалось, что в комнате почему-то воцарился лютый холод. Ледяное дыхание ветра коснулось ее затылка, кольцом стало сжиматься вокруг головы.

Зябко вздрогнув, она повернулась к двери.

— Роман…

Не сказав ни слова, он молча повернул ключ в двери и сунул его в карман.

Шанна судорожно глотнула.

— Что происходит?

Роман молча смотрел на нее… глаза его мерцали, словно расплавленное золото. Медленно тянулись минуты.

— Пора, — шагнув к ней, прошептал он.

Вампиры веками подчиняли себе сознание своих жертв. Собственно говоря, это был единственный способ превратить человека в одно из звеньев пищевой цепочки. И единственный способ стереть в его памяти все следы того, что произошло. До того как была изобретена формула синтетической крови, Роман, охотясь по ночам, постоянно прибегал к этому способу. И никогда не испытывал по этому поводу ни малейших угрызений совести. В конце концов, это был вопрос выживания. Это было нормально.

Именно это твердил он себе, пока вел Шанну в свой кабинет. Ему не в чем себя винить. Как только Коннор, Грегори и он сам подчинят себе сознание Шанны, он убедит ее вставить ему клык. А как только это будет сделано, он сотрет из ее памяти всякое напоминание об этом неприятном инциденте. Все просто. Все нормально. Тогда почему при одной только мысли об этом у него портится настроение? К тому времени как они добрались до кабинета, составленный им план уже внушал ему серьезные сомнения. Трое вампиров — против одной смертной?! Ничего не поделаешь… возможно, это единственный способ сломить волю Шанны. Единственный способ подчинить ее себе… Только почему у него такое чувство, будто он собирается совершить святотатство?

И вот теперь, глядя на нее, оказавшуюся полностью в их власти, он вдруг почувствовал себя последним подонком. Острое чувство вины захлестнуло Романа. Нет другого способа, твердил он себе. Если бы он мог объяснить ей все как есть!.. Но… нет, невозможно. Узнай Шанна, кто он на самом деле, она ни за что не согласится ему помочь. Грегори и Коннор уже начали действовать. Роман чувствовал, как потоки их сознания заполняют комнату… как они пытаются подавить волю Шанны.

Сумочка с глухим стуком упала на пол. Сдавленно ахнув, Шанна со стоном потерла виски.

Роман осторожно коснулся ее краем сознания — просто чтобы проверить, готова ли она к тому, что предстоит. Да, она готова, однако совсем не так, как он рассчитывал. Она закрылась от них, воздвигнув вокруг себя щит, не дававший им проникнуть в ее сознание. Причем проделала это с такой скоростью, что они не успели ей помешать. Потрясающе…

Роман заметил, как напрягся Грегори, как удвоил усилия, давая ей мысленный посыл. «Твои мысли станут моими» это прозвучало как ледяной приказ.

«Твоя воля станет моей». Роман почувствовал, как сознание Коннора пытается сокрушить оборону Шанны.

Нет! Роман бросил на друзей предостерегающий взгляд. Отшатнувшись в сторону, Грегори и Коннор растерянно посмотрели на Романа. Они ничего не понимали. Да и неудивительно — их позвали, чтобы подавить сопротивление Шанны, а потому поведение Романа стало для них полной неожиданностью. Беднягам и в голову не могло прийти, что им придется столкнуться с ним. А он… он хотел, чтобы ее мысли принадлежали ему — ему одному. Чтобы ей ничто не угрожало. Да, удвоив, утроив усилия, они смогут сломить сопротивление Шанны, но как только ее оборона даст трещину, мощный поток чужого сознания хлынет в ее мозг и, сокрушив волю, оставит от нее одни клочья.