Фурии Кальдерона - Джим Батчер Страница 27

— Это могло быть и совпадением, — заметил Аквитейн.

— Я не верю в совпадения, ваше сиятельство, — сказал Фиделиас. — Первый лорд далеко не слеп, и его мастерство заклинания настолько велико, что я только начинаю постигать его пределы. Он призвал южные ветры. Он шлет кого-то на север. В долину Кальдерона.

— Невероятно, — сказал Аквитейн. Он помолчал, потом задумчиво потер подбородок. — Впрочем, Гай всегда был невероятным человеком.

— Ваше сиятельство, — вмешался Каликс. — Вы, конечно, не воспринимаете это серьезно…

Аквитейн поднял руку.

— Очень даже воспринимаю, ваша светлость.

— Ваше сиятельство. — Голос Каликса сорвался на шипение. — Этот безродный пес обозвал меня убийцей!

С минуту Аквитейн молча смотрел на них. Потом демонстративно отступил на два-три шага и повернулся к ним спиной, как бы любуясь гобеленами.

— Ваше сиятельство, — настаивал Каликс. — Я требую, чтобы вы рассудили нас в этом деле!

— Пожалуй, я верю скорее Фиделиасу, ваша светлость. — Аквитейн вздохнул. — Разбирайтесь сами. А я, соответственно, разберусь с тем из вас, кто останется в живых.

Фиделиас лучезарно улыбнулся.

— Позвольте добавить также, ваша светлость, что от вас разит, как от барана, на губах у вас пузырятся идиотизм и отрава, а потроха у вас желты, как лютики, — не спуская взгляда с Каликса, он расцепил пальцы и медленно, раздельно произнес: — Ты. Самый. Настоящий. Трус.

Лицо Каликса вспыхнуло румянцем, взгляд сделался диким, и он сорвался с места. Меч молнией вылетел из ножен и устремился к горлу Фиделиаса.

Каким бы стремительным ни был Каликс, Олдрик двигался быстрее. Он еще сидел с Одианой на коленях, а рука его метнулась к рукояти меча, и лезвие мгновенно взметнулось в воздух, на какие-то доли дюйма миновав тело водяной ведьмы. Сталь со звоном сшиблась со сталью в паре дюймов от лица Фиделиаса. Олдрик уже стоял, а мягко приземлившаяся на пол Одиана села, подобрав под себя ноги. Стоя, Олдрик был на голову выше Каликса.

Каликс уставился на Олдрика и ощерился.

— Наемник… Уж не думаешь ли ты, что сравнишься в бою с алеранским лордом?

Не переставая удерживать клинком меч Каликса, Олдрик пожал плечами.

— До сих пор единственный, кто мог сравниться со мной в бою, был Арарис Валериан. — Зубы его блеснули в улыбке. — А ты — не Валериан.

Послышался скрежет, а потом сталь мечей потеряла четкие очертания, превратившись в полумраке зала в призрачную стальную дымку. Фиделиас наблюдал за поединком, едва веря своим глазам, с такой скоростью одна атака сменяла другую. За какие-то две-три секунды мечи встретились с дюжину раз, высекая искры.

И почти сразу же дуэль завершилась. Каликс зажмурился, потом широко открыл глаза и поднял руку к горлу, из которого хлынула кровь. Он попытался что-то сказать, но не издал ни звука.

А потом граф из Родиса упал и больше не двигался, если не считать слабых судорог.

Одиана с сонной, мечтательной улыбкой посмотрела снизу вверх на Аквитейна.

— Желаете, чтобы я его спасла, ваше сиятельство?

Аквитейн покосился на Каликса и пожал плечами.

— Полагаю, в этом нет необходимости, дорогая.

— Хорошо, господин.

Одиана обратила восхищенный взгляд на Олдрика, который, опустившись на колено, вытирал кровь с меча подолом плаща Каликса.

Тот вдруг захрипел, и пальцы его сжались в кулак. Олдрик не обратил на это внимания.

Фиделиас поднялся с места и подошел к Аквитейну.

— Вы удовлетворены, ваше сиятельство?

— Каликс был полезен, — заметил Аквитейн. Он повернулся к Фиделиасу. — Откуда ты знал?

Фиделиас склонил голову набок.

— Что он помышлял убить вас? А сами вы разве этого не ощущали?

Аквитейн кивнул.

— Как только догадался проверить. Он сломался, стоило тебе обрисовать роль, которую отвел ему Родис. Возможно, мы найдем где-нибудь у него под плащом заговоренный кинжал с моими приметами и выгравированным на клинке моим именем.

Олдрик крякнул, перевернул еще подававшее слабые признаки жизни тело Каликса на спину и обыскал его. Замеченная Фиделиасом выпуклость оказалась на поверку маленьким кинжалом. Дотронувшись до острия, Олдрик зашипел и поспешно отодвинул кинжал от себя.

— Заговоренный? — поинтересовался Фиделиас.

— Сильное заклятие, — кивнул Олдрик. — Очень сильное. Мне кажется, кинжал лучше уничтожить.

— Сделайте это, — сказал Аквитейн. — Сейчас же. Одиана, ступай с ним. Я хочу поговорить с Фиделиасом с глазу на глаз.

Оба приложили сжатые кулаки к сердцу и поклонились. Одиана прижалась боком к мечнику, и тот обнял ее своей ручищей. Они вышли, не оглянувшись.

Лежавший на полу Каликс дробно застучал ногами по полу, глаза его остекленели, а рот безжизненно открылся.

— Откуда ты знал? — повторил Олдрик.

Фиделиас оглянулся на мертвого графа и пожал плечами.

— Честно говоря, ваше сиятельство, я не знал. Только догадывался.

Аквитейн слегка улыбнулся.

— На каком основании?

— Слишком много лет проработал по этой части. И я встречался с Родисом. Он ни на дюйм не отклонится от пути, чтобы помочь кому-либо, и он готов отрезать собственный нос, чтобы суметь плюнуть себе в лицо. Каликс был…

— Слишком приятен, — пробормотал Аквитейн. — Разумеется. Возможно, мне стоило разглядеть это раньше.

— Главное, вы действовали правильно, как только увидели это, ваше сиятельство.

— Фиделиас, — сказал Аквитейн. — Ты мне не нравишься.

— Я и не должен.

— Но мне кажется, уважать тебя я могу. И уж если выбирать, от кого получить нож в спину, так, пожалуй, лучше от тебя, чем от Родиса или кого-нибудь из его лакеев.

Фиделиас чуть раздвинул уголки рта.

— Спасибо.

— Не заблуждайся на мой счет. — Аквитейн повернулся к нему лицом. — Я предпочитаю работать с людьми, подчиняя их своей воле. Но и с тобой сработаюсь. И я ведь всегда могу убить тебя, если ты начнешь создавать проблемы. Ты ведь это понимаешь, верно?

Фиделиас кивнул.

— Вот и хорошо, — сказал Аквитейн. Верховный лорд прикрыл рот рукой и зевнул. — Уже поздно. И ты прав, действовать надо быстро, не давая Короне возможности совершить ответные действия. Поспи несколько часов. А с рассветом отправишься в долину Кальдерона.

Фиделиас снова склонил голову.

— Ваше сиятельство… У меня здесь нет покоев.

Аквитейн махнул рукой рабыне.

— Эй, ты. Отведи его к себе на ночь. Дай ему все, чего он пожелает, и проследи, чтобы он проснулся к рассвету.