Сага об Элрике Мелнибонэйском - Майкл Муркок Страница 27

— Дайвим Твар? — Элрик положил руку на плечо другу. — Дайвим Твар?

Дайвим Твар поднял голову. В его взгляде Элрик увидел опыт тысячелетий и горькую насмешку над самим собой.

— Я живой, Элрик.

— Немногие из нас могут похвастаться тем же…

Чуть погодя они вышли из амбара, ибо зеркала отныне можно было не опасаться, и увидели, что на улицах города полно трупов тех, кто принял в себя чужие памяти. Скрюченные тела протягивали к ним руки. С мертвых губ как будто слетали призывы о помощи. Элрик шагал, стараясь не смотреть по сторонам. Желание отомстить кузену снедало его душу.

Они добрались до замеченного здания. Дверь была раскрыта, и весь первый этаж представлял собой громадную покойницкую. Принца Йиркуна не было и следа. Маленький отряд поднялся по лестнице, едва ли не на каждой ступеньке которой валялся мертвец. И в комнатке под крышей они отыскали Киморил.

Девушка лежала на кушетке, совершенно обнаженная. На коже ее чья-то рука изобразила руны, которые выглядели просто отвратительно. Глаза у нее слипались, и поначалу она не узнала вошедших. Элрик бросился к ней, заключил в объятия. Тело ее было странно холодным.

— Он… он погрузил меня в сон, — выговорила Киморил. — В колдовской сон… только он может разбудить меня…

Она зевнула.

— Я держусь… силой воли… потому что придет Элрик…

— Он пришел, — нежно проговорил император. — Элрик тут, Киморил.

— Элрик? — тело девушки обмякло. — Ты… ты должен найти Йиркуна… только ему под силу разбудить меня…

— Куда он делся? — лицо Элрика посуровело, алые глаза засверкали. — Где он?

— Отправился за двумя черными клинками… колдовскими… мечами наших….. наших предков…

— Бурезов и Злотворец, — произнес Элрик угрюмо. — На них лежит проклятье. Но куда он делся, Киморил? Как он сбежал он нас?

— Через… через… через Ворота Теней… Он расколдовал их… связался с самыми мерзкими демонами… другая комната…

Киморил заснула — с улыбкой на устах.

Дайвим Твар подошел к двери в дальнем конце комнаты, крепче сжал в руке меч и распахнул ее. За дверью был мрак — и страшная вонь. Изредка в темноте что-то поблескивало.

— Да, это колдовство, — признал Элрик. — Йиркун ускользнул от меня. Через Ворота Теней он проник в какой-то из призрачных миров. В какой именно, мы никогда не узнаем, ибо число их бесконечно. О, Эриох, многое я отдал бы, чтобы последовать за своим кузеном!

— Значит, последуешь, — раздался вдруг в ушах Элрика приятный насмешливый голос.

Император сперва подумал было, что это какая-нибудь заблудшая память из зеркала, но потом догадался, что с ним говорит Эриох.

— Отошли своих людей, чтобы они нам не мешали, — сказал демон.

Элрик заколебался. Он хотел бы остаться наедине — но не с Эриохом, а с Киморил, от беспомощности которой у него на глаза наворачивались слезы.

— То, что я скажу, позволит Киморил обрести себя, — продолжал голос. — А еще поможет тебе победить Йиркуна и отомстить ему. И сделает тебя могущественнейшим из смертных.

Элрик поглядел на Дайвима Твара.

— Ты не мог бы оставить меня на некоторое время одного?

— О чем речь, — Дайвим Твар сделал знак своим солдатам, вышел за ними из комнаты и прикрыл дверь.

В тот же миг у двери возник Эриох, как и прежде — в обличье прекрасного юноши. Улыбка его была дружелюбной и открытой, и лишь глаза, бездонные колодцы веков, выдавали, кто он такой на самом деле.

— Тебе пора отправляться на поиски черных клинков, Элрик, — сказал Эриох, — пока Йиркун тебя не опередил. Помни: завладев клинками, Йиркун окажется в силах мановением руки уничтожить полмира. Вот почему твоего кузена не устрашили опасности краев за Воротами Теней. Если Йиркун опередит тебя — конец вам с Киморил, конец Молодым Королевствам и, вполне возможно, конец Мелнибо-нэ. Я помогу тебе вступить в призрачные миры.

— Меня часто убеждали, что нет ничего хуже, чем пытаться разыскать эти мечи и завладеть ими, — задумчиво проговорил Элрик. — Не предложишь ли ты чего другого, князь Эриох?

— Нет. Если тебе клинки и ни к чему, то Йиркун жаждет обладать ими. Взяв в одну руку Бурезов, а в другую — Злотворец, он станет непобедимым, ибо мечи сообщат своему владельцу силу, великую силу.

Эриох помолчал.

— Ты должен повиноваться мне. Для своей же пользы.

— И для твоей тоже, князь Эриох?

— И для моей тоже. Я вовсе не бескорыстен. Элрик покачал головой.

— Не знаю, что и думать. Слишком много уж во всем этом от того, что не подчиняется законам природы. Мне кажется, мы — игрушки в руках богов.

— Боги помогают только тем, кто готов им служить. И потом, боги тоже не властны над судьбой.

— Не знаю, не знаю. Одно дело — остановить Йиркуна, а совсем другое — завладеть клинками самому.

— Такова твоя судьба.

— Разве я не в силах изменить ее?

Эриох покачал головой.

— Не больше, чем я.

Элрик погладил спящую Киморил по голове.

— Я люблю ее. Мне не надо ничего другого.

— Если Йиркун опередит тебя с мечами, ты ее никогда не разбудишь.

— Да как я найду их?

— Пройди через Ворота Теней. Йиркун полагает, что закрыл их, но он позабыл про меня. Потом отыщи Туннель-под-Болотом, который ведет к Пульсирующей Пещере. Там, в пещере, лежат мечи. Они лежат там с тем самых пор, как твои предки лишились их.

— Почему они их лишились?

— Твои предки утратили смелость.

— Смелость для чего?

— Чтобы взглянуть на самих себя.

— Ты говоришь загадками, князь Эриох.

— Владыке Высших Миров не пристало вести себя иначе. Торопись. Даже мне не под силу долго держать Ворота Теней открытыми.

— Хорошо, я иду.

Эриох исчез.

Хриплым, срывающимся голосом Элрик позвал Дайвима Твара. Воин тут же появился на пороге комнаты.

— Элрик, что здесь произошло? У тебя такой вид…

— Дайвим Твар, я отправляюсь вдогонку за Йиркуном. Один. Ты возвратишься на Мелнибонэ с теми, кто остался в живых. И возьмешь с собой Киморил. Бели я не вернусь, объявишь ее императрицей. В случае, если она по-прежнему будет спать, станешь править сам от ее имени, пока она не проснется.

— Ты знаешь, что делаешь, Элрик? — спросил тихо Дайвим Твар.

Элрик покачал головой.

— Нет, Дайвим Твар.

Он встал с колен и нерешительно направился в другую комнату, где его поджидали Ворота Теней.

Теперь о возврате назад не могло быть и речи. Долю Элрика предопределили точно так же, как долю магических клинков много тысячелетий назад. Неужели никак нельзя сойти с этой дороги к отчаянью, проклятью и гибели? Или он обречен от рождения? Обречен на то, чтобы познать лишь печаль и муку, одиночество и борьбу, обречен на вечное пребывание в заложниках у Судьбы?