Красавица и ее чудовище - Ева Никольская Страница 28

— Не веришь? — повела плечами незнакомка. — Ну, и как хочешь. Оставайся здесь, а я пошла.

— Всего доброго, — мой равнодушный ответ заставил ее замереть на лестнице, куда она плавно скользнула, бесшумно ступая по полу. Тоже мне… девочка-видение, невесомое создание с внешностью бело-розовой блондинки. Ну, и пусть идет. Только нервирует своим присутствием.

— Ты серьезно хочешь тут остаться одна?

Кажется, я ее удивила. Эх, не понимает она логики моих поступков. Хотя… не она первая, не она последняя.

— Да, — я кивнула. — Здесь тихо, спокойно и никого, кроме нас, нет. Стены не движутся, коридоры не исчезают и много больших шкафов, в которых можно перекантоваться до утра. С учетом того, что я неизвестно где нахожусь и в каэру мне путь заказан, тут очень даже хорошо.

Блондинка смотрела на меня где-то с минуту, я отвечала ей таким же пристальным вниманием. Ринго громко сопел у под ухом, аккомпанируя нашей зрительной дуэли. Когда она расхохоталась, его как ветром с плеча сдуло. И куда только вся храбрость подевалась? Разве что ко мне за спину.

— Ну, хорошо, — отсмеявшись, сказала девушка. — Спрашивай, что интересует. Ты мне понравилась.

— Только сейчас? А помогать ты собиралась кому? Человеку, к которому не испытываешь симпатии? Оч-чень интересно. С чего вдруг?

— Хочу отомстить одной небезызвестной личности. А лучшая месть — это твое возвращение домой. Ты ведь умная девушка, правда? — она обворожительно улыбнулась бледными губами и, накрутив на палец золотистый локон, продолжила: — Ты ведь поняла, что никто тебя отпускать не намерен? Без моей помощи тебе не сбежать.

Гм… а я куда-то собиралась сбегать? Что-то не припомню. Ну, да ладно. Пора уже и познакомиться.

— Как тебя зовут, благодетельница? — не без ехидства спросила я.

В отличие от Ринго, страха незнакомка у меня не вызывала, скорее тревогу и легкую заинтересованность. Хотя вру, заинтересованность была сильная, просто я ее старалась скрыть от внимательных светло-зеленых глаз собеседницы. Ни к чему ей об этом знать, и так она себя хозяйкой положения чувствует. Собственно, она ею и является.

— Лили, — дружелюбная улыбка делала ее юное лицо еще моложе. Сколько же ей лет? Не больше девятнадцати, а то и меньше. И что же у нас тут за девушка-загадка, от которой Ринго дрожит и прячется за моей широкой (ну, ладно, не очень широкой) спиной? Интригует, однако. — Лилигрим, если будет угодно.

Мои глаза удивленно расширились. Это что же? Та самая? Которая "в слезах и в губной помаде"… тьфу, в туши и розах? Что-то не похоже. Эта вся беленькая, чистенькая и свеженькая… хотя эпитет "свежезамороженная" к ее бледному образу больше подходит. Не отдавай золотом волосы девушки, мне бы пришло в голову сравнение со Снежной Королевой, а так… разве что со Снегурочкой местного пошиба.

— Лилигрим, значит, — прошептала я и вздрогнула, заметив, как вспыхнули изумрудами блеклые глаза собеседницы. Мне показалось, что на миг… на один короткий миг ее облик приобрел яркие краски, но тут же снова превратился в нечто белесое. Глюки? Угу, и свечение вокруг этой дамочки мне тоже чудится, и падение мое… и даже испуганный вздох Ринго за спиной. — Ты невеста Хранителя? — прищурилась я, изучая девушку.

— Жена, — поправила она.

— А почему в свадебном платье?

Любопытство — страшная вещь, а женское любопытство и того хуже. А тут такой материал для изучения попался, глаз не оторвешь. Бледная красотка, от которой тайной за версту веет. Даже с моим паршивым нюхом на подобные дела, можно понять, что с девицей этой не все гладко. Что-то настораживает в ее безупречном облике. Ладно! Все настораживает, но не так сильно, как пропадающие коридоры, в которые я вполне могла угодить. Меня до сих пор потряхивает от такой перспективы. Хорошо еще, что здесь обстановка спокойная. Тишина и полумрак. Ну, и девушка… с подсветкой. Должны же быть в округе осветительные приборы, правда? Хотя до Эры с ее фокусами этой блондиночке далеко. А вот Мэл с Эссой она явно обскакала по силе воздействия выбранного образа на нежную человеческую психику, то есть на мою. Вздыхающие камни, девицы с белым ореолом вокруг фигуры… подумаешь! Ночь только начинается.

— Не доверяешь? — вздохнула моя новая знакомая. — Напрасно. Я единственная, кому тебе следует доверять, — Ринго несогласно фыркнул, но я никак на него не отреагировала. Надо же дать девушке высказаться, авось, что новое да интересное узнаю. Например, где я вообще нахожусь, и что конкретно от меня эта особа хочет?

— Почему же?

— Потому что, во-первых, как ты правильно предположила, мы с тобой из одного мира. Во-вторых, у нас один мужчина…

— Ээээ… это как? — если она желала выбить меня из колеи, то ей это удалось.

Паранойя* с шизофренией* радостно оживились, навострив ушки. Кыш, окаянные! Я еще в своем уме, чтобы суметь воспринять и переварить информацию. Любую. Ну… почти.

Зверек что-то протяжно пискнул и ударился лбом о мою шею, а я стояла с глупым видом и смотрела на Лилигрим, ожидая ее ответ.

— Ну, как же, — подойдя чуть ближе и доверительно заглянув мне в глаза, проговорила та. Ринго сполз куда-то в район поясницы и тихо запищал, а Лили спокойно продолжила: — Красноглазый блондин. Он тут один такой. Тебе — жених, мне, — ее губы сложились в довольную улыбку, — муж.

Я спокойна. Совершенно спокойна. А воздуха не хватает, так это из-за того, что Ринго шею пережал. Нет? Он скорее с поясницей обнимается? Хм… Значит, просто вдохнуть забыла. И такое случается. Что еще? Ах, руки задрожали и голос пропал? Все стрессы, угу. Настроение испортилось? Такие вот мы женщины непредсказуемые. Особенно в момент знакомства с супругой собственного жениха, пусть и упорно не желающего быть таковым. У них что тут, двоеженство в порядке вещей? А, может, и гаремы в почете, да только желающих их пополнять маловато? Хотя нет… здесь женщин не так уж и много. Значит, все в рамках приличий. Что ж, Арацельс женат, этим его поведение и объясняется. А я-то не понимала, отчего он так от свадьбы шарахается. Еще на свой счет принимала, глупая. Вот она оказывается какая… причина. Стоит напротив, ресницами длинными хлопает и ржет. Стоп, а чего это она ржет?

— Эй, Катрина! Нельзя же быть такой доверчивой! — проговорила девушка сквозь смех, красивый такой смех, только очень уж холодный и какой-то неестественный в окружении каменных стен. — Шутка это, шутка. Свободен твой Хранитель, успокойся. Хотя лучше бы занят был. Для тебя лучше. И, будь добра, сделай лицо попроще, а то на него невозможно спокойно смотреть.

— Ну, знаешь ли, я от впечатлений дня еще не отошла, а ты меня такими новостями огорошиваешь, — скучающее выражение на вытянутой физиономии, по моему скромному разумению, должно было очень естественно смотреться. Его-то я и постаралась нацепить в качестве защитной маски от проницательных бледно-зеленых глаз. — Я же девушка скромная, со стойкими моральными принципами, а тут шведской семьей запахло. Ты уж не пугай меня так больше, Лили. А то еще разрыв сердца случится, и некого будет тебе домой отправлять. Труды твои даром пропадут, и месть не свершится. А кстати, кому мстим, если не красноглазому? — дышать стало легче. Это от того, что я, наконец, соизволила вдохнуть, как следует, или еще почему?