Особенности эльфийской психологии - Татьяна Патрикова Страница 28

Вот оно! Приблизительно этого я и ждал.

— Вы думаете…

— Помолчи, пожалуйста, — перебил меня Ви’Хольм. — Давай попытаюсь объяснить, а ты потом задашь интересующие тебя вопросы, и я буду готов выслушать твои дополнения.

Он вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.

— Сначала о твоих видениях, так как с них все и началось.

Именно этого я боялся. Не дурак ведь. Как только получил возможность спокойно полежать и подумать, осознал, насколько странно, точнее, подозрительно все это выглядело. Не удивлюсь, если он сейчас скажет, что ко мне в самое ближайшее время какие-нибудь местные сыскари нагрянут.

— Согласись, твои видения проявили себя весьма кстати, поэтому не обижайся, но в первую очередь в голову пришла мысль, что ты был как-то связан с нападавшими. Молчи, — видя мои попытки оправдаться, отрезал ректор, и я заткнулся. Он продолжил: — Поэтому я попросил Барсима, которого, как слышал, ты с завидным упорством называешь Барсиком, побывать в твоем мире и осмотреться. Собственно, именно оттуда он привез все это. — Ректор указал на столик рядом с кроватью, на котором стояли букет белых роз и вазочка с фруктами.

Вот точно никогда бы не догадался, что это Барсик мне так удружил. Еще Мурка, куда ни шло, но Барсик! Ладно, потом спрошу, с чего это вдруг мне такая честь, тем более что они с темным завтра у меня на приеме вроде как должны появиться.

Ректор помолчал и продолжил:

— Известия, которые он принес, меня порадовали. Барсим убежден в том, что какие бы факторы ни спровоцировали твои видения, они имели место быть. Потому что ничего не указывает на то, что ты был как-то связан с нашим миром до моего тебе звонка и дальнейших событий. Так что все мои подозрения сразу отпали. И все же, когда я общался с твоим классом, спросил у ребят, что они думают. Признаюсь, был удивлен.

— И что они сказали? — честно, в этот момент у меня сердце в пятки ушло. Я очень хорошо мог себе представить, что могли обо мне наговорить эти детки.

— Они у тебя шумные, — пожаловался ректор и подозрительно, мечтательно улыбнулся. Надо ли говорить, что после этих слов мне стало еще страшнее, чем до них? — Но ты сумел их покорить. Отпускать тебя они не желают.

— Что? Неужели защищали? — не поверил я.

— И еще как. Видел бы ты, как Пауль принялся вещать, что уж он-то никогда бы не пошел сражаться под командованием предателя. Но, честно скажу, невзирая на то, что в твою защиту высказались и темные, и светлые, причем на удивление единодушно, окончательно меня проняли слова Фаля. Думаю, ты заметил, что пустынник — довольно нелюдимая личность. Он в больших аудиториях вообще предпочитает сидеть в одиночестве, хоть и неподалеку от основного класса. Так вот, Фаль встал и сказал, что и мечтать не мог, чтобы ему когда-нибудь оказали такое доверие, какое оказал ты. И что тот риск, которому ты себя подверг, является достаточным доказательством того, что ты к заговорщикам отношения не имеешь. Кстати, я все в толк не могу взять, что за доверие? Твои ребята предпочли отмолчаться. А староста посоветовала у тебя лично спросить.

— Не знаю, — я почесал в затылке, честно пытаясь припомнить, чего успел кому доверить и когда. Все-таки стресс во время нашего марш-броска до Большого зала был таким, что сейчас все происшедшее воспринималось как обрывки дурного сна. — А! — меня осенило. — Когда ребят к вам на помощь отправлял, Ирка спросила, кто будет командовать ими, раз уж я с девчонками остаюсь. Ну, я и выбрал Фа, как самого нейтрального и уравновешенного.

— Фа и Ирка? — осторожно уточнил ректор.

Ах да, я ведь его в свои сокращения не посвятил. Пришлось пояснять. Он оказался еще под большим впечатлением, чем сами детки.

— Ты вообще понимаешь, что они могли воспринять подобные сокращения как оскорбление? — сурово сдвинув брови, вопросил Ви’Хольм.

Я стушевался.

— Они и восприняли. Но мы решили эту проблему.

— И теперь они разрешают тебе так себя называть?

— Разрешают. Правда, не уверен, что, если кто другой их так назовет, не порежут в капусту.

— А если кто-то из класса?

— Так они и называют, — не понял я вопроса.

— Ириль называет Илюизмену Илей?

— Ну да.

— Понятно, — медленно кивнув, веско обронил ректор и о чем-то задумался.

Я не выдержал и напомнил о себе.

— Так что там с моими видениями?

— Я связался с производителем, — рассеянно отозвался Ви’Хольм, и мне в первый момент показалось, что я ослышался. Согласитесь, дико слышать такое от ректора магического университета из мира, где живут эльфы, оборотни и прочие милые особи.

— Э? — вырвалось у меня.

Ректор моргнул и снова посмотрел на меня осмысленным и живым взглядом. Улыбнулся, заметив мое замешательство.

— Я имел в виду, что пообщался с архимагом, который сотворил твой артефакт. Он в нашем мире весьма известная личность, но уже лет двести как удалился на покой. Сидит в своей башне и носа не кажет. Занимается малопонятными обычным смертным фундаментальными исследованиями. Очень редко принимает гостей. Так вот, он, выслушав меня, очень заинтересовался твоим случаем и даже загорелся идеей посмотреть на тебя вживую, — видя, как у меня от такой перспективы глаза округлились, ректор поспешил успокоить: — Не волнуйся. Не думаю, что тебе в ближайшее время предстоит принимать именитого гостя. Как загорелся, так и потух. У него всегда так. В общем, маг подтвердил одну мою догадку. Твой артефакт, к слову, он теперь на самом деле твой, так как вы с ним, можно сказать, срослись, пока Звезду Имрага гасили. Так вот, после того, как долгое время он стоит на поглощении, пропитавшись магией, приобретает возможность усиливать природные способности носящего его мага. Собственно, сей факт был скрыт от общественности, чтобы не смущать тех, кто попытался бы использовать его в качестве бесплатной батарейки. Но беда в том, что ты у нас ни разу не маг. То есть абсолютно лишен каких-либо способностей, кроме, разве что…

— Чутья, — перебил его я — наверное, у меня в этот момент глаза загорелись, как у школьника, решившего сложную задачку. Ректор покровительственно улыбнулся. — Эти видения были спровоцированы усилившимся под действием артефакта чутьем.

— Совершенно верно.

— И что, я теперь стану провидцем?

— Спешу тебя огорчить, не станешь. Если какие видения еще и будут, то спонтанно. Контролировать этот процесс ты не сможешь.

— Дара нет?

— Увы. Ваш мир вообще ужасно скуп на магию.

— Понятно, — смешно, но я не расстроился. Даже обрадовался как-то. Потому что участь предсказателя и провидца представлялась мне весьма незавидной. Так что, можно сказать, Ви’Хольм меня успокоил.

— Ну и напоследок о приятном, — дав мне какое-то время на то, чтобы переварить услышанное, объявил ректор.