Та, что превращает время в пыль - Кармаль Герцен Страница 28

Я сдержал вздох, с тревогой глядя на сестру. Хотел бы я передать ей часть своих сил, отсыпать в ее ладони толику своего дара — и, наверное, это стало бы возможным… но Фелиция не верила в магию и все, что было связано с ней.

— Просто… пообещай мне, что будешь осторожна, — тихо попросил я.

Фелиция тепло мне улыбнулась.

— Обещаю.

Разговор не клеился, и очень скоро я покинул дом виконтессы. Уходя, ненароком коснулся стен, которые жадно впитали мое прикосновение. Отныне, куда бы Фелиция не отправилась, ее невидимым шлейфом будет окружать магическая завеса. Если ее жизни будет угрожать опасность, я в то же мгновение узнаю об этом.

И тому, кто посмеет тронуть сестру Ангела Смерти, несдобровать.

Каждый день по нескольку часов я тратила на то, чтобы отточить свой дар. Воспринимала его цветком, бутоном, который вот-вот должен был распуститься — раскрыться в полную силу и заиграть всеми своими гранями. Возвращаясь в прошлое, я наблюдала за чужими жизнями, чужими историями, и каждый раз отправлялась во времени все дальше.

Пока, в один прекрасный момент, не поняла, что готова.

Все это время Дикси вела себя тихо, как мышка — не раз я ловила на себе ее пристальный взгляд. Я заверяла ее, что усиленно готовлюсь к перемещению, говорила, что будет слишком рискованно бросаться в омут с головой — то есть нырять так глубоко во времени без тщательной подготовки. Она кивала, говорила, что все понимает, и все равно украдкой кидала на меня взгляды, полные нетерпения и надежды.

Поэтому мои слова о готовности к перемещению вызвали такой бурный восторг. Все вернулось на круги своя — моя непривычно тихая подруга превратилось в суперпредприимчивую и инициативную. Дикс не терпелось приступить к «прыжку», как она это называла, но оставлять меня одну она наотрез отказалась.

— Не спорь, — твердо сказала подруга. — А вдруг с тобой что-нибудь случится?

Иногда с Дикси действительно спорить было бесполезно. И это был как раз такой случай.

Впрочем, не могу сказать, что я была так уж и против ее присутствия — я и сама не знала, чем обернется перемещение на такое дальнее расстояние — если под расстоянием подразумевать временной отрезок. Узнав о наших планах — я сама поставила ее в известность, — вмешаться хотела даже Селин. Но от этого предложения я отказалась — все-таки этот «прыжок» был связан только со мной и Дикс. Вмешивать третьего человека я не захотела. К тому же, я была вполне уверена в своих силах — не зря же убила на практику десятки, а то и сотни часов.

Вздернув нос и старательно пряча на дне светло-карих глаз обиду, Селин гордо удалилась, оставив нас с Дикси наедине.

— Готова? — волнуясь едва ли не больше, чем я сама, спросила подруга.

Я просто кивнула — горло вдруг пересохло.

— Я буду рядом. Просто помни об этом, — с ободряющей и немного нервной улыбкой сказала Дикси.

Больше тянуть не имело смысла. Закрыв глаза, я привычным усилием воли — неким мысленным толчком — остановила время. А потом, как бесконечную киноленту, начала отматывать назад. Я смотрела на календарь — знаю наверняка, что бабушка каждое утро, едва поднявшись с кровати, подходила к нему и отрывала один листок. Это был ее собственный каждодневный ритуал, который сейчас оказался очень даже кстати.

Когда календарь показал нужную дату, я остановила обратное течение времени. Все еще пребывая в этом странном, искаженном состоянии — невидимом и обезличенном — я с нежностью наблюдала, как бабушка, собравшись, уходит из дома. На рынок, наверное. И только дождавшись, когда щелкнет дверной замок, я материализовалась.

Кровь не шла носом и самочувствие, на удивление, было неплохим. А еще меня поражало то, как спокойно я стала относиться к своим путешествиям во времени. Только недавно я изумлялась пробудившимся во мне способностям ломать время, придавать ему, подобно пластилину, нужную форму. Менять реальность по мановению руки — пусть даже этим изменением был лишь сложенный листочек с дурашливым посланием.

А теперь же… это воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Да, я по - прежнему удивлялась своим способностям и тому, что буквально несколько месяцев назад и знать не знала о существовании магии, но это удивление было каким-то… спокойным, сдержанным. Я хотела проверить границы своих возможностей, хотела посмотреть, к каким открытиям приведет меня мой дар. И все же я уже почти с ним сроднилась, и воспринимала неотъемлемой частью себя

— стерлось ощущение новизны и, наверное, именно это мешало мне испытывать восторг от каждого искажения времени.

Это огорчало меня. Как же быстро люди привыкают к чудесам… А так хотелось сохранить эту ребяческую восторженность! Но, быть может, все это еще вернется, ведь впереди у меня самое грандиозное путешествие всей моей жизни — путешествие в эпоху Селин… и Кристиана.

Мысль о нем обожгла мне разум, разливая по груди тепло. Что-то странное происходило со мной, когда я думала о Кристиане. Я все еще не до конца примирилась с той правдой, что от него услышала. Но… я по нему тосковала.

Тосковала по нашим разговорам на чердаке, по его забавному выражению лица, когда он усиленно пытался не смотреть на мои оголенные ноги. Боюсь представить даже, что Кристиан подумал обо мне, впервые увидев меня в таком виде.

Вынырнув из воспоминаний прошлого в настоящее — какими же все-таки зыбкими были два этих понятия! — я взглянула на часы. Начало десятого. Торжественное открытие начнется в десять, машины столкнутся примерно через полчаса — значит, у меня еще есть немного времени.

Открыв дверь со своей стороны, я вышла из «Лавандового приюта». Прежде, даже переместившись в прошлое, мне не доводилось бродить по городу в своем настоящем — воплощенном — обличье. Неспешно прохаживаясь по улочкам и улыбаясь незнакомым людям — и редким знакомым, еще не знающим меня, — я думала: хорошо, что в это время меня не было в Ант-Лейке — не знаю, что случилось бы, столкнись я с самой собой. Наверное, подумала, что временно помутилась рассудком.

А вот и супермаркет Эйна Джеклза и караулящая у его дверей толпа. Торжественное мероприятие должно было начаться с минуты на минуту. Я купила горячее какао — нужно было успокоить разыгравшиеся нервы и, как и все остальные, принялась ждать.

Джемма — подруга Дикси, говорила, что видела Бена на открытии, значит, увидеть его должна была и я. Самое любопытное — у меня не было четкого плана. Были лишь выученные наизусть номера обеих машин, которым предстояло столкнуться, и огромное желание помочь Бену избежать участи навеки быть прикованным к инвалидному креслу. И я правда верила, что одно это мне поможет, чтобы все сделать так, как надо.

Эйн Джеклз — темноволосый улыбчивый верзила, торжественно разрезал красную ленточку, закрывающую вход. Начался розыгрыш призов. Поминутно озираясь по сторонам, я наконец заметила Бена. Так странно и непривычно было видеть его без инвалидного кресла — бессменного атрибута. Стройные ноги, твердый шаг… Кто бы знал в тот момент, чем этот день для него обернется.