Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова Страница 28

– Это ты назвал только плюсы. А минусы где?

– Какие минусы? – приподнял бровь Влад, по-птичьи склонив голову набок.

– Ну, не знаю… Что-то вроде правил для фамильяров? Ирка меня немного просветила на этот счет.

– Правила – необходимая мера для результативности процесса нашего соглашения, а не минус. Это винтик, без которого машина не сможет работать.

– Соглашение подразумевает, что обе стороны что-то получают взамен. И если я получаю все, что ты перечислил, то что достается от меня тебе?

– Ровно все то же самое, что и тебе от меня, – подался вперед Влад, не отпуская моего взгляда. – С тобой я стану намного сильнее. Буду быстрее приходить в себя после отдачи, вызванной моей работой. И у меня наконец-то появится человек не из круга семьи, которому я смогу полностью доверять, что для меня очень важно.

– То есть во мне ты обретешь лучшего друга, сестру, защитника?

Звучало сказочно. Настолько сказочно, что хотелось ущипнуть себя за щеки и подергать за мочки, чтобы проснуться и понять, что пора на учебу.

– И в чем-то наставника. По идее, мы переймем некоторые черты друг друга, – улыбнулся Яблонев краешком рта, и на щеке парня впервые за вечер появилась милая ямочка, в которую мне почему-то тут же захотелось ткнуть пальцем. Слишком милая для его темного рокового образа. Слишком правдоподобная и нормальная, что в данной ситуации и считалось странным.

– Где подвох? – прямо спросила я, мысленно разбивая розовые очки о серую стену цинизма. Симпатичный парень сваливается как снег на голову, оказывается сведущим в магии (или как еще это обозначить), называет своим помощником и обещает самую крепкую дружбу на свете. В этой бочке меда просто обязана быть ложка дегтя. Закон подлости не может дать осечки.

– А если я скажу, что его нет?

– Я тебе не поверю, стряхну с ушей лапшу и уйду, – передразнила я его милую плоскую улыбочку.

– Где гарантии, что ты не уйдешь, когда узнаешь, в чем подвох?

– То есть он все-таки есть. Смотри-ка, кое-что проясняется. – Я выжидающе посмотрела на ведьмака. – Серьезно, Князь, как я могу согласиться, если точно, во всех деталях, не знаю, на что соглашаюсь и какие возможны последствия? Это что-то вроде «всегда читайте мелкий шрифт», – пожала я плечами.

– Хорошо, Герцогиня. Каким мелким шрифтом забила тебе голову Ругалова?

Сощурившись на тон, в каком Влад задал последний вопрос, я убрала руку от него. Если дальше разговор превратится во что-то неприятное и раздражающее, лучше быть подальше от недавно обретенного волшебного успокоительного. Когда нужно, мой гнев работает и как молот, и как щит.

– Она сказала, что самые большие проблемы с доверием, временем и общением. Но я еще услышала про тренировки, вроде бега по стадиону… Проясни этот момент тоже.

– Светленькие, – закатил глаза Яблонев, откидываясь на спинку скамьи и снова пряча руки в карманы куртки. – То, что перечислила тебе Ругалова, не проблемы, а недостаток опыта и слаженности между ней и ее практикующим. Все эти сложности решаются банальной практикой. Чем больше фамильяр и практикующий узнают друг о друге, чем больше проводят вместе времени, тем проще им общаться и находить это время друг на друга. Из этого же растет взаимное доверие. – Согласна, в логике Владу не откажешь. – Что касается тренировок, то я также не вижу в этом чего-то из ряда вон. Практикующие тренируются ментально постоянно, дар для нас – все равно что мышца внутреннего духовного мира. Так как сила фамильяра исходит от его сущности, то для начала он должен натренировать сосуд, в который эта сила поступает, то есть тело. Для того чтобы уметь применять все сильные стороны дога тогда, когда тебе этого захочется, нужно слиться с сущностью, стать такой же, как она. Ты распознаешь запахи, твое обоняние очень острое, но сможешь ли ты взять след? Да еще и не физический, а ментальный след чьей-то энергетики, например моей?

Конечно же, нет. Я вообще сомневаюсь, что это возможно. А если все-таки возможно, то какими тренировками этого добиться? Как учуять то, у чего нет запаха?

– Если все это тяжко только для светленьких, то что считают проблемами темненькие?

– Темненькие не видят сложностей в принципе. И уж точно не думают о них заранее. Как только ты начинаешь думать, что что-то не получится по той или иной причине, ты работаешь себе во вред. Это все равно что отказаться от интересного путешествия из-за того, что собираться долго. Едва появляется одна сложность, как за ней тут же потянутся другие: билеты дорогие, отель неподходящий, погода непонятная… Нет, лучше не ехать. Месяца через три попробую. И так каждый раз.

– То есть ты говоришь: соглашаться, не раздумывая, и сложностей не будет?

– Агата… – Влад покачал головой, вытягивая ноги.

– Что? У тебя тут явно личная заинтересованность!

– Скажешь, у Ругаловой ее нет? – проницательно посмотрел на меня Яблонев, и вся его расслабленность улетучилась.

В практикующем снова проступили та жесткость и сосредоточенность, какую я видела вчера на лоджии. Словно он был хищником, заключенным в человеческое тело, или… птицей, готовой вырваться из клетки, едва представится такая возможность. На что бы это ни было похожим, оно вызывало у меня чувство тревоги, даже заставляло присмиреть, но не пугало.

– Ты знаешь, что она не хочет, чтобы я была твоим фамильяром.

Я даже не спрашивала. Понимала, что он действительно в курсе отношения Ирки ко всей этой ситуации.

– Не важно, чего она хочет или не хочет. Думать об этом – забота Березина, как ее практикующего. Здесь дело исключительно твое и мое, остальные за бортом. Я не говорю, что сложностей не будет. Всего лишь указываю на то, что думать о них сейчас – пустая трата времени. Все это очень индивидуально. У каждого фамильяра и практикующего свои заморочки. Кто-то ревностно относится к своему личному пространству, кто-то настолько непунктуален и безалаберен, что это становится проблемой для практикующего, а кто-то капризничает каждый четверг. Ты сказала: «Сложности с общением». Что ты в это вкладываешь?

– Ну… – Отлично, Ругалова заразила меня своим «нуканьем»! – Постоянные споры, трудности в нахождении компромисса…

– Мне нравится, когда со мной спорят, – огорошил Яблонев.

– Ты передумаешь, когда столкнешься со мной.

– Видишь? Это уже не проблема, – фыркнул Влад. – Думаю, это станет нашим видом спорта.

– Ты уверен, что я соглашусь.

– Я бы хотел, чтобы ты согласилась. Я чувствую, что ты – мой человек, – серьезно ответил парень, и тараканы в моей голове пустились в задорный пляс, жонглируя дамскими романчиками. – Дело не в энергетике, не в том, что мы чувствуем, когда соприкасаемся руками, хотя и это, безусловно, тоже. Мы во многом похожи. Даже наши сущности выражают одно и то же стремление к свободе и отсутствию границ. Заметила, как мы сейчас шли?