Попутчики - Наталья Авербух Страница 28

Хорошая идея.

Менно даже пришлось с ней согласиться — когда благодаря затее Веймы они поймали разбойников, напавших на мельницу. Согласиться. Но лучше он относиться к госпоже не стал.

А ещё у неё злые глаза и она подмечает каждую мелочь.

…не та черта, за которую будут любить…

— В деревню пришли монах и женщина, — сказала она фенриху.

— Да, госпожа, — кивнул Менно, пряча за вежливостью раздражение. Ещё бы, он сам послал к хозяйке замка мальчишку с донесением.

— Здесь, — помахала вампирша письмом, — говорится о двух мошенниках, которых видели в Раноге. Монах и женщина. Возможно, это те же люди.

— Да, госпожа.

— Я хочу их видеть.

— Как прикажете, госпожа.

Вейма усмехнулась.

— Пошли людей. Пусть их приведут. Сейчас же.

— Да, госпожа.

Вейма поиграла с мыслью потребовать, чтобы у посланных были самострелы.

Наверное, самострелы — это уже чересчур…

…зато надёжно…

— Если это мошенники, они постараются сбежать, — сообщила она фенриху.

— Да, госпожа, — непробиваемо ответил Менно, глядя в пол перед собой.

— Прикажи, чтобы их задержали, — потребовала вампирша. — Если это те мошенники, они могут быть опасны. Особенно женщина.

Менно вскинул брови, но промолчал.

Вампирша усмехнулась.

— Если это те, о ком я думаю, то опасность из них представляет именно женщина, — заверила она фенриха. — А если нет… кто знает?

— Да, госпожа.

— Тогда приведи их. Скажи, что я нуждаюсь в беседе со святым человеком.

— Да, госпожа, — кивнул фенрих и повернулся, чтобы идти.

— Менно, — окликнула его вампирша, когда он уже одной ногой шагнул за порог (фенрих не без основания полагал, что она делает это нарочно). — Если эти люди сюда не придут, я буду очень огорчена. Уверена, Вир тоже огорчится.

Спина фенриха напряглась, но он ухитрился сдержаться.

— Да, госпожа, — процедил Менно и ушёл, пока она не придумала ещё что-нибудь.

Вейма довольно улыбнулась.

Раньше такой разговор довёл бы её до слёз. От Менно буквально разило гневом, раздражением, презрением, негодованием…

Теперь вампирша скорее получала удовольствия, зная, что этот человек в её полной власти. Он вынужден подчиняться ей, быть вежливой с женой своего шателена (которого тоже не очень любил, но, по крайней мере, уважал и даже был предан — по-своему). Вынужден терпеть её нелепые выходки (особенно после того, как она самым наглым образом оказалась права). Даже не будь Вейма вампиром, способным подчинять себе людей, она всё равно обладала бы над ним властью.

А ещё она была вампиром.

Такие как Менно были лёгкой добычей. Само его негодование открывало путь в его душу. Не то чтобы Вейма часто этим пользовалась. Но она знала, что может. И что Менно — не знает.

Узнай он, был бы в ярости.

О, Освободитель, в какой он был бы ярости!

Это грело душу.

* * *

Менно быстро справился со своим заданием и, когда «гости» были ещё во дворе, Вейма поняла, что тяжело ошиблась.

От парочки разило проклятым зельем, которое изобрёл «деревенский алхимик», знахарь Исвар. Он даже порывался рассказать, что он туда намешал, но вампиршу расстраивала одна мысль об отвратительном зелье. И теперь они несли его сюда!

— Менно! — крикнула вампирша в открытое окно. — Прикажи, чтобы они все вещи и оружие оставили в зале и только потом поднимались наверх.

Женщина — крупная уродливая женщина с тяжёлой нижний челюстью — вскинула голову и встретилась взглядом с начавшими слезиться глазами вампирши.

Она знала.

Вейма не стала говорить фенриху, что он ведёт сюда проклятую и убийцу. Ей, пусть и отвергнутой кланом, даже не пришло в голову подставлять другую проклятую.

Без необходимости.

Вейма попыталась установить контроль над сознанием женщины, чтобы вынудить расстаться с опасным зельем, но она вцепилась в руку монаха, а тот, словно получил тайный сигнал, немедленно забормотал молитву.

Вейма усмехнулась — разочарованно и насмешливо.

Молитвы на неё не действовали.

Она не творила зла.

А вот зелье знахаря — действовало, и ещё как! Оно защищало даже мысли потенциальной жертвы.

Его надо было убить уже тогда.

…нет.

Да.

…нет, это невозможно.

Женщина чуть усмехнулась и отвела взгляд.

— Мы не причиним зла, госпожа, — сказала она хриплым голосом.

Вейма в раздражении отошла от окна.

* * *

…когда они вошли в комнату на втором этаже, где обычно сидела Вейма, трав при них не было. Правда, запах остался, но Вейма могла это терпеть.

Вампирша встретила их, стоя посреди комнаты. Глаза почти перестали слезиться.

Повезло, что они пришли сюда в день, когда заболел Леон. Когда слёзы так легко списать на переживания по поводу мальчика.

…повезло…

Нет. Так нельзя думать.

— Так-так-так, — зло процедила хозяйка замка. — Монах. И женщина. Каким ветром занесло вас в наши края?

Монах вскинул голову (вампирша была его выше), но женщина дёрнула его за рукав и прошипела «Не смотри ей в глаза!». У Веймы зло дёрнулся уголок рта.

— Здесь, — помахала она письмом из университета, — мне пишут о двух мошенниках. О монахе, который задурил брата ключаря, выудил у него кошель и ушёл в сопровождении женщины, никогда ранее благочестием не отличавшейся.

Вейма протянула руку и монах понятливо полез за пазуху и достал кошель. Женщина разочаровано застонала.

Врени не была жадной, но смотреть на то, как Полди отдаёт то немногое, что у него было! И теперь ей опять придётся платить за двоих!

Вейма прикинула кошель на ладони. Криво усмехнулась. А брат-ключарь не такой уж дурак. Распустив завязки, она демонстративно перевернула кошель и высыпала всё содержимое на пол перед собой. Кошель был доверху набит самой мелкой медной монеткой. Когда весёлый звон утих, вампирша демонстративно бросила поверх опустевший кожаный мешочек.

— Монах этот оказался великим мастером, которому нет разных не только в нашей стране, но и во всём мире, — заявила вампирша. — И не только мастером, но и вором.