Вернуться в осень - Павел Стретович Страница 28

– Подождите, – нагнал ее Сергей. – Мне очень надо поговорить…

– Обязательно. Когда придем.

– Куда?

Она не ответила. Синие-синие, как бездонное небо, глаза. И маленькие, словно что-то шептавшие губы… Еще сменились две улицы. Что за спешка? Сергей на ходу дотронулся пальцами до ее рукава:

– Принцесс… Простите, ваше высочество. Я должен это сказать. Я не хотел – тогда… Так получилось.

Они остановились, пропуская карету с каким-то вельможей. Когда двинулись вновь, она искоса глянула на него:

– Вы даже и не представляете, что натворили. Какие отпустили рычаги… Ведь будет война.

– Подождите. – Сергей немного опешил. – Но ведь… Вы сами сказали «да».

– Мало ли что я могла сказать. Звезды, они… И тогда такое мерещится. Ну зачем вы пришли. Неужели подумали, что я с вами…

Сергей остановился. На него чуть не налетел торопившийся по своим делам прохожий… Сердце опять захлестнула такая знакомая, почти забытая за последнее время тоска. Как он мог подумать? Даже допустить мысль о другом… «Ты ангел?» Какая огромная пропасть между ними…

– Я вас прошу, не останавливайтесь. Очень дорого время. – Синие глаза почти требовали.

– Хорошо, – тихо сказал Сергей. – И что я должен теперь, по-вашему, сделать?

– Нам надо остановить войну, которая вот-вот начнется.

– Я? Целую войну? Вы шутите…

– Сюда. – Она прошла по аллее и открыла дверь небольшого, но очень уютного, спрятавшегося в тени деревьев домика. Сергей, оглянувшись, вошел внутрь.

Посреди довольно просторного холла в кресле сидел человек. Довольно молодой, не старше Сергея, с брезгливым лицом сноба и горящими, будто раздираемыми каким-то желанием глазами. Тот самый – тогда ночью, в коридоре… Принцесса прошла мимо Сергея и остановилась рядом с креслом:

– Прости меня, воин…

Сзади закрылась дверь и на него со всех сторон уставились взведенные арбалеты. Много, слишком много. Хватило бы и пары…

Маркиз Ар-Роз, закинув ногу за ногу и постукивая пальцами по подлокотникам, не спеша разглядывал его. И молчал.

– Так вот ты какой, северный олень… – мрачно буркнул Сергей и вызывающе засунул руки в карманы.

Зачем? Не из-за принцессы ли, которая остановилась рядом с маркизом? И не такая уж она и красавица, если присмотреться, и фигура не совсем уж… Вот только глаза, синие, как океан в солнечный день, глаза… Предающие глаза. А ведь я из-за тебя только что убил человека.

– Кто мне сказал, что эта чесотка только что справилась с пятерыми? – брезгливо сморщился маркиз. – Мне даже расхотелось его расспрашивать. Вошь. Противная, мерзкая вошь. И не видно, и – мешается. Уберите его вон.

Сзади, под сгибы ног, ударили чем-то тяжелым, и Сергей упал на колени. Через секундную паузу это что-то приняла на себя голова, и он полетел в темноту…

Воспаленное сознание металось по бесконечным, тусклым коридорам огромного лабиринта. Каменные стены, нависающий потолок, нескончаемые повороты, глухие колодцы без потолка… Влево – вправо, вправо – влево, прямо, опять тупик, опять колодец… Какой это круг? И что это так болит и ломит… Разве у него есть чему болеть? И кто это так кричит? Коридоры, коридоры, стены, потолки, повороты… Замкнутый круг. Здесь нет выхода. «Есть». Кто это сказал? «Я…» Кто – я? Синие-пресиние, распахнутые от удивления глаза. Как вечернее бездонное небо, в котором не бывает облаков. Куда? Опять коридоры, надвинутые потолки, опять повороты – туда, за ней, за той, которая обещает жизнь… «Сюда». Сюда? Что это? Круглая каменная комната, очередной колодец… Сзади на месте прохода опустилась стена, закрывая и выход, и бездонные глаза. Глубокие, предающие глаза… Крысоловка. Крысоловка, где нет выхода. Где нет надежды на избавление… Для дураков.

«Но я не крыса». Там, где не может крыса – сможет человек. Ломая ногти о выступающие камни и обдирая руки, он лезет вверх – туда, где пропадает свет и одна глухая темнота, туда, где ничего не видно и длинная-предлинная ночь… Туда, где может быть выход.

…На лицо, приводя в чувство, полилась вода. Явно уже не первое ведро. Сергей закашлялся и с трудом приподнял голову. Сколько прошло времени? Сутки? Больше? Как это сложно – приходить в себя…

– Очухался? Или нет?

Через открытую дверь в комнату (или камеру?) падал свет, и стояли какие-то люди. На голову опять полилась вода, вокруг засмеялись.

Сергей наклонился в сторону и сплюнул – во рту застыл привкус крови. Как это ни странно, но вода помогла – в голове немного прояснилось и уже поплыли какие-то обрывки мыслей… Маркиз, принцесса…

– Поднимите его, – донесся чей-то властный голос.

Его схватили под мышки и рывком поставили на ноги. В голове ярким всполохом взорвался огонь, нестерпимо заныл затылок. Сергей застонал, ноги подкосились – его придержали, не давая упасть.

– Где сейчас твой гонор, животное? – через шум в голове донесся тот же голос. Это не маркиз. Один из приспешников… – И такая слякоть посмела встать рядом с принцессой? Раб. Чернь. Грязь. Смотреть противно…

Сергей открыл глаза и попытался сфокусироваться на говорившем. Вокруг было странно темно. Язык во рту – как раздутое полено, но он все равно разлепил запекшиеся губы:

– Точно. Поэтому я и не смотрю на тебя, – и закашлялся.

– Ах ты…

Резкий удар в живот вновь окунул его в темноту. Бесчувственная голова ударилась о порог – его за ноги поволокли на выход.

– …Пр-р-р-р-р-р.

– Держи его… Крепче!

– Да не дергайся ты, битюг…

– Отвязывай! Сюда давай, сюда!

– Назад! Сдать назад – перевернет же…

Голова металась из стороны в сторону, взрываясь с каждым толчком вспышкой боли в затылке. Сергей поморщился, слабо застонав, и открыл глаза. То, на чем он лежал, наконец успокоилось и замерло. Он повернул голову, осматриваясь… Деревянные борта, плетенная из лозы крыша, через которую пробивается свет, какая-то телега.

– Хватит. Дальше – своими.

– Вытягивай его!

Откинулся матерчатый полог, и его грубо, за ноги, выволокли наружу, на свет и воздух, и бросили в пыль – глухой удар чуть снова не отправил в беспамятство. Сергей закашлялся – в нос и глаза попало сухое земляное крошево.

– Ну, поднимайся, ты…

Кто-то пнул ногой, и он опять закашлялся, чтобы подавить боль. Потом подтянул ноги, пытаясь встать, – рук, туго перетянутых за спиной, он не чувствовал…

– Поднимите его.

Тот же властный голос. Его схватили под мышки и грубо поставили на ноги – он покачнулся и сделал шаг назад, чтобы не упасть. Сквозь набатный звон в ушах донесся смех.

– Ну давай, наемник, пшел прямо…