Дело о неприкаянной душе - Сергей Садов Страница 28

Я с минуту изучал обитую обожженными рейками дверь. Отошел на два шага назад и снова внимательно ее изучил. Потом направил открытую ладонь на нее. Еще не хватало нарваться на освященную квартиру. Вроде все чисто. Так, замечательно. Я соединил ладони перед собой и прикрыл глаза. Вспомним, чему нас там в школе учили. Сосредоточимся. Я сделал шаг вперед и открыл глаза. Не разрывая рук я зашагал к двери и прошел сквозь нее. Уф, получилось. Нет, в Аду я так тоже пробовал, но на занятиях это все равно не то, что на практике.

Я огляделся. Довольно грязный коридорчик. Полы, похоже, не мыли уже месяцев шесть. Как раз напротив двери обои оказались порваны. Я склонил голову набок и изучил бетонную стену. Нет, все равно некрасиво. Я прошелся по коридору, осматривая довольно убогую обстановку. Перекосившийся шкаф. Судя по всему, это искривленное положение он принял относительно недавно, когда по нему колотили чем-то тяжелым.

– Оп, – тихонько воскликнул я, едва не хлопнув себя по лбу. Идиот, обрадовался, как первоклассник, который только что научился проходить сквозь двери. Ведь в квартире кто-то есть. Хорош я был бы, если бы он сейчас вышел в коридор. Я поспешно создал морок, окутав себя им, как плащом. Теперь увидеть меня будет проблематично. Защищенный мороком, я направился на кухню.

– Ого. – Я изучил гору грязной посуды в раковине. Заглянул под нее. – А, привет, дружище.

Таракан недоуменно уставился на меня, шевеля своими усиками. Я подставил руку, заставляя его забраться на нее. Таракану это не нравилось, но деваться ему было некуда. Я заставил его залезть мне на кончик пальца и поднес к глазам. Сфокусировался, проникая в его слабое сознание и подчиняя его себе. Мозгов у него, конечно, никаких, но некоторая память есть. Уже через секунду я смог считать эмоциональный фон людей, который скапливается в любых живых существах, живущих рядом с человеком. Некоторые, правда, скапливают положительный фон, другие отрицательный. Тараканы – отрицательный. Да-с, а от таракана изрядно фонит. Ну, тут по крайней мере я могу помочь. Щелчком я отправил таракана в полет, а потом раскинул руки в стороны. Подчиняясь моему молчаливому приказу, из всех щелей стали выползать тараканы. Они лезли отовсюду и сбегались ко мне. Вскоре я уже стоял в окружении тараканьего моря. Шевелящийся ковер покрывал весь пол кухни. Как я подозревал, я выманил тараканов практически со всего подъезда. Ну и ладно. Зато с гарантией, что эмоциональный фон очищен. Я перевернул раскинутые в сторону руки ладонями вверх и стал впитывать их отрицательную энергию. Питаться же, в конце концов, мне надо. «Еда людская для тела, а их эмоции для дела» – так говорят у нас. Для ангелов любовь и доброта, для чертей – ненависть и страх. Тараканы задвигались. Я же вытягивал из них все отрицательные людские эмоции, скопленные за время проживания с людьми. Вскоре я опустил руки и оглядел пол кухни, весь усеянный тараканьими телами. Они покрывали пол слоя в три. Гм, с этим тоже надо что-то делать. Щелчок пальцами, и все тараканьи тела вспыхнули. Секунда, и на полу нет ни одного таракана. Вот так-то лучше. Поехали дальше.

В зале я задерживаться надолго не стал. Там даже мне стало тоскливо. Когда-то уютный, зал представлял собой довольно печальное зрелище разгрома. Сломанный журнальный стол. Дорогая «стенка» с одной дверкой и разбитым зеркалом в баре. Там стоял и единственный уцелевший фужер. Персидский ковер был скатан и засунут в угол. От него отчетливо несло какой-то кислятиной. Похоже, что-то пролили, а потом так и оставили. А вот во второй комнате находился обитатель. И в данный момент этот обитатель спал. Я внимательно оглядел его. Потом прошел к единственному в комнате креслу и сел, подтянув колени и положив подбородок на них.

– Ну, здравствуйте, Ненашев Виктор Николаевич, – пробормотал я.

Мужчина что-то пробурчал во сне и перевернулся. Хм, вроде приличный человек. Даже галстук есть. Щетина вот только все портит. А так костюмчик неплохой. Кстати, и комната ничего. По крайней мере какой-то порядок тут есть. И чисто, по крайней мере. Даже странно.

Тут в дверях что-то загромыхало в замке. Я услышал скрип двери. Кто-то вошел в квартиру. Через минуту дверь слегка приоткрылась, и в комнату заглянула смуглая рожица мальчишки. Он испуганно оглядел спящего мужчину. Осмотрелся. Меня он, понятно, не заметил. Я же с интересом изучал своего подопечного. Не удержался и фыркнул. Подопечного. Я не ангел-хранитель!!!

Мальчишка тем временем прошмыгнул в комнату и склонился над спящим отцом. Убедившись, что тот спит, он аккуратно залез в карман его пиджака.

– Воруем? – вежливо поинтересовался я.

Мальчишка, естественно, меня не расслышал. Я колебал только фон, который человек способен уловить своим подсознанием. Мальчишка уловил и вздрогнул. Огляделся. Ого, а у него неплохо развито воображение, если он способен настолько почувствовать колебания фона. Но он тут же упрямо сжал губы и снова залез в карман. Достал кошелек.

– Ай-ай-ай.

Мальчишка опять вздрогнул. Тем не менее, уже не колеблясь, он залез в отцовский кошелек, достал пятьдесят рублей. Остальные сунул обратно и вернул кошелек на место.

Становится интересно. Если уж воровать, то все. А таскать по мелочам… Фи. В этом нет стиля. Ведь все равно попадет одинаково, что за пятьдесят рублей, что за пятьсот. А если не видно разницы, зачем воровать меньше?

Мальчишка тем временем прошмыгнул из комнаты. Вскоре я опять услышал, как он гремит ключами. Я поднялся и последовал за своим клиентом. Вместе с ним спустился на лифте. На улице рассеял морок и неторопливо зашагал за Алешкой. Алексеем Викторовичем Ненашевым. Двенадцати лет от роду. Тот постоянно нервно оглядывался, но вряд ли он вообще что-либо заметил, слишком уж возбужденным был. Он выскочил на улицу и остановился около киоска Роспечати. Нервно огляделся. Я пристроился недалеко от него на скамейке рядом с какой-то девчонкой. Девчонка недовольно покосилась на меня и махнула своим «хвостом», едва не заехав мне по лицу. Я небрежно отмахнулся от ее волос, продолжая наблюдать за Алешкой.

– Мне кажется, вы заинтересовались тем мальчиком.

Интересно, на Земле все девчонки такие вежливые?

– А тебе-то что? – буркнул я, даже не посмотрев в ее сторону.

– Вежливые люди не отвечают вопросом на вопрос.

– А кто сказал, что я вежливый? Отвали.

– Грубиян!

– Верно.

Девчонка свысока оглядела меня и отодвинулась. Я улыбнулся уголком губ. Какие мы нежные. Грубость не перевариваем. Утю-тю-тю. В этот момент к Алешке подошла какая-то компания мальчишек. Старшему там было лет восемнадцать. Младшему лет десять. Я моментально навострил слух.

– Принес? – довольно грубо обратился самый старший к Алексею.

Тот молча достал пятидесятирублевку. Старший небрежным жестом принял ее. Аккуратно сложил и сунул себе в карман. Потом показал кулак.

– Смотри у меня. В следующий раз так долго ждать не буду.

– Я ведь говорил, что у меня нет, – чуть ли не со слезами проговорил Алешка.