Кошки против собак - Лора Вайс Страница 29

Когда помощник Андрея ушел, я переоделась в свою одежду, взяла сумку и твердо решила вернуться домой.

— Куда ты? — Назаров поймал меня за руку в гостиной.

— Домой.

— Не уходи, Даш. Останься.

— Спасибо тебе огромное за то, что ты сделал для меня. Пойми уже, я так и буду уходить. Сколько бы раз мы ни встретились, я буду уходить.

Но сегодня уходить было как никогда тяжело, только иначе нельзя. Да, черт возьми, у меня принципы. И да, я боюсь проблем. Трусиха? Возможно. Моя жизнь и так перевернулась с ног на голову после того, как устроилась в Густосу. Думала, буду тихо-мирно трудиться по специальности, копить на ремонт, стрелять глазками в надежде встретить мужчину по сердцу. В итоге встретила Назарова, который залез в душу как заноза под ноготь.

Что ж, я расплакалась. В такси. Потому что стало больно и обидно. Почему в жизни все так по-дурацки? Почему я западаю на говнюков? Красивых, видных, напористых, умных, но говнюков. Тут пиликнул телефон. Прилетело сообщение с ответными благодарностями от Алёны. Милая девочка. Побольше бы таких. И в этот момент пришло понимание. Да, я поеду в отпуск. В первый отпуск за четыре года. Тогда попросила водителя остановить около торгового центра, который располагался недалеко от моего дома.

Самочувствие, конечно, было средней паршивости, но, черт побери, я задалась целью. И пока меня очередной раз не накрыли сомнения, поторопилась в павильон, где сидела туристическая фирма.

— Добрый день! — вошла в помещение. — Мне на море!

Девушки тут же активизировались, заулыбались, глазки у них загорелись, а то в стране кризис, народ экономит, в очереди к ним не стоит.

— Уже определились с направлением?

— На Кипр хочу. Гулять так, гулять.

— Замечательно, у нас как раз сейчас есть очень интересные предложения по Кипру. Одна летите?

- Да

— На какой срок?

— На неделю.

И она застучала маникюром по клавиатуре. Как говорят, на острове много кошек, так что, я там буду чувствовать себя в своей тарелке. На меня братья меньшие реагируют всегда одинаково — облепят со всех сторон и сидят, греются, естественно, урчать начинают. И вот, бывает, сидим на лавке в парке, урчим всей мохнатой компанией. Красота!

— Можно ваш загранпаспорт?

— Ой, — спустилась с небес на землю. — А вы подождете минут двадцать? Я тут рядом живу и сейчас быстренько все принесу.

— Конечно.

М-да, после такой трепки быстренько как-то не получалось. Но у подъезда меня ждало еще одно испытание — Быстров. Он сидел на лавке, курил и выглядел таким покинутым котом, что у меня сердце сжалось.

— Привет, — подошла к нему.

— Даша! — тут же подскочил. — Наконец-то!

— А что ты здесь делаешь?

— Назаров отзвонился и сказал, что ты поехала домой.

— Вот как… — неужели у Волка Андреевича мозги на место встали, и он понял, что лучше отступиться? Но, блин, балабол несчастный! Не оставит меня в покое, без меня не сможет. И нате, пожалуйста. Сдал со всеми потрохами.

— Что с тобой случилось? — заметил шрамы на руках.

— Нарвалась на медведей. Представляешь, за все двадцать с лишним лет ни разу не встречалась с ними, даже не думала об их существовании.

— Как себя чувствуешь?

— Позавчера было все очень плохо, а сегодня почти уже хорошо. Но я все-таки решила взять больничный.

— Само собой. И я бы с удовольствием помог тебе. Все что угодно, Даш.

— Вить… я… — что ж так тяжко даются слова, — я уеду на неделю. Мне нужно успокоиться, переосмыслить многое. Неделя полного уединения. Столько всего случилось за месяц, что ужас просто. Расставание, новая работа, отвратительное начальство, и я сейчас не о Г уставо, он восхитительный, и последнее происшествие, которое не буду скрывать, пошатнуло, сильно пошатнуло. Надеюсь, ты не обидишься. Мне, правда, нужно.

— Ты очень искренняя и настоящая, Даш. И мне очень жаль, что все получилось именно так, что мы все оказались далеко от тебя. Мы виноваты и нам очень стыдно.

— Вы-то в чем виноваты? Это Грановская отправила меня к черту на куличики, а я с дуру согласилась, потому что хотела денег лишних заработать. Просто так произошло.

— Надеюсь, через неделю ты к нам вернешься, — печально улыбнулся.

— Должна.

На том и разошлись. Увы, Виктору я сейчас ничего хорошего сказать не смогу. В душе, в голове такая круговерть творится, что аж страшно. В конце концов, сама себя не пожалеешь, никто не пожалеет. Назаров так и будет горным козликом скакать вокруг своей Элиночки, Густаво с командой будут работать, пока я, значит, буду страдать депрессией. Нет уж!

Блин! Я же загранпаспорт должна отнести!

К вечеру, расправившись со всеми делами, приготовила себе рулетики из ветчины с сыром, достала из закромов бутылочку ликера и со всем эти добром разместилась перед телевизором. Итак, терапия под названием «Кошки не сдаются» началась. День первый — гастрономический.

И только хотела отправить первый рулетик в рот, как зазвонил домофон.

Каково же было мое удивление, когда на экране увидела саму Грановскую. Они сговорились что ли? Интересно, ее тоже прислал Назаров с повинной. А пустить пришлось. И пока волчица поднималась, я готовилась к худшему, в конце концов, может, Элиночка приехала на самом деле добить меня?

— Добрый вечер, Элина Марковна, — открыла дверь.

— Добрый, Дарья, — держалась она, как всегда уверенно, смотрела свысока. — Я приехала извиниться перед тобой, — и еще выше задрала подбородок. Ну, блин, хоть бери и вези эту гламурную красоту в музей мадам Тюссо. — Надеюсь, этого будет достаточно в качестве извинений? — вытащила из сумочки конверт. — Здесь десять тысяч долларов.

Обалдеть! На меня деньги сегодня сыплются как из рога изобилия. Так скоро миллионершей стану и работать не придется.

— Я в порядке. И благодарю, но мне ничего не нужно.

— Уверена?

— На все сто. Но спасибо за внимание, — хотела бы сказать «за заботу», только это и не пахнет заботой. Даже не поинтересовалась самочувствием, а сразу начала пихать деньги.

На что она кое-как улыбнулась, после чего со спокойной душой убрала конвертик обратно в сумочку.

— Ладно. Если что, ты обращайся.

— У меня только одна будет просьба.

— Слушаю.

— Я хочу продолжать работать в команде Густаво.

— Да, конечно. Как оправишься, возвращайся. Твое место никто не займет.

— Спасибо.

— Выздоравливай, — очередной раз, словно выплюнула эта восковая кукла.