Злачное место - Николай Шпыркович Страница 29

Левая половина его лица когда-то побывала в сильном огне, зажила потом плохо, так что багровые рубцы жгутами стянули угол рта набок, а глаз, почти спрятавшийся в складках кожи, мутно, совсем по-мертвецки, смотрел на их компанию. Из-за чего хромал человек, тоже стало ясно, когда он подошел поближе: правая нога совсем не гнулась в колене, а на правой же руке, цепко сжимающей трость, не хватало двух пальцев. Тем не менее правый глаз блестел живо и с любопытством наблюдал за их командой. И удивительно – он был без бороды!.. Ну у Артема или Васьки покойного та, ясно, не растет пока. Так, пух. А у всех остальных мужиков, что Артему встречались, включая и команду, кроме разве Сереги-торгаша, – у всех бороды. Так Сереге положено – у них, у торгашей, все скобленые. Может, и он торгует немного?

– А вы кто будете… – начал Старый и вдруг дрогнувшим голосом произнес: – Димка, ты, что ли? А мне говорили…

– Нет, живой я, потом расскажу, – покачал головой вышедший к ним человек.

К нему подскочил Иван и затараторил:

– Двое раненых, у одного – ампутация после укуса, кровопотеря – до литра ориентировочно. Второй – трахеостома. После асфиксии, но в сознании. Третий – кома, тоже после асфиксии.

– Ее Марина звали, а не Асфиксия, – буркнул Артем.

Обожженный удивленно глянул на него, хмыкнул, Иван же вообще загоготал, дурак. А чего? Старый вон тоже лыбу давит.

– Ее Марина звали, – упрямо повторил Артем, краснея.

– Ладно, как кого звали – разберемся, – проговорил искалеченный человек. – Я тебе сколько раз говорил, – повернулся он к Ивану, – первого докладывай самого тяжелого! Учишь вас, учишь… Где эта кома?

Он прохромал к носилкам, на которых лежал Банан, и присел возле них, неловко отставив негнущуюся ногу в сторону. Оттянув большими пальцами веки Банана вверх, он вгляделся в его глаза.

– Интубировать надо, – пробормотал. – Подержать на «Рошке». Эй, давай набор! – повернулся он к двери, откуда медсестра в привычно белом халате вынесла оранжевый чемодан с прозрачной крышкой. Из кармана своего синего халата он достал кожаные перчатки, почти такие же, как и у них, только обтянутые тонкой кольчужной сеткой, и натянул их на руки. Артем отметил, что перчатки шились явно спецом на руки этого (кто он? доктор, что ли?)… потому что на правой перчатке было только три пальца. Расстегнув застежки-липучки, он открыл крышку и достал оттуда две железяки. Ловко соединив их вместе, получил странный металлический инструмент, больше всего походящий на миниатюрную кирку, который взял в левую руку. Тремя пальцами правой он сжал прозрачную изогнутую трубку, очень похожую на ту, что Старый запихнул Куску в шею, только длиннее.

Держи голову на стволе, – властным тоном приказал врач Крысолову. Сам же вытащил изо рта Банана воздуховод и осторожно ввел в его рот острие этой «кирки». Банан дернулся и закашлялся.

Ага, глоточный рефлекс сохранен, – глубокомысленно пробормотал «синехалатник» себе под нос.

Старый, видно, понял, потому что кивнул. Крысолов, сжав челюсти до желваков на скулах, нацелил ствол пистолета в висок Банана. «Синехалатник» же нацелился на что-то в глубине рта их товарища, подождал чего-то, будто ловил момент, – а затем ткнул трубкой в глубину горла.

Тело Банана выгнулось и обмякло. Быстро стащив зубами перчатку с левой руки, «синехалатник» приложил три пальца – указательный, средний и безымянный – к артерии на шее Банана, не забывая подстраховываться правой – отворачивая голову пострадавшего в сторону.

– Живой… – процедил он сквозь зубы, и Крысолов, видно было, немного расслабился. Все из того же чемодана искалеченный доктор достал овальный мешок, присоединил его к трубке и начал ритмично сжимать его – в такт его движениям грудная клетка Банана вздымалась и опадала.

Подыши-ка, Ваня, за него. А мы остальных посмотрим, – скомандовал он фельдшеру, тот согласно кивнул и перехватил мешок. Старый же со своим, надо полагать, знакомцем подошли тем временем к Сикоке.

– Чем резал?

– Джильи.

– Ну надо же, в кои-то веки приличная ампутация! – восхитился доктор в синем халате. – А то в прошлом месяце привезли одного – махали топором, из плеча фарш с обломками кости сделали. Ну и получили редкостный для нынешнего времени случай – остеомиелит. Время не упустил? – деловито осведомился он.

– Меньше минуты прошло, – пожал плечами Старый.

– Ну тогда, надо полагать, успел. Только все равно лежать ему с фиксацией: сам знаешь, всякое может быть. Несите его в реанимацию, в изолятор. Варе скажите, пусть пока готовят к операции, наливают… вот это… и это… – Он быстро написал что-то на листке бумаги и отдал его одному из двух крепких санитаров, тоже вышедших из дверей больницы. Те, синхронно кивнув, привычным жестом поправили кобуры, висящие на поясах, и взялись за лямки носилок.

– Ты! – Палец затянутой в перчатку руки нацелился на Артема. – Сопровождай их. Бутылку понесешь, если что случится по дороге – поможешь упокоить. Прозеваешь – сам упокою, не впервой.

Артем в это поверил сразу и послушно взял бутылку с прозрачным раствором, передвинув свой укорот удобнее на плече, чтобы иметь возможность мгновенно открыть огонь. Сикока, с несколько затравленным выражением на лице, только смотрел на все это и ничего не говорил. Артем мысленно представил себя на его месте и передернул плечами: ближайшие пару суток Сикоке не позавидуешь – ждать каждую минуту, не зомбанешься ли ты, да еще под пристальными взглядами таких вот мордоворотов, – б-р-р. Да и потом еще, без руки жить – вот как, например? Уходя, он слышал, как «синехалатник» спрашивал у Крысолова, как они намерены платить. Нет, точно торгаш. Санитары тем временем свернули в крыло коридора с вывеской «Реанимация», донесли носилки до двери, обитой железом, с небольшим зарешеченным окном и надписью «Изолятор». Дверь открывалась внутрь комнаты, и передний санитар отработанным приемом ловко нажал на ручку локтем, а затем отворил ее пинком ноги.

Внутри палаты было две кровати, привинченные к полу, несколько шкафов с бутылками типа той, что Сикоке капалась в вену, и еще какими-то лекарствами. В углу стояли какие-то хитрые приборы под пластиковыми чехлами. На одной кровати лежала старушка, привязанная прочными длинными лентами к специально приваренным к боковинам кровати скобам, вторая была пустой. Еще в палате был стол, за которым сидела девчонка чуть постарше Артема и читала какую-то толстенную книгу. Наверное, та самая Варька, о которой доктор в синем халате говорил. Артем увидел только название: «Патологическая физиология», – когда девчонка, подняв голову на звук отворившейся двери, шлепнула книгу на стол, нахмурила брови и положила руку на лежавший рядом с ней ПМ. Впрочем, увидав их, она сразу расслабилась и улыбнулась вошедшим:

– Привет, чего у вас? – дружелюбно спросила она.

– Дмитрий Васильевич сказал, нести сюда, готовить к операции.

– А, ну грузите тогда… Ты с ним? – спросила она Артема.

– Ага, мы из одной команды, – с гордостью сказал Артем.