Ядовитая кровь - Тимур Туров Страница 29

– Полагаешь, твой запах способен вызвать у меня восторг?

– Нет? Отчего же ваши липнут к женщинам? К нашим женщинам, человеческим? Сколько раз я встречал на улице, в клубах такие неестественные пары. Да не только ваши – и оборотни, и джинна, и дейвона... Сколько раз я хотел подойти к сияющей дуре... или к влюбленному идиоту и сказать, кто рядом с ним... Сколько раз... Дейвона на крутой тачке цепляет девчонку на улице, а та млеет от восторга, не видит рогов, не чувствует запаха...

– А почему не подошел? Боялся, что тебе не поверят? Чушь. Не этого ты боялся, ты просто трусил... Вы трусы, вы можете уничтожать нас только собравшись в стаи или вооруженные против детей, женщин...

– Самок, – подсказал Влад.

Сатра зарычал, было похоже, что сейчас он бросится через всю комнату, разорвет человека в клочья.

– Зачем ты вообще пришел к людям? – словно не замечая этого, произнес Влад. – Вы можете жить в лесу, вас невозможно будет найти, если вы этого не захотите. И живите себе на здоровье. Питайтесь травой, кореньями, грибами, в конце концов... Или вам хочется жить в наших домах? Вам деньги нужны? Оставьте людям – людское. Нужны города – постройте себе города. Свои собственные. Мало, что ли, мест на земле? И всем станет легче...

– Легче... Мой отец... Мой отец считал, что мы должны не просто жить среди людей. Мы – часть человечества, говорил мой отец. Уж раз мы попали в этот мир, раз он приютил нас, то мы должны жить, как люди, внести свой вклад в общий мир, в общую цивилизацию. Он полагал, что Пелена – это плохо, неправильно, что это трусость и ложь, что мы должны выполнить свой долг... он считал, что у нас есть долг перед людьми... Он был странным существом, мой отец... – Теперь сатра говорил очень тихо. – Отец стал лесником. Тут, неподалеку. Мы ходили в школу... дружили с человеческими детьми... ходили в гости. С остальными сатра... с теми, кто считал отца странным и даже ненормальным, мы не общались, ни родители, ни дети. Все было хорошо – нас избегали соплеменники, но мне это не мешало. Ни мне, ни моим братьям и сестре. Нас было пятеро. Было... – Сатра замолчал.

Ливень продолжал неистовствовать за окном, словно решив затопить весь мир.

Влад уже думал, что сатра оборвал свой рассказ, но тот заговорил снова:

– Как раз в разгар сезона недалеко от нашего дома перепившиеся охотники на машине врезались в дерево и слетели в овраг. На четверых у них получилось с десяток порезов, пара ушибов, один перелом – ерунда. Ваш бог бережет пьяных и сумасшедших... Нас не бережет. Один из охотников, тот, что меньше других пострадал, выбрался из оврага и, зачем-то захватив ружье, отправился за помощью. А вместо знакомого лесника и его семьи увидел стаю зверей, волосатых, козлоногих, вонючих...

Его потом даже не судили – сумасшедшего ведь не судят. Его отправили в лечебницу, где он благополучно и подох... А меня отправили в детский дом. Вначале долго лечили, а затем – в детский дом. – Сатра снова замолчал, но на этот раз ненадолго. – Смешная история?

– Очень.

– Я долго потом смеялся, – сказал сатра. – По ночам. Меня звали в нормальный клан. Приходили, уговаривали. Дважды я сбегал: и из детского дома, и из семьи сатра. Я уже тогда решил, что нужно... Нужно следить, чтобы такого больше не было. Чтобы такие случайно прозревшие и не ослепшие вновь, как положено...

– Да, конечно. Чтобы прозревшие не могли видеть... или рассказывать. Это опасно – сегодня один назовет доктора козлом, завтра – второй, третий. И кто-то вдруг заинтересуется: а отчего, собственно?.. Только ведь все равно никто ничего не сможет сделать – ваши контролируют все... всюду проникли... Я перестал смотреть телевизор, мне не интересно, кто именно имеет большинство в парламенте – маах'керу или Наблюдатели. Я не хочу знать, какой новый банк подмяли джинна или Часовщики.

– Мы пытаемся жить...

– Да? Правда? А что вы оставляете нам? Выживать? – Влад облизал пересохшие губы.

Спор был глупым и бессмысленным. Он не сможет ни в чем убедить сатра.

– Я закончил мединститут, – сказал сатра. – Честно поступил, честно учился и честно закончил. Мне пришлось выучить не только человеческие болезни. Сюда ведь попадают не только люди. А человек не сможет ничего сделать. Он честно будет копаться во внутренностях сатра или дейвона, видеть их сердца и другие органы, но сквозь Пелену, как человеческие. И будет честно лечить их, как человеческие... А потом все спишут на ошибку... или... Мало ли еще на что это спишут?

– Точно, как же я сам не подумал... – Влад дернул головой и застонал от боли. – Да, вас тут так много, нелюдей, что обычный человек может просто не дождаться своей очереди... Или вы так увлечетесь изучением нечеловеческой анатомии, что начнете допускать ошибки при лечении людей. Ошибки или просто небрежность. Зачем стараться и лечить людей? Получилось, и ладно. Не вышло – списать на ошибку. Почему не вспоминаешь, что вы можете использовать магию? Для своих – магию. Для людей...

– Я не умею колдовать! – выкрикнул сатра. – Я...

– Ты можешь купить артефакт, амулет... Как там у вас это называется? Или сами пострадавшие, их родственники... Вы – можете. Если не срабатывает наука, включается ваша долбаная магия...

– Почему наша? Она общая. Среди людей тоже есть маги! Обращайтесь к ним! Оставьте нас в покое!

– Конечно. Конечно – мы можем обратиться к магам-людям. Это так просто. Мы ведь тоже прекрасно видим сквозь Пелену, видим это чертово тело Силы, прекрасно распознаем чакры – так ведь? Так? Мы даже не знаем, что можно спасти дорогого нам человека, купив за деньги, черт с ними, за огромные деньги, спасение. Мы не видим этого спасения. Не видим! – Влад тоже сорвался на крик, пытался пробиться сквозь боль и темноту, стегануть сатра хотя бы голосом, заставить его понять эту правду, человеческую. – Вы вошли во власть. Вы решаете, сколько денег нужно выделить на здравоохранение. Но вам-то это практически не нужно! Вы можете обойтись и без этого, только магией...

– Чушь. Нам тоже нужны томографы и рентген...

– Поэтому вы позволяете их и нам? Вы не просто отшвыриваете нас в сторону, вы еще и зарабатываете на нас. Год назад я привез сюда своего друга... И джинна из хирургического отделения честно прооперировал его... И сказал, что ничего сделать было нельзя. Но ведь я знал, что друга можно было спасти... И джинна спас его... за деньги. Я отдал все, что у меня было. И джинна соизволил использовать один из своих амулетов... – кажется, Влад сказал что-то лишнее, но остановиться он уже не мог.

Впервые за последние полтора года он мог не скрываться. Впервые мог говорить то, что думает.

– Джинна? А ваши, люди, не берут денег? Анестезиолог-человек подходит к человеку-пациенту и спрашивает, хочет ли тот проснуться после операции... Не сатра, не джинна – человек. И хирург отказывается оперировать мальчишку, пока отец не привезет деньги, и санитарка вымогает у родных лежащего в коме еду, ведь ему нужно есть, и побольше! Почему маленькая баночка бульона? Несите трехлитровую, у него большой аппетит, а у нянечки большая семья. Это мы делаем, нелюди? Не сатра за мобильный телефон может зарезать позднего прохожего, а человек...