Алукард и Первый Метаморф - Ставр Восточный Страница 29

— Вот, — протягиваю бутыль Макару, — это конечно не брага, но нам сейчас очень пригодится. — И соль возьми, — тоже предварительно насыпал дома в газетный кулёчек.

А сам отправился за дровами. Когда целой командой одно дело выполняешь, то очень быстро все получается. Получаса не прошло, а мы уже все приготовили, и теперь сидели и наслаждались.

— Ммммм… Как вкусно! — застонал Шкода, — что ж мы раньше то соль с маслом прихватить не догадывались…

Пляж постепенно заполнялся народом. Вскоре к нам «на огонек» в поисках жестяного листа ещё компания пожаловала. Листов на пляже ограниченное количество, и ими делиться принято. А наш ещё и особенный — маслом смазанный!

Вот и приземлились напротив нас трое парней явно блатной наружности с парой веселых девиц. Тем более, что Ванька с одним из ребят оказался шапочно знаком. В отличии от нас — «дикарей», вновьприбывшие своей «добычей» затарились заранее — притащили мясо в бидоне, палку колбасы с хлебом, сыр. Самогон извлекли. Сразу предложили угощаться (а состоятельные ребята — есть мясо на пляже!). Мы, в свою очередь, выставили на общий стол чем богаты. В общем, веселье стало активно набирать обороты…

Под выпивку и закуску из печеных ракушек друг другу разные байки травили. Ну, а что? Тот же Шкода у нас записной враль, у них тоже сказочник не хуже отыскался, заслушаешься. Так и сидели культурно, общались…

— А лихо у тебя получается мясо жарить! — отметил Серый, предводитель наших блатных гостей, — с удовольствием вгрызаясь в очередной кусок.

Так уж получилось, что незаметно я взял на себя бразды правления на «этой кухне». Ко мне перекочевал бидон, хлеб, колбаса и прочая снедь. А я сидел спокойно, болтал, а руки жили своей жизнью… Мясо перевернуть, хлеб подсушить, сыр — на хлеб и подождать, пока расплавится, после сего собрать полноценный горячий бутерброд. И огурчики маринованные да помидоры свежие в наличии.

Не скажу, что являюсь большим фанатом готовки, но нахожу данную деятельность успокаивающей, даже умиротворяющей. Руки работают, в голове мысли гуляют.

— Отец учил, пока жив был! — и выразительно вздыхаю, намекая, что дальше развивать тему желания не имею.

Парень, словно что-то понял кивает, и, приобняв свою спутницу — полноватую девушку лет двадцати, обращается к приятелю, который пришел на пляж с гитарой.

— Малой, сыграй нам! Сердце просит.

— Без вопросов! — пацанчик, в отличии от нашего Малыша, действительно был компактным, обладал тонкими, чуткими пальцами профессионального карманника. Ну, или пианиста, хотя я бы поставил на первый вариант…

Так вот, этот шкет доел, тщательно отёр жирные пальца о штанины и взял в руки инструмент. И, как говориться, понеслась: уголовная романтика…

Мдааа… Жую бутерброд с мясом и сыром, смотрю на плещущийся на дне моего стакана самогон, а самого внутренне передергивает! Что в прошлой жизни не понимал уголовной романтики, что сейчас… Что ни песня — так пытка… Предательство любимой, смерть бесславная, случайное убийство родителей при ограблении, суд, каторга, снова смерть. Или вовсе написано под влиянием гражданской — количество смертей и градус безнадёги бьет все мыслимые рекорды.

Бррррр…. Слушать такое в погожий светлый день, на пляже?! Да ещё и «сердце просит»?

Обвожу взглядом собравшихся, у пришлых лица одухотворенные, глубокомысленные… А вон Малыш, смотрю, сидит хмуриться. Хммм… а вот Ванька, напротив, задумчивый, приобщается…

Этого нам ещё не хватало!

Разгоряченный выпитым и подгоняемый нарастающим раздражением, решительно поднимаюсь на ноги, обхожу нашу «поляну», и, всё-таки дождавшись, пока молодой урка закончит стенать об очередной душераздирающей трагедии, кладу руку ему на плечо.

— Я позаимствую, — не спрашиваю — утверждаю, и плавным движением вынимаю гитару из рук опешившего паренька. — Нагнал ты, парень, тоски. Глянь, — киваю на солнце и голубое небо, — Погода прекрасна, море, лето, красивые дамы, — стреляю глазами в их спутниц, — а ты всё про смерть и тяжелую судьбинушку плачешься. В такие дни нужно жизни радоваться!

— Да как ты?! — малой хотел, было, возмутиться, но я умудрился осадить его, одним взглядом передав всю полноту чувств, что сейчас во мне клокотала. Навык, выработавшийся у меня в прошлой жизни годам к сорока. Очень помогал при различных переговорах…

Я уже вернулся на своё место, когда блатной пацанчик опомнился и уже открыл рот, но тут его остановил Серый.

— Дай сыграть человеку! Не мельтеши! — а сам внимательно так на меня уставился.

Пальцы стали перебирать струны…

Надоело говорить и споритьИ любить усталые глаза…В флибустьерском дальнем синем мореБригантина поднимает паруса…Капитан, обветренный, как скалы,Вышел в море, не дождавшись дня.На прощанье поднимай бокалыЗолотого терпкого вина!Пьем за яростных, за непохожихЗа презревших грошовой уют.Вьется по ветру веселый Роджер,Люди Флинта гимн морям поют.

Оглядываю собравшихся. Блатные слушают мечтательно. Мои — удивленно… Другие люди стали ближе подходить, всё же пел я не слишком громко. А ведь Гирканск одно время был «пиратской столицей Каспия». Причем об это знал даже я-Васька, то есть народ про эту страницу истории родного города помнит и даже гордиться…

И в беде, и в радости, и в гореТолько чуточку прищурь глаза:В флибустьерском дальнем синем мореБригантина поднимает паруса.Надоело говорить и споритьИ любить усталые глаза…В флибустьерском дальнем синем мореБригантина поднимает паруса… [1]

[1] в РИ песня Георгия Лепского на стихи Павла Когана, написанная в Москве осенью 1937 года, признаётся одной из первых советских бардовских песен.Особенную популярность песня приобрела после исполнения Юрием Визбором.

Вариант песни в исполнении Юрия Визбора ( https://www.youtube.com/watch?v=U4PGapnLYp8 )

Оказывается, есть задачи, которые решаются не кулаками.

Правило гениального академика № 5

Тоска на лицах улетучилась, надо закрепить результат.

Крутится, вертится шар голубой,Крутится, вертится над головой,Крутится, вертится, хочет упасть,Кавалер барышню хочет украсть.

Крутится, вертится, хочет упасть,Кавалер барышню хочет украсть

Крутится, вертится шар голубой,Крутится, вертится над головой,Крутится, вертится, как заводной,Что ж это, где ж это, Боже ж ты мой

Матушка родная, как же мне быть,Мне эту барышню не разлюбить.В сердце огнём разгорается страсть,Барышню видно придётся украсть.

В сердце огнём разгорается страсть,Барышню видно придётся украсть.

Крутятся улицы, церковь,домаКругом крутится моя голова.Крутятся лавка, трактир и базар,Крутится вихрем весенний угар. [1]

…

Стараюсь петь бесшабашно (любимый фильм вспомнил), на лице лукавая улыбка расплывается, глазами ловлю весёлые девичьи взгляды.