Воббит - Пол Эриксон Страница 29

Бульбо был признателен паучихе за такое заботливое обращение, но никак не хотел быть съеденным. И он яростно замахал руками по обыкновению Дорков, в то время как паучиха пыталась закончить свою работу.

Затем воббита посетил миг такого ясного осознания, какого не переживал никто из его знакомых за всю его жизнь. В какой-то момент он понял, что единственный выход — убить чудовище ножом. Он впервые почувствовал в себе силы постоять за себя без необходимости визжать, как маленькая девочка.

— Не дергайся! — проворчала паучиха.

Тут Бульбо улучил момент и выхватил из кармана эльфийский армейский нож. Он хотел открыть основной клинок, но вместо него отщелкнулась открывалка для бутылок вместе с отверткой. Как и консервный нож, она была грязной и ужасно воняла.

— И что ты надумал? — спросила паучиха.

Он поспешно захлопнул открывалку, дрожащими руками попробовал вытащить другие инструменты и наконец откинул основной клинок. И только тогда паучиха догадалась, что происходит. Никогда раньше ей не попадались жертвы, вооруженные карманными ножами.

Бульбо выставил вперед нож, и паучиха отступила назад.

— Давай не будем делать того, о чем можем впоследствии пожалеть. Это, наверное, какое-то недоразумение, — сказала она спокойным голосом, соображая, что делать дальше.

Бульбо тем временем успел разрубить паутину, которая опутывала его ноги. Ему показалось, что паучиха удивилась тому, как легко это у него вышло, но быть может, он ошибался. Очень трудно разобрать истинное выражение на лице паука. Поэтому Бульбо не ожидал от нее внезапного нападения.

Отступать было некуда, и он прыгнул ей навстречу с жутким воббитским воплем. Увернувшись от ядовитых челюстей, он ударил гадину ножом в один из семи глаз — в темноте они светились пятнами на ее теле. Всадив нож еще раз, но уже глубже, в другой глаз, он сумел ее прикончить. К счастью, паучиха не отличалась особой живучестью.

Оправившись после невиданного нервного и физического напряжения, Бульбо посмотрел на мертвого паука и орудие убийства. Сам факт того, что ему удалось убить это гигантское членистоногое, не ползая на коленях с просьбами о пощаде и не закладывая друзей, совершил переворот в сознании господина Банкинса. Он чувствовал, как это событие придало ему мужества и храбрости, даже несмотря на его вечное и неизменное пристрастие к ватрушкам и ореховому латте. Бульбо вытер кровь с лезвия ножа. Основной клинок не был грязным и не вонял. Стоило поддерживать его в таком же состоянии.

— Отныне я буду называть тебя… — сказал он ножу и еще раз к нему принюхался, — я буду называть тебя Вонючкой.

Бульбо стал размышлять, что предпринять дальше. Сперва его планы были направлены на спасение исключительно собственной шкуры, без учета гномов — разве что, в качестве приманки. Но потом он почувствовал, что должен попытаться спасти или, по крайней мере, найти их. Впервые Бульбо беспокоился о благополучии своих спутников. Если точнее, его больше беспокоило то, что его будет мучить совесть, если он не попытается им помочь. А испытывать угрызения совести вдобавок к остальным переживаниям Бульбо никак не хотел.

И он пустился на поиски гномов. Это было хорошей возможностью испытать легендарное «везение Дорков». Раньше он никогда не ощущал себя особенно везучим, но теперь понимал, что пройти такой долгий путь и остаться в живых — уже само по себе удача. Для большего преимущества он надел на палец волшебное кольцо.

Сделавшись невидимым, Бульбо осторожно крался по лесу, стараясь ступать совершенно бесшумно. Он заметил, что гигантская паутина становилась все больше и толще. Кроме того, он отметил, что дизайн паутины приобрел некоторую хаотичность — это уже не были обычные расходящиеся лучами нити с общим спиральным рисунком. Присмотревшись, Бульбо увидел, что она представляла собой надпись. Аккуратными печатными буквами было выведено:

ПРЕВОСХОДНЫЕ ГНОМЫ!

«И что дальше?» — спросил Бульбо, обращаясь к самому себе. — «Нудин и все остальные должны быть где-то здесь».

Но повсюду туча таких же гигантских пауков, как та паучиха, которую он только что убил. Бульбо хотел было сдаться и повернуть назад, как услышал разговор пауков. Они говорили о гномах!

— Ну как вам? — спросила паучиха, отходя чуть назад, чтобы полюбоваться сплетенной надписью. — Так все наши сестрицы узнают, что мы поймали чудных гномов! Это внесет разнообразие в наше меню, в котором только эльфы и гоблины!

— Прекрасно, дорогая, — сказала вторая паучиха. — Можем подать их завтра к чаю! Думаю, все останутся довольны.

— Может, стоит еще подождать, — сказала первая сладким приятным голоском. — Пусть повисят еще немного — вкуснее будут. Впрыснем в них еще яду, чтобы не дергались.

— Только не передержите их, — сказала третья паучиха. — Они, наверное, плохо в последнее время питались, бедняжки. Кроме, разве что, вон того, жирного.

Паучиха подбежала к ветке, на которой висела дюжина больших коконов, из которых кое-где торчали клочья бороды. Над самым большим коконом висела отдельная, изящно сплетенная табличка из паутины:

ОСОБО КРУПНЫЙ

Толстяк, по всей видимости, представлялся им лакомым кусочком.

Паучиха пристально посмотрела на нос гнома, выглядывающий из кокона. Ко всеобщему удивлению, торчащая нога лягнула паучиху, и та не удержалась и упала на ветку чуть ниже, но тут же полезла обратно.

— Мило! — сказала она кокону. — Так ты лягаться вздумал?

Бульбо понял, что настало время действовать. Беда только, что весь его план заканчивался на том, чтобы найти гномов. Дальнейших шагов он не продумывал. Воббит был в растерянности, жалея о том, что так критично относился к планированию Брендальфа.

Он знал, что ему не добраться до гномов прежде, чем их успеют ужалить пауки. Сами пауки были далеко, и напасть на них с ножом тоже было проблематично. Бульбо, конечно, горел желанием воспользоваться своим эльфийским армейским ножом, будучи невидимым. Это бы посеяло настоящую панику среди паучих. Но сейчас это было невозможно.

Он мог попробовать запустить в них чем-нибудь. Бульбо неплохо метал камни, что не очень характерно для Дорков, которые вообще-то не отличаются швырятельными способностями. Но Бульбо Банкинс действительно недурно играл в боулинг, дартс, петанк и прочие игры метательного характера, особенно если они сопровождались выпивкой. Эти игры были основной его физической нагрузкой, за исключением разделывания омаров.

Бульбо подобрал с земли камень. К счастью, логово паучих располагалось рядом с карьером, в котором раньше добывали гравий. Воббит швырнул камень в паучиху, которая собиралась вот-вот укусить Толстяка. Он надеялся тем самым отвлечь ее внимание, но — о чудо! — этот один-единственный удар убил гигантскую паучиху наповал! Бульбо поразился тому, что такое большое и страшное чудовище можно так легко убить. Бороться с обычными пауками в своей воббитоновской квартире было куда сложнее.